Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа (полная серия)

дю Террайль Понсон

– Однако, мне кажется, дело еще поправимо. Когда она к вам приедет?

– Дней через восемь.

– Как! Ведь она приезжала больше потому, что считала вас опасно раненным; теперь же она совершенно успокоилась.

– Ну, пока прощайте; завтра я вам сообщу, что намерен делать и как поступить.

Шерубен пошел домой и лег спать, крайне расстроенный тем, что госпожа Ван-Гоп узнала о его выздоровлении. Он сознавал, что действительно сделал непростительную глупость, но все-таки думал ее как-нибудь

исправить.

Занятый этой мыслью, он проспал ночь весьма дурно. Рано утром ему подали записку, написанную Рокамболем под диктовку сэра Вильямса. Записка эта заключала в себе разрешение от имени главы – держать пари с чужестранным графом и явиться в назначенное время на свидание в Булонском лесу. Вчера Шерубен с радостью приветствовал бы это разрешение, но теперь принял его по весьма многим причинам довольно холодно.

Затем он встал, прочел газеты и около десяти часов отправился завтракать в Парижское кафе, отдав предварительно своему груму приказание привести туда к двенадцати часам его лимузенскую лошадь, Эбэну.

Войдя в Парижское кафе, Шерубен заметил двух молодых людей, которые накануне присутствовали в клубе при предложении графом Артовым странного и весьма рискованного пари.

– Ну как, – обратился к нему один из них, – вы решились?

– Да, – гордо отвечал Шерубен.

– Как, вы держите пари?

– Держу.

– И уверены, что Баккара полюбит вас?

– Весьма понятно, ибо в противном случае рискую быть убитым. Я изменяю только немного условия: вместо двухнедельного срока…

– Вы требуете месяц?

– Нет, напротив: одну неделю.

– Браво! – воскликнули в один голос молодые люди. Шерубен сел к соседнему столику и приказал подать себе завтрак.

Спустя несколько времени вошел барон де Манерв; не заметив Шерубена, он подошел к молодым людям.

– Вы, господа, – обратился он к ним, – были, кажется, вчера в клубе?

– Были.

– В таком случае вы знаете о пари?

– Знаем.

– Ну так посоветуйте господину де Верни не держать его.

Шерубен, услыша это, невольно вздрогнул.

– Отчего? – спросили они.

– Потому что граф Артов уже успел заручиться данными в свою пользу.

– У кого?

– У Баккара. Граф должен был завтракать у меня сегодня утром, но предупредил, что не будет, запиской следующего содержания.

При этом барон де Манерв вынул из бумажника письмо и прочел его вслух:

«Из собственного отеля, улица Монсей. Милейший барон! Баккара не позволяет мне ехать к вам сегодня завтракать. У моей красавицы расстройство нервов, и она хочет немного прокатиться.

Мы завтракаем, а затем поедем кататься. Извините счастливца.

Граф Артов».

– Взгляните, – сказал барон, подавая молодым людям письмо, – желтая бумага с буквою Б.

– Вензель Баккара?

– Как видите.

– Позвольте, тут еще post scriptum и, кажется, женской рукой.

– Это приписка самой Баккара, – сказал барон хладнокровно и затем прочел:

«Благодарю, добрейший барон, за сюрприз: молодой граф очарователен, и я почти влюблена в него, тем более что мне уже подходит третий крестик – время, в которое дочери Евы открывают иногда свое сердце.

Баккара».

– Черт возьми, – воскликнул один из молодых людей, – задатки слишком даже велики.

– Вы думаете?

– Без сомнения. И Шерубен проиграет пари.

– Но я думаю, узнав о положении дела, он не будет его держать.

– Не думаю.

– Как, вы сомневаетесь?

– Спросите его, – сказал молодой человек, указав на Оскара де Верни, спокойно завтракавшего за соседним столиком.

Барон оглянулся.

– Как, – сказал он удивленно, – вы здесь?

– Как видите, – сказал Шерубен, продолжая завтракать.

– И слышали наш разговор?

– Слышал.

– И что же вы на это скажете?

– Что граф счастливый человек благодаря, конечно, своему богатству, – сказал Шерубен с презрительной улыбкой.

– Во всяком случае, вы хорошо сделали, что не держали пари.

– Напротив, теперь я его держу скорей, чем когда-, либо.

– Вы с ума сошли!

– Может быть.

Заплатив за завтрак, Шерубен встал и раскланялся с тремя червонными валетами.

– Барон, – обратился он к Манерву, – не знаете ли, где я могу застать Артова?

– У Баккара, – отвечал барон, иронически улыбаясь.

– Отправлюсь туда, хотя это будет весьма оригинально. До свидания, господа!

Шерубен вышел. Грум подвел ему лошадь. Он вскочил в седло и поехал по направлению к лесу, где у него было назначено свидание с виконтом де Камбольхом.

Рокамболь уже с нетерпением ждал его.

– Ну, что, – спросил он, – виделись вы вчера вечером с госпожой Маласси?

– Да, маркиза приезжала к ней вчера вечером и, к несчастью нашему, узнала, что я уже выходил из дому.

– А, черт возьми, – пробормотал Рокамболь, нахмурившись.

– Говоря между нами, виконт, вы сделали маленький промах.

– В чем?

– В том, что назначили мне роль, при исполнении которой я не могу применить ни одной из своих способностей.

– Не понимаю, – сказал Рокамболь, пожимая плечами.

– Дело в том, что если меня называют Шерубеном-очарователем, то, вероятно, во мне есть что-то чарующее – что подействовало весьма сильно, быть может, даже сильнее, чем дуэль, от которой мы ожидали гораздо большего. Маркиза, узнав, что я ранен, упала в обморок и, придя в себя, чуть не призналась во всем…