Подводник
Шрифт:
«Они не отстанут от нас, пока не погибнут все, или пока мы не бросим добычу», — испустил во все стороны мысленную волну Посланник Богини. Просто приказать бросить рыбу он не мог — ведь это единственная пища, которую обычай дозволял водолазам есть в походе.
Отряд остановился. Подданные Магини стали сбивать ногами с зазубренных гарпунов еще шевелящиеся тушки, складывать их к ногам Найла и Нефтис.
«Мне-то зачем?» — удивился правитель, но тут водолазы опять сомкнулись в круг и стали быстро отступать.
Рыбья стая, забыв про отряд, накинулась на сваленное мясо, еще недавно бывшее ее частью и плотью. А с облегчением вытолкнувший
Правитель отрицательно покачал головой, вглядываясь в поблескивающие вдалеке тела. Там творилось нечто подозрительное. Рыбешки не тыкались одна за другой в сваленную на дне кучу, а метались из стороны в сторону, и временами их заслоняла какая-то большая тень.
«Уходим! — жестко приказал Посланник Богини. — Мне это место не нравится. Уходим немедленно!»
Водолазы подчинились. Но было уже поздно — по строю ударила упругая волна воды, и мимо пронеслось тело, толщиной с мореходный корабль и длиною в сотни шагов. В то время, как хвост еще продолжал тянуться справа, слева из сумрака появилась пасть размером с тамбур подводного дома, выхватила из отряда человека, и унесла его вверх, к равномерно светящемуся небу.
«В круг!» — Найл перекинул щит за спину, защищая шею и голову, и перехватил меч двумя руками. Мимоходом он вспомнил про принцессу Мерлью, и тут же забыл: она же Магиня, ее ни убить, ни сожрать, ни даже ранить невозможно. Только самому умереть, если разозлишь и слишком близко приблизишься.
В этот раз пасть рухнула на них сверху — и напоролась разу на несколько костяных наконечников, сломав пару из них. Найл ощутил волну боли и ярости, и даже немного пожалел гигантскую хищницу — зазубренные острия ей теперь до конца жизни извлечь не удастся. Отряд, сохраняя плотное построение, начал двигаться в сторону спокойно наблюдающей за схваткой Магини. Та кивнула и продолжила свой путь вниз по склону.
Однако морская змея не сдалась — и вскоре распахнутая пасть снова вынеслась из мрака. И опять ее встретила не мягкая плоть, а остро отточенные гарпуны. Хищница исчезла, чтобы спустя миг кинуться на колкую добычу с другой стороны. Но на этот раз пасть была плотно закрыта. Покрытая толстыми костяными пластинами голова ударила в строй, раскидывая людей, быстро промчалось тело, а следом огромный хвост мотнулся из стороны в сторону, порождая мощные водовороты, которые подкидывали людей высоко вверх, разметывали их по дну, вырывали из рук оружие и щиты.
Тут же на место столкновения вернулась пасть, и принялась быстро выхватывать из толщи беззащитных двуногих: одного, второго, третьего. Потом она ушла вверх, утянув за собой чешуйчатое тело: размеры монстра были столь велики, что разглядеть его целиком было невозможно.
Люди, на ходу подхватывая оружие, торопливо собрались обратно в строй, прижались друг к другу, выставляя гарпуны, быстрым шагом стали отступать к хозяйке Серых гор, поминутно готовясь отразить новое нападение. Но то ли монстр насытился, то ли потерял их в морском просторе, то ли решил больше не колоться пастью об острые шипы — но больше он не появился.
Путники продолжали торопливо спускаться вниз по склону, надеясь покинуть опасное
С каждым шагом вокруг все более и более сгущались сумерки. Поверхность над головой уже давно не сверкала от края и до края — только над самой головой светилось небольшое пятно. Круг видимости тоже сужался все сильнее и сильнее. Найлу оставалось надеяться только на опыт водолазов, уже доказавших свою способность чуять нападение рыбьих стай еще до того, как те оказывались поблизости. Вдобавок от холодной воды, омывавшей грудь снаружи и изнутри, вся грудная клетка замерзла настолько, что потеряла чувствительность, и правитель подозревал, что столь сильное переохлаждение даром ему не пройдет.
О том, что скоро настанет вечер, он понял, когда ощутил осторожный призыв:
— Вы меня слышите, мой господин? Вы целы?
— Да, Назия. Я тебя слышу.
— Когда прикажете сбрасывать ужин, мой господин?
— Подожди, мы еще не выбрали место для привала. К тому же, я не вижу наверху кораблей.
— Простите, мой господин, но мы отходили немного в сторону и только сейчас возвращаемся к вам. Недавно из воды появлялось чудовище. Вы даже представить себе не можете, насколько оно было огромно. Оно плыло по поверхности с раскрытой пастью, и нам пришлось очень быстро уходить с его пути. К счастью, оно нас не заметило.
— Собирайте припас, Назия. Когда мы остановимся, я сообщу.
Мерлью тянула с ночлегом до тех пор, пока пятно света наверху окончательно не погасло. Наверное, надеялась найти песчаное или хотя бы глинистое место. Но укладываться все равно пришлось на камнях, в абсолютном мраке. Поэтому, когда утром выяснилось, что число воинов Серых гор сократилось еще на двух человек, предположить причину их гибели оказалось невозможно. Могли сами заблудиться, а могли и какие-то ночные твари утащить.
Дождавшись, пока Посланник Богини и его телохранительница подкрепят свои силы, Мерлью опять устремилась вниз по склону, уходящему все дальше и дальше в глубину. Тьма вокруг сгустилась настолько, что впервые за всю историю их знакомства Найл различил легкий желтоватый ореол, окружающий хозяйку Серых гор — вся поверхность ее балахона, капюшон, спрятанное под ним лицо покрывала тонкая светящаяся прослойка.
Впрочем, не только Магиня обрела возможность светиться во мраке глубин. То с одной стороны от отряда, то с другой проплывали маленькие, переливающиеся голубым шарики, одинокие красные точки, а то и длинные изгибающиеся ленты.
Посланник Богини помнил, что людей он тоже должен, обязан видеть — ведь у каждого из них есть аура, различать которую он мог даже на дневном свету. Но, похоже, правитель настолько устал, что его не хватало даже на столь крохотное усилие, как заставить себя смотреть в суть окружающего мира, а не только на его видимые проявления.
Одно хорошо — камни под ногами опять обрели первозданную чистоту. Никаких водорослей, губок, или водяного мха на них более не селилось. Меньше простых растений и животных — меньше еды, меньше жизни, меньше риск встретиться с крупным, опасным хищником. Правда, склон уходил вниз все круче и круче, и люди уже не шли, а спускались по нему, придерживаясь за камни те только ногами, но и руками. Это означало, что теперь на ночлег не удаться остановиться до тех пор, пока они не достигнут дна или, хотя бы, ровной площадки.