Подводное кладбище
Шрифт:
А творилось там следующее. Заряжающий привычно опустил гранату в ствол. Первый номер расчета уже готов был дать залп, как вдруг увидел надвигающееся на них желтоватое облако. Сперва он подумал, что это просто пыль или дым. Но облако было непривычного для глаза цвета. Таких натуральных едких цветов не бывает, разве что на крыльях бабочек или на лепестках цветов. Оттенок был слегка зеленоватый, художник сказал бы, что в «стронций желтый» подмешали немного «ультрамарина».
В горле у заряжающего запершило, он закрыл лицо рукавом, постарался не дышать, пополз в сторону. Но смертельная доза отравы уже проникла в его легкие. Боевик закашлялся, затем его начало рвать, просто выворачивало наизнанку. Он упал головой на заблеванные камни и замер. Чуть дольше продержался первый номер расчета. Он догадался выдохнуть все без остатка и поползти. Щипало глаза. Наконец лишенный кислорода организм пересилил волю человека. Воздух хрипло ворвался в слипшиеся легкие, а вместе с ним ворвалась и смертельная отрава. Мужчина после нескольких минут мучений замер, подставив небу спутанную бороду с застрявшими в ней сухими травинками. В его широко открытых покрасневших глазах отразились проплывавшие над ним легкие облака и размытое дымом боя солнце.
Ближайшая машина нападавших, лишь только гранатомет смолк, прервав методичный обстрел крепости, тут же свернула к нему.
— Проверьте, что случилось, — донесся из рации голос командира боевиков.
— Уже проверяем.
Старый джип покатил к пригорку. Водитель и другие боевики, находившиеся в машине, уже видели оставленный гранатомет и два тела, распластавшиеся неподалеку.
— Кажется, расчет мертв, — доложил боевик, сидевший рядом с водителем. — Сейчас проверим.
— Поворачивайте назад, — донеслось тревожное из рации.
Но уже было поздно. Водитель выпустил руль, схватился за горло. Один боевик свалился с платформы. Второй спрыгнул и побежал прочь. Но сумел преодолеть лишь с десяток метров. Споткнулся, упал и стал корчиться в судорогах. Не управляемая никем машина прокатилась немного и, попав колесом в яму, остановилась.
— Что случилось? Почему молчите? — неслось из рации, ответить было некому.
Надим Аль-Хитаб еще до конца не верил в свою удачу. Ему казалось, что обстрел гранатами вот-вот возобновится. «Тачанки» противника еще носились по периметру крепости, как индейцы вокруг американского форта. Но в бою уже состоялся перелом. Находившиеся за средневековыми стенами защитники теперь оказались в лучших условиях с нападавшими. Стены защищали их от прямого огня, а бить по ним навесом, попадая во внутренний двор, было уже не из чего.
Надим грамотно использовал открывшееся ему преимущество. Он выгонял спрятавшихся в укрытия повстанцев на стены. Теперь практически из каждого наличествующего ствола велся огонь. Нападавшие, потеряв еще одну машину и семь человек, решили отступить. Джипы и грузовички с пулеметами уходили за возвышенность, напоследок огрызаясь огнем. Преследовать противника Аль-Хитаб не решился.
Глава 12
Дым рассеивался. Надим сидел на камне и вытирал вспотевший лоб рукой, в которой продолжал сжимать пистолет. Его заместитель Кусэй Дакка подошел к командиру.
— Какие у нас потери? — спросил Надим.
— Уточняются. Тут не сразу и скажешь. Нужно не только тела посчитать, но и оторванные руки-ноги, — мрачно сказал он. — Одного не могу понять, почему Аль-Баур нарушил перемирие между нами и его отрядом? Чего ему надо?
Дакка назвал имя полевого командира, контролировавшего соседнюю территорию. Отношения, конечно же, и до этого были натянутыми. Командиры вечно делили сферы влияния и ответственности. Но все же их можно было назвать достаточно мирными. До открытого нападения на лагеря друг друга до этого не доходило. Могли отбить один-два небольших населенных пункта, захватить блокпост, но не больше.
— Ему придется ответить, — проговорил Аль-Хитаб, поднимаясь с камня. — Такое нельзя прощать.
Командир исходил не столько из чувства мести, сколько из здравого смысла. Конечно же, здравого смысла в своем понимании. Если на тебя напали, а ты не дал жесткий ответ, то весь твой авторитет как командира пойдет прахом.
— Пленные дайверы целы? — спросил он.
— В самом начале мы отвели их в подземелья, — нашел в себе силы улыбнуться Дакка.
Теперь Надим мог не переживать, что дайверы, необходимые ему для подъема снарядов, пострадали. Подземелья под крепостью были небольшие, вырубленные в скалах. Сооружали их для порохового склада в конце XVIII века. Однако были они чрезвычайно надежные, их даже бомбовым ударом не пробьешь. Именно сюда собирался сгрузить снаряды с отравляющим веществом Аль-Хитаб. Да вот не заладилось с подъемом.
— Пошли посмотрим, что там на поле боя. Может, повезло, и мы самого Аль-Баура подстрелили?
— Нет. Это точно. Я видел. Он близко не подъезжал. Его машины по команде отошли. Это не бегство было, а отступление.
Выслали двух боевиков в разведку. Те вскоре вернулись, сообщили, что люди Аль-Баура ушли. Никого не видно. Надим со своим заместителем сели в джип и поехали к воротам. Повстанцы собирали в крепости убитых товарищей, складывали их под стеной в тени.
Надим не останавливался возле убитых людей противника, только просил притормаживать. Считал трупы. Затем он приказал водителю подъехать к огневой позиции гранатометчиков.
Остановились неподалеку. Дальше пошли уже одни Надим и Кусэй Дакка. Ветер уже давно унес, развеял желтовато-зеленое облачко — от него и следа не осталось. Аль-Хитаб с кривой улыбкой смотрел на мертвые тела.
— Шесть человек одним залпом, — восхищенно произнес он. — К тому же гарантированно. Раненых нет.
— Это большая сила, — согласился заместитель командира.
— Ужасная, а не большая. Ты представляешь, что будет, если мы завладеем снарядами? К нам просто будут бояться подойти. Мы сможем ставить ультиматумы, которые все беспрекословно станут исполнять. А представь себе, что будет, если рванут фугас, снаряженный такими снарядами, в городе?
— Это будет показательный акт. Более страшный, чем кары Аллаха, описанные в Коране, — проговорил Кусэй Дакка.
— Но это все в ближайшем будущем. Не стоит выдавать себя раньше времени. У нас был один снаряд, и мы использовали его с умом.
Надим вытащил пистолет, стал ходить между мертвыми телами. Каждому он выстрелил — кому в голову, кому в грудь. Командир повстанческого отряда не спешил прятать пистолет. Ствол разогрелся от стрельбы, следовало дать ему остыть. Дымок тонкой струйкой стекал из отверстия наружу. И тут же исчезал, подхваченный ветерком. Теперь все погибшие от отравляющего газа выглядели так, словно погибли в бою от пуль. Естественно, элементарная судебная экспертиза показала бы истинную причину смерти. Но кто станет ее проводить?!
— Пусть наши люди соберут тела, — распорядился командир. — Родственникам выдавать только за выкуп.
— Сколько просить за голову? — спросил Кусэй.
— Столько же, сколько мы должны выплатить семье каждого из наших погибших.
В отряде бухгалтерией занимался по большей части Дакка. Он принимал выкупы за заложников. Оплачивал поставки продовольствия и оружия, когда в этом возникала необходимость, — имея оружие в руках, много брали бесплатно «на нужды революции». Платил он и осведомителям.