Подземелье призраков Аккермана

Лобусова Ирина

Как один из примеров провокации моим именем даже при советской власти приведу следующий факт.

По просьбе начальника отряда, тов. Трофимова, мы совместно отправились к начальнику отряда Слободского района тов. Каушану с просьбой, чтобы тов. Каушан разрешил мне препроводить в ОЧК для предания суду революционного трибунала Ивана Гричко, который, пользуясь моим именем, убил рабочего и забрал у него 1500 рублей, у которого были также найдены мандаты для рассылки с вымогательскими целями писем в разные места с подписью «Мишка-Япончик»; тов. Каушан разрешил, и я препроводил убийцу рабочего в ЧК.

В

заключение укажу на мою деятельность с приходом советской власти. Записавшись добровольцем в один из местных боевых отрядов, я был назначен в конце апреля в 1 Заднепровскую дивизию, куда я немедленно отправился. Проезжая мимо станции Журавлевка Ю. З. Ж. Д., стало известно, что под руководством петлюровского офицера (Орлика) был устроен погром в Тульчине, куда пошел Жмеринский полк для ликвидации погромной банды. К несчастью, командир отряда был убит, не дойдя к месту назначения. Красноармейцы, зная мою железную волю, на всеобщем собрании избрали меня командиром. Завидуя моему успеху, некоторые несознательные элементы изменническим образом передали меня в руки бандита Орлика, который хотел расстрелять меня, но, благодаря вмешательству крестьян села Денорварка (в нескольких верстах от Тульчина Под. Губ.), стоявших за советскую власть, я был спасен.

Все вышесказанное подтверждаю документами, выданными мне тульчинским военным комиссаром за № 7.

После целого ряда военных испытаний я попал в Киев, где после обсуждения всего вышеприведенного я получил от народного военного комиссара назначение в первый Подольский полк, где подольским воен. губ. комиссаром была возложена на меня задача, как на командира бронепоезда за № 870932, очистить путь от ст. Вапнярка до Одессы от григорьевских банд, что мною было выполнено; подтверждается документом командующего 3 армии за № 1107.

На основании вышеприведенного, я отдаю себя на суд рабочих и крестьян, революционных работников, от которых я жду честной оценки всей моей деятельности на страх врагам трудящегося народа.

Прошу все рабочие и крестьянские газеты перепечатать настоящее письмо.

Моисей Винницкий под кличкой

«Мишка-Япончик».

Воскресенье, 17 августа.

Через три дня после публикации этого письма в газетах Японец явился в особый отдел ЧК при 3-й Украинской армии и предложил организовать отряд из числа своих приверженцев «для защиты революции». Это предложение нашло поддержку в Реввоенсовете 3-й армии, и Япончику разрешили сформировать военный батальон особого назначения для борьбы на деникинском фронте. Этот батальон набирался только из одесских бандитов, которые считали Мишку Япончика своим королем. Он называл их «боевиками», требовал беспрекословной дисциплины.

В кабинете ЧК, где Мишка Япончик рассказывал о своих планах, находился армейский комиссар Федор Фомин, оставивший впоследствии детальное описание того, как проходил весь этот разговор. Вот как он записал этот момент: «Рассказывал Японец о своих одесских похождениях довольно живописно. Грабили они только богатую буржуазию, бежавшую в Одессу со всех концов Советской России, немного «прихватили» и у местных, одесских, буржуев. Говорил недолго, но очень убедительно. Глаза его при этом горели огнем. «Заверяю честным словом, — рукой рубанул по столу, — что теперь грабежей и налетов не будет. А если кто попытается это сделать — расстреливайте этих гадов на месте. Со старым мы решили покончить. Но я пришел не каяться. У меня есть предложение. Я хочу, чтобы мои ребята под моим командованием вступили в ряды Красной армии. Люди у меня есть, оружие тоже, в деньгах я не нуждаюсь. Мне нужен ваш мандат и помещение для формирования отряда».

Реввоенсовет 3-й Украинской советской армии дал свое «добро» на организацию особого, 54-го, полка.

Когда число добровольцев превысило тысячу человек, батальон был развернут в 54-й имени Ленина советский стрелковый полк 3-й Украинской армии. Командиром полка официально был назначен «товарищ Мишка» (так называли Японца в рядах большевиков), комиссаром стал секретарь Одесского исполкома — известный анархист Александр Фельдман, а политкомиссаром полка — венгр-интернационалист Тадеуш Самуэли.

В первый же день своего назначения на посту командира полка Мишка Япончик получил два официальных приказа (с печатями, отпечатанные на машинке), которые впоследствии показывал всем и которыми очень сильно гордился, словно поднимали они его на недосягаемую высоту. Первый — приказ одесского Окрвоенкомата № 614 «Допускается к исполнению должности командира 54-го пехотного полка товарищ Винницкий, помощник его тов. Вершинский, комиссарами тт. Зайдер, Зеньков и Фельд­ман». И второй — «Реввоенсовет 3-й Украинской армии. Товарищу Мишке Японцу. Приказываю вам именем Командующего одно легкое орудие со всеми снарядами передать в распоряжение командира партизанского отряда товарища И. А. Дмитриева. Нач. штаба И. А. Пионтковский».

Полк Мишки Япончика состоял из трех батальонов. В первых двух находились добровольцы — одесские налетчики и воры, дружинники отряда Еврейской самообороны. В третий батальон направлялись мобилизованные студенты Новороссийского университета. В полк были зачислены также 132 коммуниста, мобилизованных губкомом КП (б) для пропагандистской и воспитательной работы с бывшими антисоциальными, уголовными элементами.

Однако большинство коммунистов — около ста человек — категорически отказались вступить в полк и вести там пропагандистскую работу, ссылаясь на то, что пребывание в этом полку опасно для их жизни. Остальные рискнули — на свой страх и риск.

Надо сказать, что никаких особых неприятностей им бывшие бандиты не причинили. Единственной неприятностью было то, что их отказывались слушать. Бандиты долгое время жили по своим собственным законам, и идеи пропаганды коммунизма не находили у них отклика и поддержки, уж слишком противоположны были тому, во что верили бывшие одесские уголовники с самого детства. И поэтому вся пропагандистская, коммунистическая работа велась в особом полку для галочки, в основном на бумаге. Понимая, с кем имеют дело, коммунисты перестали себя утруждать, сдружились с бывшими бандитами, с которыми было гораздо веселей, чем с серьезными товарищами по партии.

Полк был очень хорошо вооружен самым современным оружием, имел 40 трофейных пулеметов, конную сотню, оркестр и граммофон. Штаб полка находился на улице Новосельского в гостинице «Дом отдельных комнат» — бывшем публичном доме для заезжих купцов. Но неофициально своей штаб-квартирой Мишка Япончик сделал бывший ресторан «Ампир» на Приморском бульваре. С него сняли вывеску с буржуазным названием, но работать как ресторан заведение все равно продолжало, пусть даже полуофициально.

Старые привычки не просто искоренить. А потому Японец предпочитал находиться в бывшем ресторане, а не на улице Новосельского. Именно там, в уютном кабинете с сохранившейся на стенах позолотой, он проводил все свои самые важные встречи и принимал неофициальных посетителей из бывшего криминального мира, с которым не рвал крепкие связи. Но, несмотря на то что полк размещался в другом месте, на крыльце толпилось довольно много вооруженных людей, представлявших не только личную охрану Японца, но и основной костяк полка, который получался весьма пестрым.