Подземелье призраков Аккермана
Шрифт:
— Не за так, — Циля прищурилась, — заставили, напугали. За сам себя не писал.
— Писал, — в голосе Тани звучала такая горечь, что у Цили разрывалось сердце, — он встречался с этой женщиной и раньше. До меня. И потом, он всегда ускользал. Уходил вот так, неожиданно, без всякого повода, без объяснений. Я знала, что рано или поздно он обязательно оставит меня. Так и произошло.
— Зачем жениться? — глаза Цили сверкали молниями — она ненавидела Володю, страшно жалела Таню, и глубокие эмоции своей страстной натуры просто не могла
— Он раньше с ней был... — настаивала Таня, — мне люди рассказали, что был давно.
— А, люди языком плещут, как тапочками до воздуху! — Циля махнула рукой. — Нашла за кого слушать! Люди брешут — все собаки обзавидуются! Как начнут разводить хипиш на ровном масле, так за мало ни до кого не покажется! Нашла до кого слушать! Брехня! Чушь! Холоймес!
— Я смирилась, Циля, — Таня покачала головой, — я знала, что так будет. Самое ужасное в том, что он действительно способен поступить так. Это на него похоже.
— Такой падлюка? — удивилась Циля. — И ты любила падлюку?
— А что, мало кто влюбляется в падлюк? — усмехнулась Таня. — Сплошь и рядом. И он не полный падлюка. Просто боится за все.
— За что? — не поняла Циля. — За тебя?
— Да. И за меня тоже. Но больше за себя. Что ко мне привык. Он ведь всегда исчезал, пытался меня бросить, а я его столько искала... — Таня горько вздохнула. — Было именно так.
— За что ты веришь? — возмутилась Циля. — Где ты веришь? Не мог он за так поступить! Не мог — и сделаем точку!
— Ты не понимаешь... — Таня покачала головой, — письмо это — правда. И эта правда убеждает меня больше всего.
Циля замолчала — спорить с Таней было бесполезно. Тем более, что та находилась в состоянии болезненного полусна, и Циля серьезно боялась, что подруга либо сойдет с ума, либо умрет.
У Тани были видения, приходящие к ней тенями даже солнечным днем. Иногда они были отчетливы и понятны, но часто — расплывчатое марево. Очертания фигур заполняли комнату — это были призраки из ее прошлого, и она умоляла их забрать ее с собой.
Но призраки были лишь тенями, которые при более пристальном взгляде исчезали, оставляя в душе ее страшное ощущение пепла, покрывшего серым, не пропускающим воздух слоем всю ее жизнь.
Однажды глубокой ночью, когда Циля мирно спала, Таня ясно и четко увидела темную человеческую фигуру, сидящую в кресле у окна. Сквозь темень она смогла разглядеть женщину в длинном платье, на плечи которой была накинута то ли мантилья, то ли длинная шаль.
— Бабушка? — воскликнула Таня, привстав на диване, обрадовавшись, что впервые за все это время к ней пришел призрак бабушки. — Бабушка, это ты?
Но тень отрицательно покачала
Неожиданно для себя самой она вдруг встала с дивана и сделала шаг вперед, в темноту. И та не рассеялась, а обняла ее еще крепче. Облако прозрачной, совершенно необъяснимой любви, которой никогда не было в жизни Тани, ее не отпускало, а как будто прижимало к себе крепко и ласково, и ей было невероятно хорошо. И она вдруг поняла, что только один призрак мог нести в себе такой покой и свет, только одно видение способно было наполнить любовью и теплом ее душу.
— Мама? — неуверенно спросила Таня и сделала шаг вперед, в темноту. — Это ты, мама?
Темная фигура в кресле качнулась, как бы подтверждая ее слова. Это действительно был призрак ее матери, настоящей матери, которая в трудную, возможно, самую тяжелую минуту жизни Тани пришла поддержать и помочь. Она никогда не видела своей матери и ничего не знала о ней, бабушка — единственный родной человек — избегала говорить на эту тему.
В детстве маленькая Таня часто приставала к бабушке с вопросом, который задают все дети на свете: «Где моя мама? Скажи, где моя мама? Когда она придет за мной?»
Но бабушка всегда отвечала очень уклончиво. Таня чувствовала, что ей неприятны эти вопросы, и постепенно перестала их задавать. Бабушка ничего не рассказывала о Таниной матери, и девочка не знала ни ее имени, ни о том, жива ли она или давно умерла.
А со временем мысли о матери вытеснили совсем другие, взрослые проблемы. Однако в глубине души Таня никогда не переставала о ней думать. И вот теперь призрак ее матери пришел, чтобы поддержать в самый страшный момент жизни, чтобы, по всей видимости, сохранить ее жизнь.
Не сдержавшись, Таня снова сделала несколько шагов по комнате. В тот же самый момент фигура перестала быть четкой, а потом совсем исчезла, оставив после себя только это ощущение умиротворения и любви, которые стали для Тани настоящим исцелением.
На следующее утро она встала с дивана, оделась, нормально позавтракала. Циля просто не поверила своим глазам.
— Все изменилось, — Таня не стала рассказывать Циле о призраке — это было слишком личным, слишком потаенным, — я буду жить, и я забуду этого урода... Я вычеркну его из своей жизни и памяти и займусь тем, о чем мечтала всегда. Теперь у меня появилась цель.