Подземелье призраков Аккермана
Шрифт:
Ночь перед рассветом была очень темной. Таня неподвижно стояла в переулке в портовых лабиринтах, переодетая в мужской костюм. Переулок находился как раз за меблированными комнатами «Подкова», именно сюда Таня и попала из внутреннего дворика, куда выходили окна комнаты убитого турка. И вот как раз в эту ночь Таня решила повторить свое страшное путешествие — только наоборот.
Мысль о том, что ключ, найденный под полом, открывает спрятанный в стене сейф, не давала ей покоя. Таня думала о нем давно. И вот как раз после разговора с Тучей, очень странного и неожиданного для нее, она решила обыскать комнату Азиза во второй раз.
Несмотря на близость портовых притонов, где в этот час ночи был самый разгар веселья и шума, переулок был тихий, из живого в нем были в основном лишь бродячие собаки и коты, которые отлично ладили между собой. Едва Таня вошла в переулок, как ее чуть ли не до полусмерти напугали две темные быстрые тени, буквально пулями метнувшиеся из-под ее ног. Затем раздалось странное шуршание, и в темноте загорелись яркими точками два темных комка, сразу заставившие подумать о чем-то дьявольском. Таня задрожала — слишком уж много разговоров о нечистой силе было во всем этом деле. Призраки, привидения, жуткие, леденящие кровь убийства, ночные кошмары — все это быстро пронеслось в ее памяти, превращая в лед ее кровь.
Но затем она взяла себя в руки и разглядела двух черных тощих котов, взобравшихся на деревянный ящик. Коты внимательно следили за ней и боялись ее так же, как испугалась их она. Таня засмеялась. Горящие адские комки были просто кошачьими глазами, загорающимися во время поиска пищи. Может, и вся эта дьявольщина в деле объяснялась так же просто, как и горящие кошачьи глаза?
Таня хорошо запомнила дорогу и, не плутая, сразу вошла в дворик, уставленный коробками, деревяшками и наполненными доверху мусорными баками, издававшими просто ужасающий запах. Похоже, мусор вывозили отсюда нечасто. Этим и объяснялось огромное количество бродячих собак и котов.
Окна комнаты убитого турка были темны. Таня подумала, что там либо никто не живет, либо обитатели пока отсутствуют, что в любом случае было ей только на руку.
О зверском убийстве в районе портовых притонов в газетах не было ни единого слова. И в тот день, и несколько дней спустя Таня внимательно просматривала абсолютно все одесские газеты. Похоже, кто-то накрыл это убийство жесткой цензурой. Может, в этом были причины. А может, новая власть боялась появления в городе жутких слухов, которые могли вызвать настоящую панику. В любом случае, убийство, покрытое завесой молчания, давало серьезную почву для размышлений и было еще одним поводом нанести повторный визит на место преступления.
Тане было страшно. Чувствуя, как выскакивает из груди сердце, она поднялась на мусорный бак и ловко закинула веревку за край водосточной трубы, который (она приметила все это в прошлый раз) немного выступал за карнизом. На конце веревки была петля. Затянув ее, Таня укрепила веревку и стала подниматься вверх.
Вот и карниз. Она аккуратно попыталась встать на него, но нога поскользнулась. Пытаясь удержаться на этой хрупкой опоре, Таня до крови ободрала палец о камень стены и от боли закусила губу. Кровь никак не останавливалась. Зажав ладонь в кулак, Таня осторожно двинулась по карнизу и через несколько шагов достигла нужного окна.
Присев, она провела на стекле круг алмазной заточкой — эта металлическая палочка с алмазом на конце, воровской инструмент, осталась у нее со времен Шмаровоза. Обмотав руку тряпкой, осторожно, но сильно ударила в круг. Стекло практически беззвучно выпало. Дрожащими пальцами Таня открыла шпингалет, толкнула раму и обоими коленями влезла на подоконник.
В комнате никто не жил — она была абсолютно пуста. После жуткого убийства отсюда даже вынесли мебель. Оказавшись внутри, Таня зажгла масляный фонарь и осветила стены с голой штукатуркой, с которых содрали пропитанные кровью обои. На досках пола кое-где виднелись темные пятна — кровь отмыли не полностью.
Содранные обои облегчали задачу. Таня принялась пристально рассматривать стены, подсвечивая себе фонарем. В одном месте виднелось пыльное пятно, как от картины. Таня принялась ощупывать его пальцами, ковырнула алмазной заточкой — на пол посыпались куски штукатурки и появилась металлическая поверхность сейфа — такого точно, как в кабинете Тучи. Достав ключ, Таня без труда его открыла.
Сейф был пуст. Почти пуст. В верхнем отделении вообще ничего не было. В нижнем лежал лишь листок бумаги, согнутый в прямоугольник. Таня развернула его.
Это был план крепости. Вверху, над планом, было написано печатными буквами: «КРЕПОСТЬ АККЕРМАНА». На всем плане было лишь только два жирных креста, под которыми было подписано «ПОДЗЕМЕЛЬЕ».
А под самим планом, явно от руки, тем же карандашом были написаны странные слова «ХАБРАТЦ ХЭРСЕ ХЭОР БОХЕР». Больше на бумаге ничего не было.
Глава 14
Из тяжелого забытья Таню вырвал громкий стук в дверь. Она взглянула на висящие на стенке часы — половина седьмого утра. Давно рассвело, и сквозь неплотно задвинутые шторы на пол падали полоски яркого солнечного света.
Таня вернулась домой около четырех часов утра. Возвращение из комнаты убитого турка прошло без приключений. На ее пути не встретилась ни одна живая душа — к ней привыкли и даже потеряли интерес бродячие собаки и кошки. Дома Таня не сразу легла спать. Она еще долго рассматривала план крепости, пытаясь понять, что означают эти странные слова и на каком они написаны языке. Но ничего подходящего не приходило ей в голову.
Человек, который писал эти слова, явно нервничал и спешил. Рука его заметно дрожала, а буквы наскакивали одна на другую. Некоторые (особенно первые, в том числе и заглавная) были более четкими. А другие — блеклыми, смазанными, цепляющимися одна за одну. Создавалось впечатление, что писавший очень спешил и старался поскорее все это записать, как будто у него не было времени. Все это казалось странным — особенно по сравнению с четкостью, с которой было выписано название «Крепость Аккермана». И «Подземелье». Эти буквы были ровными, четкими, жирными. На карандаш надавливали туго, словно старались особенно их подчеркнуть. Ничего общего с надписью внизу.