Поединок
Шрифт:
– Побыстрее идите, – повторил участливым тоном Деггубэрт. – Иначе тварь убьет вас. Мне так кажется.
Отставшие прибавили шаг, и лицо мужчины скривилось от боли.
«Ему, наверное, уже времен двести, не меньше, – подумал смотритель. – Совсем старый. Да и женщина выглядит неважно…»
Остальные продолжали путь, не отвлекаясь: казалось, их вообще ничего не интересовало, глаза оставались пусты.
Вот уже целую неделю, каждое утро простых поселенцев пауки выводили на работу.
Чудовища не угрожали поселенцам смертью, не морили голодом или жаждой. Просто теперь после на рассвете вместе со Стражником в их просторную тюрьму забегал небольшой суетливый паучок с аккуратным
Там Стражник передавал их другому чудовищу, внешне очень похожему на самого тюремщика, только у этого паука на средней правой лапе не хватало одного сочленения.
– Что у тебя с лапой? – обратил к нему свои мысли Деггубэрт, впервые увидев паука, но вопрос так и остался без ответа. Под неусыпным наблюдением охранника поселенцы направлялись куда-то за холмы, а в стороне от процессии семенил маленький паучок.
На второе утро Стражник велел толмачу сопровождать процессию: «Они не так хорошо понимают, что мы думаем. Тебе придется трясти для них воздух. А когда не нужно трясти воздух, будешь помогать руками». Деггубэрт пожал плечами – что ему еще оставалось? Помогать, так помогать… ни от какой работы он никогда не отлынивал. Да еще и Нильс шепнул:
– Заодно рассмотри хорошенько окрестности, – подумал и добавил: – И пауков. Особенно то, как они между собой общаются, как старшинство различают. Пригодится… – Деггубэрт понял, что военачальник по-прежнему весь свой опыт, знания и умения тратит, чтобы отыскать возможность для побега.
Впрочем, далеко двуногих не водили: всего лишь через узкую цепь холмов, в маленькую долину по соседству. Сначала гигантские пауки потребовали от поселенцев вырыть широкую яму, плавно углубляющуюся от краев к центру. Копать песок мотыгами, что выдали пауки, было довольно легко, но потом пошла глина и камни, и в конце недели дело замедлилось. Поселенцы стали сильно уставать, ненадолго переставали работать, и тогда произошла первая казнь.
Женщина с длинными, некогда великолепными, а теперь сбившимися в колтун рыжими волосами, в какой-то момент совершенно изнемогла. Она носила комья глины и камни, трудилась споро, но постепенно утомилась от непосильной работы. Она остановилась и присела, что не осталось незамеченным пауками.
«Тряси воздух, – велел маленький восьмилапый Деггубэрту, – чтобы двуногая вернулась к работе».
– Ты бы продолжала потихоньку, – подошел смотритель к рыжей и показал на «начальника». – А то этот уже заволновался.
– Я не могу… – грудь женщина тяжело вздымалась, она с трудом переводила дыхание. – Еще немножко посижу, передохну, а тогда снова примусь за камни…
Деггубэрт, как мог, мысленно объяснил «маленькому», что женщина через несколько минут снова примется за работу, но тот был неумолим: «Немедленно!» Смотритель еще раз передал приказ рыжей, но та откинулась на песок и замотала головой:
– Нет сил, не могу…
Деггубэрт замер на месте – почувствовал, что сейчас что-то произойдет: «маленькая» тварь приблизилась и уставилась на женщину. Рыжая не придала этому значения, а, возможно, и не заметила: глаза ее были полузакрыты. Прошло несколько секунд, и внезапно паук поднял переднюю лапу и опустил прямо на грудь. Женщина не успела пошевелиться, как тварь с неожиданной силой вдавила коготь в живую плоть. В груди образовалась рваная рана, и на землю хлынула кровь. Рыжая открыла глаза
Деггубэрт смахнул испарину со лба и оглянулся: остальные поселенцы работали, будто ничего не произошло.
«Должно быть, они и вовсе не заметили случившегося», – подумал смотритель.
Он подошел к тому краю ямы, где работал сам, и вдруг услышал совсем новый голос – горестный и отчаянный, в отличие от прежних, бездушных и почти бесцветных:
«Вот так-то, Рыжая Энни… жаль тебя, да что поделаешь? И на выручку не бросишься: мигом затопчут или голову оторвут, твари проклятые! Ну да ладно: надо работать и не отвлекаться, а то еще и меня убьют…»
Деггубэрт внимательно всмотрелся в поселенцев: ничего подобного он раньше не замечал! Получается, теперь он уже способен слышать людей, а не только многоногих и улиток. А значит… Смотритель встрепенулся и живее заработал киркой: дальше думать об этом нельзя – эти мысли сразу же «поймают» чудовища.
В конце второй недели яма приняла необходимый восьмилапым вид, и пауки приказали Деггубэрту объяснить поселенцам, что теперь требуется от рабов. Откуда-то чудовища приволокли полсотни толстых длинных бревен, – судя по слегка зеленоватой коре, деревья довольно долго пребывали в воде. Стволы следовало вкопать по краям ямы так, чтобы не нарушить ее ровные очертания. Каждое бревно приходилось держать сразу четырем-пяти мужчинам, в то время как две-три женщина засыпали предварительно вырытые узкие ямы песком и глиной, а затем утрамбовывали. У кого обувь за время плена истрепалась, вколачивал грунт голыми пятками. Получалось медленно, и со следующего дня твари отобрали для работы уже полтора десятка пленных.
Вскоре вокруг ямы вырос редкий круг деревянных столбов, а поселенцев погнали на новое место: на соседней равнине между холмами пауки пожелали возвести такое же сооружение. Но здесь твари выяснили, с крайнего бархана все время надувает песок, который попадает в яму. Пришлось сначала укреплять этот холм: поселенцы, по приказу пауков, вбили в склон сотни небольших, не выше человеческого роста, кольев. А затем произошло нечто интересное.
На подмогу к твари, сторожившей пленников, и «маленькому» пауку пришли еще два чудовища. Эти пузатые, с полупрозрачными желтоватыми брюшками и мощными жвалами, создания с длинными тонкими лапами, измазанными чем-то белесым, остановились слева и справа от подножия холма. Они выставили вперед головы и раздвинули лапы как можно дальше, прочно упершись ими в песок. Они напряглись, мелко задрожали – все сильнее и сильнее, а затем брюшко сделалось непрозрачным. Так пауки постояли с минуту, а потом с силой – словно выстрелили два арбалета – исторгли из себя белую жидкость.
На лету жижа отсвечивала металлом и застывала, уже в воздухе превращаясь в тысячи мелких нитей. Деггубэрт заворожено смотрел на небывалое: сотни и сотни нитей ловко цеплялись за жерди и, разворачиваясь, вторым концом – за соседние. Вокруг холма очень быстро образовалось что-то вроде забора: белого, невообразимо искрящегося в лучах солнца мелкими разноцветными блестками. Закончив свое дело, обе твари с изрядно похудевшими брюшками уползли в сторону площади, а поселенцев заставили пластами снимать песок с вершины холма и сыпать его вниз, на жерди с нитями.