Поэты Урала. Антология в двух томах. Том 1
Шрифт:
ПОСЛЕДНИЙ СОВЕТ ГРАНИЛЬЩИКА
Памяти П. Бажова
Совет гранильщика был краток:
Не меряй грани на рубли,
Забудь, что взвешены в каратах
Аквамарины, хрустали.
Забудь, что камешек прозрачный
Неизмеримой глубины
Каким-то там числом трехзначным
Сведен до рыночной цены.
Забудь, что есть несложный метод,
И знай, трудом встречая
Что для таких камней, как этот,
Есть бриллиантовая грань.
1950
КОЛОКОЛ
Уже уральский полустанок
Листвой березок отмелькал,
Уже сменилась ночь рассветом,
А колокол не умолкал.
Уже давно исчезли горы
И отмелькали грани скал,
Уже повсюду шли долины,
А колокол не умолкал.
Уже предложен был за Волгу
И выпит с радостью бокал,
И начинался новый вечер,
А колокол не умолкал,
Тот самый колокол, в который
Со сдержанной тревогой бьют,
Когда сигнальщики на скалах
С флажками красными встают,
И мастерство свое и храбрость
На этих скалах утвердив;
Когда запальщики, взрывчаткой
Глубины скважин зарядив,
На шаг отходят, чтоб укрыться
За крепким каменным щитом…
Пусть пропадает в гуле взрыва
Тот звон, а все-таки потом
Он слышен — в памяти, быть может…
Исчезла Волга за бугром,
Москва поутру задымила,
А все гремел уральский гром.
И отзвук грома отдавался
Повсюду, где металл сверкал.
И горд я был, что всю дорогу
Мой колокол не умолкал.
1950
«Я не видел вас в жизни, я знаю…»
Я не видел вас в жизни, я знаю,
Но зато я услышал ваш клич.
И еще я теперь вспоминаю
Вашу кепку, Владимир Ильич.
Так носил свою кепку рабочий,
Так, я помню, отец мой носил.
Он в забое с утра и до ночи
Камень бил изо всех своих сил.
Камень бил, вот и вся-то работа,
От тяжелого взмаха устал.
Но, наверное, думал он что-то
И, должно быть, о чем-то мечтал.
Так оно, вероятно, и было.
Дни за днями стремительно шли,
И простая рабочая сила
Стала главною силой земли.
И его исполнялись желанья,
И с тех пор я запомнил навек:
Нет почетней рабочего званья,
Всех сильней трудовой человек.
И какой бы манерою новой
Ни писали вас в том далеке —
На груди у вас бант кумачовый
И рабочая кепка в руке.
1960
«Судьба
Судьба иного — строить самолеты
И прозябать с бескрылою душой.
Судьба иного — уходить в полеты
При помощи фантазии чужой.
А мне судьба иное присудила:
Возьми, сказала, легкие крыла…
Она меня в дорогу снарядила,
Дала маршрут и компас мне дала.
Но только побоялась — не сказала,
Заботливая, матери под стать,
Что, начиная с аэровокзала,
Взлетать я буду, падать и взлетать.
Зато она решила в утешенье
Устроить так, чтоб я не унывал,
Чтоб самое жестокое паденье
Я как начало взлета принимал.
1961
«Мы не верим друг другу пока…»
Мы не верим друг другу пока,
И у каждого что-то осталось
Недосказанным… Издалека
Не такой эта встреча казалась.
И опять я проститься спешу,
От смущения вас избавляю,
Все плохое с собой уношу,
Все хорошее вам оставляю.
1962
ПОСЛЕДНЯЯ ЗАТЕСЬ
Надо мною солнце не заходит,
Я счастливей многих на земле.
При такой отчаянной погоде
Я увидел затесь на стволе.
Понимаешь, с радостью заметил,
И пошел, и встал перед сосной:
Ствол ее приятен, гладок, светел,
И нигде зарубки ни одной.
Обошел я все большие сосны —
Нету продолженья колеи.
Кончились тут, видно, чьи-то весны.
Значит, начинаются мои.
Всюду здесь нетронутые кущи…
Я топор спокойно достаю.
Пусть увидит вслед за мной идущий
Эту затесь первую мою.
Тем далеким, тем идущим сзади,
Всем живущим на моей земле
Я про ту напоминаю затесь,
Что сумел увидеть на стволе.
Чтоб с пути заветного не сбиться,
Надо только сильно захотеть:
Не пройти ивашкина копытца,
Камешка в пути не проглядеть.
Это надо при любой погоде
Заприметить затесь на стволе…
Надо мною солнце не заходит,
Я счастливей многих на земле.
1962
ЛЮГАРИН (ЗАБОЛОТНЫЙ) МИХАИЛ МИХАЙЛОВИЧ
Родился 16 нюня 1908 года в селе Святодуховка Северо-Казахстанской области Казахской ССР в семье крестьянина-бедняка.