Поезд жизни на колее судьбы
Шрифт:
Александр слушал и этот рассказ так сильно запал ему в душу. Он хотел бросить бокал, который стоял перед ним, в стену от злости. Но он был не так воспитан и сдерживал себя, сжимая пальцы под столом в кулак.
– Я тут, кстати, смотрела фотографии Блокады. Откуда они это взяли…ну говорят, там работали репортеры, газетчики…
– Ну да, конечно. А как иначе, – ставил отец.
– Понимаешь, даже я от таких фотографий заплакала. Это ужасно.
– Вот и живи, чтобы все это и внукам рассказывать, – он с улыбкой, которая больше была для того, чтобы разрядить атмосферу, посмотрел на Александра и Екатерину.
Застолье продолжалось, говорили о разном, смеялись. А Александр будто оказался в мыслях в том Блокадном Ленинграде. Будто он сам был на набережной Обводного канала.
Когда они потом с отцом возвращались вечером по улице, после того как проводили гостей, Александр сказал:
– Как-то круто с Петмолом.
– Согласен, – воодушевлено сказал отец.
– Что же там за справка такая была?
– Если бы я знал. Может это, так сказать, семейная легенда. Не знаю.
– Может быть, может быть. Но сомневаюсь. На правду похоже. Тетя Тоня молодец, конечно. Такая работа, такая судьба…, – здесь он имел ввиду и личную жизнь, – знаешь, во время того ее рассказа, я буквально сам оказался там.
– Надеюсь, что ты никогда там не окажешься, сынок.
Отец обнял сына, на секунду прижал к себе и отпустил. Но за эту секунду они оба поняли и ощутили намного больше, чем если бы использовали тысячи слов.
Александр лежал на спине и грусть была в его глазах. Он всегда для себя говорил и сейчас об этом думал.
«Не один даже самый близкий друг не сможет заменить отца, а не одна девушка – мать (он посмотрел на жену, которая мерно сопела рядом). Никогда. Чувств сильнее, чем к родителям не испытать никогда и не к кому. Для меня это так и так будет всегда».
Екатерина и Антуан проснулись практически одновременно – с разницей в несколько секунд. Дела были у всех – работа у Екатерины и работа у Антуана. Он уже смог себя зарекомендовать за месяц выступлений и продемонстрировать в полной мере свои таланты. У Екатерины же продолжалась все та же работа только в новой обстановке. Она поддерживала отношения со всеми в коллективе, но близкие пока что не поддерживала ни с кем.
Сегодня утром у Антуана запланирована репетиция, а Екатерине нужно к обычному времени на работу. Поэтому они быстро позавтракали, помылись, и вместе вышли из дома, только разошлись в разные стороны – Екатерина к метро, а Антуан к машине. Было им не по пути и подвозить Екатерину до работы не было никакого смысла.
За все время Антуан уже освоился и неплохо ориентировался в городе. Он нашел несколько дней для того, чтобы слетать во Францию, а вернуться в Петербург уже на машине. Тяжело ему дался тогда тот перегон, но зато он смог забрать с собой все свои вещи. Он даже привез подарок Александру, но забыл отдать после вчерашнего обеда. Только его машина на улицах города смотрелась необычно. Французских машин было в городе особо немного, тем более такого класса, как автомобиль Антуана.
С коллегами Антуан общался немного, да и языковой барьер давал о себе знать. Общими словами они перекидывались, ведь каждый из нас на самом деле знает все языки мира, только почти все – в ограниченном, даже очень ограниченном виде. Из каких бы стран люди не были они все равно со временем притираются друг к другу и могут пониматься друг друга даже не зная в точности языка. Да и самим коллегам было интересно, потому что француз, другая культура, обычаи. Многие же из них так и не были зарубежном. Поэтому дискомфорта Антуан не испытывал точно, но и не находился «как рыба в воде». Ему просто было удобно и комфортно работать и общаться с теми людьми, которые были вокруг него. Да и сам Антуан был довольно общительным человек и, что самое главное, не смущался, если его не поймут сразу, не разберут того, что он сказал. Ведь бывает такое чувство стеснения у людей, да и довольно часто, когда ты в чужой стране, говоришь по разговорнику и когда нужно что-то объяснять, то теряешься от стеснения, волнуешься, даже боишься чего-то, скорее всего это боязнь опозориться, опростоволоситься. Все это те предрассудки, которых у Антуана нет. Да и сами ситуации все же немного различные. Незнакомый человек на улице и люди, с которыми ты будешь работать – это разное. Показаться смешным в коллективе не так и плохо, всяко лучше, чем зарекомендовать себя высокомерным с претензией на что-то, когда толком ничего из себя не представляешь. Так что и к добрым шуткам, и к непониманию чего-то между собой и коллективом он относился с юмором и коллеги отвечали в этом ему. Атмосфера царила хорошая, хоть Антуан и ожидал сначала чего-то напряженного, разговоров, мол, какой-то иностранец едет, кто это, зачем он нужен. Но этого всего не произошло, чему он очень рад. По крайней мере не произошло видимых конфликтов, а в душу ко всем людям он залезть не мог. Да и не хотел.
Екатерина же все больше и больше задумывалась о свадьбе. В ее мозгу крутились разные мысли, идеи, предположения. Она помнила свадьбу брата, на которой ей очень понравилась и хотела бы провести свои минимум не хуже. До Нового Года она хочет уже официально быть с Антуаном. Как раз на этой недели они хотят подать заявление и выбрать удобную для них дату. Антуан сам позитивно настроен на свадьбу и, внешне, не испытывает ничего против. Так же она решила встретиться с братом и Елизаветой для того, чтобы обсудить как они организовывали свою свадьбу.
«Конечно, совместная жизнь с мужчиной, чего прежде у меня не было, забирает свою часть свободного времени. Люди в совместной жизни сразу становятся зависимы друг от друга. И для хорошего и радостного сосуществования это необходимо. Где-то один чуть уступает, где-то другой. Для меня появление мужчины в доме, которого я так искренне люблю, это, конечно, больше плюс, нежели минус. Я получила ту опору, которая была мне необходима. Да, брат для мне тоже опора, на которую я могу положиться в любой ситуации…но он не всегда же рядом, нельзя же быть постоянно с ним. Антуан же постоянно со мной, мы рядом, и у меня сразу возникает чувство постоянной защитой. Будто я под каким-то куполом, который отбивает от меня опасности, проблемы… Да, конечно, это скорее самовнушение, но от этого возникает уверенность. Да, порой я не могу побыть сама с собой, но это мелочи. Готовить приходится больше и разнообразнее, нежели для себя любимой (она улыбнулась себе). Возникает чувство, будто вся сила чувств никогда не иссякнет, будь то через пять, десять или же двадцать лет. Наверное, это самообман. Вечной любви в мире не существует. Это все выдумки писателей и киношников. Но…но всегда хочется чтобы именно у тебя это было так, как говорят актеры и как пишут писатели. Пускай только у тебя и у твоего избранника и не у кого другого. Вот такой вот эгоизм. Тоже самое, если сидишь и пишешь контрольную на уроке…да, зла не желаешь никому, но хочешь быть той единственной, кто напишет идеально, без ошибок, без помарок. Это не от злобы, не от ненависти…наверное, это где-то внутри. Заложено в нашем мозгу, а может чувство какого-то лидерства. Я не знаю. Пускай это называет как угодно, но в человеке это определено заложено».
Дома у них было все уютнее и уютнее. Екатерина своим «женским» взглядом понимала что нужно, чего не хватает, а что нужно убрать из этой квартиры. Антуан же открестился в этом плане и дал волю Екатерине самой принимать все решения. Вопрос покупки той или иной вещи был только в одном – в средствах. Август ознаменовался не самой приятной экономической ситуацией для страны, когда ресурсы для удержания валюты на плаву закончились. Начался кризис, который угрожал еще начиная с конца предыдущего года, после ухудшения экономической ситуации. Вопрос был в том, как сохранить деньги, а не как их потратить. Поэтому для Екатерины август ознаменовался и беготней по банкам. Плюс был в том, что у Антуана была другая, стабильная валюта, которая была их резервом. Но пока была возможность сохранить рубли – они ее использовали. Для них, как и для Александра и Елизаветы, дефолт не обернулся совсем страшным последствием, но удар, хоть и несильный, нанес.
Но жизнь продолжается, а Екатерину греют мысли о ребенке. Ее ребенке, самом дорогом и приятном, до появления которого остается менее семи месяцев.
Погода в середине сентября выдала два очень теплых дня, когда температура была выше двадцати градусов. К сожалению эти дни выпали на понедельник и вторник, что мешало Александру и Елизавете гулять по городу и в парках. С первого сентября Елизавета встретила новый учебный, новых учеников, и новые реалии преподавательской жизни, которые не всегда ее радовали. Александра же судьба все же забросила в парк при двадцатитрех градусной температуре тепла. Он шел по центральной алее Приморского Парка Победы в сторону стадиона имени Кирова. После встречи, которая проводила недалеко от сюда, он решил прогуляться по парку, «вспомнить молодость», благо на работу сегодня было уже не нужно, а жена до вечера в школе.
«Давно я здесь уже не был. Последний раз были с Лизой года три назад, если не больше. Тоже погода тогда была отличная».
Стадион на несколько десятков тысяч зрителей был все ближе. Александр шел, разглядывая деревья, растения, даже белок, которые бегали здесь от дерева к дереву. В такие прогулки разные мысли лезут в голову. Вот и сейчас он задумался.
«Значит, свадьба у них будет в декабре…ну что же, неплохое время года. Значит Катюха будет уже на (он стал загибать пальцы) июня, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь…семь месяцев. Катька, Катька…была когда-то маленькой девчонкой, а сейчас уже скоро станет мамой. Тьфу, тьфу, тьфу. Но вот в ее выборе я так и не разобрался. Вроде и ничего мужик, подарок хороший привез (он улыбнулся, когда вспомнил как Антуан подарил ему пластинку французского издания альбома группы АукцЫон «Как я стал предателем»), звучит, кстати, она очень очень неплохо, воспитание, манеры, характер. Но что-то (он даже цокнул языком) не так в нем. Еще с мамой его скоро знакомиться. В конце месяца приезжает. Посмотрим, что она из себя представляет…Может, что и о нем расскажет, что поможет мне понять. Но это порок в лице точно. Только какой… А, потом все. Сейчас я просто гуляю».