Поездка в Россию. 1925: Путевые очерки
Шрифт:
С точки зрения господина By Сан Пэ, Европа — нечто вроде виноградной грозди, привешенной к Иберии; во время этого географического экскурса я с необычайной четкостью осознал относительность нашего европейского взгляда. Вот стоит господин By Сан Пэ, за ним — тысячи и тысячи лет богатейшей истории его страны, о которой мы не имеем ни малейшего представления. У них — Китайская стена, фантастическая архитектура, необъятные плантации чая и риса, производство туши и лака, красок, шелка, старинные цивилизации с их мудрыми религиями, с газовым освещением и книгопечатанием во времена нашей дохристианской эпохи, изобретение компаса, колониальные захваты через Тихий океан, фарфор, майолика, воздухоплавание, астрономия, лирическая поэзия. Я же здесь представляю цивилизацию романов Загорки «Колдунья с Грича» и «Общество хорватских дам времен Катарины Зриньской». При этом, естественно, я происхожу из европейского центра и удивляюсь, как это господину By Сан Пэ неизвестно, что город, где я имел честь родиться, является центром мира и цивилизации.
— Так значит, Балканы? Это интересно! Осмелюсь спросить, а вы сами какой национальности [204] ?
Я почувствовал, что кровь прихлынула к моему лицу. Мне всегда неудобно, когда меня спрашивают, какой я национальности. В самом деле! Кто я, собственно, по национальности? В начальной школе, когда мы били стекла на вокзале, выкрикивали «Позор!» в адрес венгерского бана, все мы были героями, как Степко Грегориянац из романа «Сокровище ювелира» [205] , — тогда я был хорватом, сторонником Старчевича и Кватерника, твердокаменным сторонником программы хорватских максималистов. Исключительно
204
Эта глава, так же как и «Разговор с тенью Франа Супило», является открытой полемикой с бывшими «югославистами» — либералами и социал-демократами, перешедшими на позиции либо «интегрального югославизма», отрицавшего существование разных наций в Королевстве СХС, либо великосербского национализма, отрицавшего существование и права хорватов и словенцев. Это было и полемикой со взглядами, изложенными М. Радошевичем в книгах «Марксизм, панславизм и югославянство» и «Хорватский вопрос. Большевизм и Югославия».
205
Степко Грегориянац — персонаж романа Аугуста Шеноа «Сокровище ювелира».
206
Речь идет о попытках части ХСК использовать положения венгерско-хорватского соглашения 1868 г. для обеспечения прав хорватов и сербов и статуса Хорватии.
207
Марьянович (Marjanovi'c), Милан (1879–1955) — публицист. Издавал журнал «Звоно» («Zvono» — «Колокол», хорв.), в 1907–1908 гг. сотрудничал с газетой «Риечки нови лист» Ф. Супило и с социал-демократической печатью. В 1911 г. основал журнал «Юго-Звоно». В 1915 г. бежал в Италию, активно работал в Югославянском комитете. Член делегации Королевства СХС на конференции в Париже. В 1920-е годы пропагандирует культ Ивана Мештровича.
Мы побывали и югославянами в узком, то бишь культурном смысле слова: каждый из нас тащил за собой на веревке гипсовую лошадь Королевича Марко, вылепленную в репрезентативных целях во славу нашего народа скульптором Мештровичем [208] . «Отечество наше прекрасное» было для нас в те времена арией из «Лючии ди Ламмермур» Доницетти [209] , а к иллирийцам мы причисляли и фракийцев, и влахов, и каноников, и черно-желтую проавстрийскую компанию дворян во главе с фон Гаем. Мы были сербами, мы жаждали отомстить за Косово, мы были панславистами и говорили о славянстве как о едином органическом целом. Мы — славяне! От Аляски до Стеньеваца [210] ! Мы — гуситы, ратники Господа Бога. Мы — Подбипенты и Кмитицы. Мы — пан Володыевский и Достоевский. Мы — Толстой и Соловьев [211] . Мы перестали признавать существование хорватов во времена Австро-Венгрии, мы не желали знать этих франковских черно-желтых выродков [212] , а за границей притворялись сербами. (Помню, как я однажды, будучи на французском пароходе, целое утро спорил с каким-то геодезистом, пытаясь объяснить, что я — не австриец, а хорват. Я ему толковал об итальянской Ломбардии времен Пьемонта, о жаждущих свободы Эльзасе и Лотарингии [213] , но он был не в состоянии понять, кто же я. Тогда я в ярости выкрикнул, что я — серб, и он все понял и поздравил меня с успехами нашей славной артиллерии. Итак, мы были сербами, убийцами Обреновича, мстителями за Косово, пьемонтцами [214] ! Но потом мы дождались своего Пьемонта, и вот, теперь мы уже не пьемонтцы. Мы пережили панславизм графа Бобринского, Врангеля, Распутина и Николая [215] . От этой идеи, положа руку на сердце, тоже осталось не так уж много.
208
Мештрович (Mestrovi'c), Иван (1885–1962) — известный хорватский скульптор. Работал в Хорватии, Сербии, Франции, Италии. В 1910 г. на выставке в Загребе впервые представил цикл своих работ («Vidovdanski ciklus», хорв.), посвященный мифологизированной битве сербов против турок на Косовом поле в 1389 г., в день Св. Вида. На юбилейной выставке в Риме в 1911 г. его работы, посвященные реальным и вымышленным событиям истории Косова поля привлекли внимание европейской общественности. В это же время он начинает так и оставшийся нереализованным замысел — построить храм, посвященный героям Косовской битвы («Vidovdanski hram»). Королевич Марко (Kraljevi'c Marko) — одна из сделанных фигур, эскиз в бронзе хранится в Национальном музее в Белграде. В 1913 г. в Белграде создал скульптурную группу «Аллегория», посвященную победе сербского оружия в Первой Балканской войне 1912 г. За исключением фигуры Победителя вся группа погибла во время Первой мировой войны. Во время Первой мировой войны — в эмиграции, находясь в Великобритании, М. стал членом Югославянского комитета. С 1924 по 1940 г. — ректор Академии художеств и ремесел в Загребе. Королевич Марко в реальности — наследник короля Вукашина. После его гибели в 1371 г. стал турецким вассалом, сохранив при этом антиосманские настроения. 17 мая 1395 г. погиб в битве против влашского воеводы Мирче, сражаясь на стороне турок. К.М. приписывают фразу: «Я молю Господа, чтобы он помог христианам, а я в этой битве пусть буду первым среди мертвых» (т. е. лучше раньше погибнуть, чтобы не принимать участие в битве с христианами). Один из главных героев сербского эпоса, которому посвящен особый цикл.
209
«Отечество наше прекрасное» — стихотворение Антуна Михановича (Mihanovi'c, 1796–1861) «Horvatska domovina» («Отечество Хорватия») было опубликовано в журнале «Даница хорватская, славонская и далматинская» («Danica hrvatska, slavonska i dalmatinska»; Даница — «Утренняя звезда» — хорв.), основанном Л. Гаем в 1835 г.; в 1846 г. Йосип Рунянин (Runjanin, 1821–1878) положил эти слова на музыку. Согласно воспоминаниям племянника Й. Рунянина, он ее сочинил по мотивам «одной итальянской песни». Впоследствии писателю, фольклористу и композитору Франьо Кухачу (Kuhac, 1834–1911) удалось установить, что в основу была положена мелодия дуэта из третьего действия оперы Г. Доницетти «Лючия ди Ламмермур». В 1891 г. на выставке Хорватско-славонского экономического общества в Загребе впервые исполнена в качестве хорватского национального гимна под названием «Lijepa nasa domovina» («Отечество наше прекрасное»). С 1991 г. — государственный гимн Республики Хорватии.
210
Договор о продаже Россией США Аляски был заключен в 1867 г.
211
Подбипента, Кмитиц, пан Володыевский — герои романов Генрика Сенкевича (1846–1916). Соловьев, Владимир Сергеевич (1853–1900) — русский религиозный философ, поэт, публицист. Поддерживал тесные связи с Й. Ю. Штроссмайером и Ф. Рачки.
212
Имеются в виду члены националистической Хорватской истинной партии права во главе с Йосипом Франком.
213
Итальянская Ломбардия времен Пьемонта — в 1859 г. Сардинское королевство заключило секретный договор с Наполеоном III о союзе в войне против Австрии. Предполагалось, что после победы Сардинское королевство получит Ломбардо-Венецианскую область и в компенсацию уступало Франции Савойю и Ниццу. По заключенному после Виллафранкского перемирия (11 июля 1859 г). Цюрихскому миру (10 ноября 1859 г.) австрийский император уступал Ломбардию французскому, а тот, в свою очередь, «дарил» ее королю Сардинии. Венеция оставалась во власти Австрии. Осенью 1860 г. к Пьемонту присоединились несколько других итальянских государств. Представлял попытку воспрепятствовать процессу объединения Италии. Жаждущие свободы Эльзас и Лотарингия — области Франции. В 1871 г. были отторгнуты Германией; в 1919 г. возвращены Франции.
214
Убийство короля Александра Обреновича и его жены во время переворота в Сербии в 1903 г. вызывало осуждение в Европе и создало негативный образ страны. Мстители за Косово — намек на поражение в Косовской битве 1389 г., отмщение за которое стало одной из основных точек сербского национального самосознания и политической программы, а также намек на параллель между ролью Пьемонта в объединении Италии и Сербии в создании государства югославян.
215
Бобринский, Алексей Александрович, граф (1852–1927) — один из лидеров группы правых, в 1916 г. министр земледелия России. Врангель, Петр Николаевич, барон (1878–1928) — один из руководителей Белого движения в гражданскую войну в России. В 1924–1928 г. — организатор и председатель Российского общевоинского союза (РОВС), штаб которого находился в Сербии, в городе Сремски Карловци. Распутин (Новых), Григорий Ефимович (1864/1865 или 1872–1916) — приобрел неограниченное доверие императрицы Александры Федоровны и императора Николая II. Убит заговорщиками. Николай Александрович Романов, Николай II (1868–1918) — российский император в 1894–1917 гг. М. Крлежа намекает на панславистские теории, использовавшиеся российской властью до 1917 г., а впоследствии белой эмиграцией для пропаганды и обоснования своих внешнеполитических целей.
Так кто же мы теперь? Австрия развалилась, следовательно, мы больше не австрийцы. Мы не сербы, потому что зачем врать, если мы не являемся сербами. Мы не югославяне, потому что если югославянство представляют воевода Степа Степанович [216] или монополизировавший эту идею Юрица Деметрович [217] , то ни один разумный человек не захочет быть в такой компании. Остается нам только посыпать главу пеплом и вернуться под сень своей превосходной, неоднократно оплеванной хорватской идеи, в честь которой Стьепан Радич, будучи в подпитии, вот уже тридцать лет произносит одну и ту же здравицу.)
216
Степанович. (Stepanovi'c), Степа (1856–1929) — сербский генерал, один из героев Балканских и Первой мировой войн. Армия под его командованием нанесла поражение австро-венгерской в 1914 г., а в 1918 г. прорвала фронт на балканском театре военных действий.
217
Деметрович (Demetrovi'c), Юрай (1885–1945) — политик и публицист. С 1907 г. был редактором газеты Социал-демократической партии Хорватии. Социал-демократы Хорватии и других областей и стран Балкан в тот период выступали за создание южнославянской или Балканской федерации. После 1918 г. сотрудничал с властями Королевства СХС. Впоследствии стал одним из идеологов диктатуры короля Александра Карагеоргиевича, установленной 6 января 1929 г.
— Какой я национальности, мистер By Сан Пэ? Я — хорватский выкрест, конвертит [218] .
(Сначала я хотел объяснить китайцу, что у меня вообще нет национальности. Что я принадлежу к языковому региону, который еще не сформировался. Потом мне пришло в голову солгать, что я — серб. Ведь в этом случае мой собеседник с вежливым поклоном скажет несколько комплиментов в адрес «нашей сербской артиллерии», и проблема разрешится вполне гармонично, как нам предписывают международные нормы, принятые в Женеве Лигой Наций.)
218
Конвертит — человек, переменивший конфессию.
— Это интересно! Вы — хорватский конвертит! А что это значит? Я никогда не слыхал о такой религии.
— Хорваты, мистер By Сан Пэ, — это не религия, а национальность! Это как тело без костей. У нас даже продают в пропагандистских целях спички с надписью, что мы — народ без национальности, мясо без костей. В нашей столице в ресторанах наклеены официальные призывы к хорватам говорить по-хорватски. Я — один из тех, кто сначала добровольно отказался от своей национальности. А теперь, в эпоху национального возрождения, я вернулся в свою веру и внял голосу плаката, висящего в ресторане. Сегодня я опять говорю по-хорватски. Итак, быть хорватом — это вопрос языка.
— Невероятно интересно! А разве вы до того говорили по-кельтски, как ирландцы?
— О нет, господин By Сан Пэ! Мы говорим по-сербски. По-сербски! (Я хотел было сказать «по-югославянски», но это уже была бы дурацкая, откровенная ложь. Ведь югославян много, а югославянского языка нет [219] .)
— По-сербски? Очень, очень интересно. Но ведь вы, кажется, сказали, что вы — из Югославии?
— Да, да, я из Югославии. Но Югославия — государство многих национальностей. Это государство состоит из разных народов. А среди них есть сербы и некоторое количество хорватов.
219
История возникновения и развития хорватского и сербского языков очень сложна. Оба языка возникли в одно и то же время на одной лингвистической основе, зачастую развивались на одной и той же территории с совместным или чересполосным проживанием хорватов и сербов при наличии множества местных диалектов. В период с середины XIX до конца XX вв. по политическим мотивам, исходя из принципа «один язык — одна нация — одно государство», их пытались объединить в один язык и дать ему общее название — сербскохорватский или хорватскосербский. Это вызывало сопротивление с обеих сторон, поскольку лингвистическое сознание является важнейшей составной частью национального самосознания каждого народа. После распада СФРЮ в 1991 г. самоназвания сербского и хорватского языков в соответствии с этническим и политическим самосознанием утвердились окончательно.
— О сербах я уже слышал. У них славная артиллерия. И еще у них есть один скульптор, который, как Джотто, до шестнадцати лет был пастухом [220] . Так вы, мистер, происходите из Сербии? Это талантливая страна.
— Нет! Я не из Сербии! Я из Хорватии. Вернее, я из Сербо-Хорватии. Или из Хорвато-Сербии. Собственно, из Государства СХС (я нарочно не упомянул словенцев, а то если добавить еще одно «С», то китаец окончательно запутается в лабиринтах проблем нашего государственного творчества). Я из Сербо-Кроации. Из Кроато-Сербии.
220
Имеется в виду И. Мештрович.
— Так вы не из Югославии?!
— Да! Я из Югославии. У нашей державы несколько названий.
— А, значит, ваш народ — неодноименный народ, а ваша держава — неодноименная держава! Странно.
— Мы такие же неодноименные, как бритты из Канады и Техаса. Они американцы и бритты, но не англичане. Один язык и две нации. Как провансальцы и эльзасцы. Как бельгийцы, как корсиканцы. Фламандцы и нидерландцы. Датчане и жители Ганновера. Шведы и норвежцы.
— Как все-таки у вас, в Европе, все запутано!
— О, мистер By Сан Пэ, этот запутанный Вавилон создан в результате длительного развития нашей культуры!
— Ну, хорошо. Вы утверждаете, что говорили на сербском языке, а потом перестали на нем говорить. А на каком языке вы говорите сегодня?
— На хорватском! Сегодня я говорю по-хорватски. Сербия — это государство и артиллерия, а Хорватия была государством, но в те времена артиллерии еще не было (это было тысячу лет тому назад) [221] .
221
Имеется в виду раннесредневековое хорватское государство, просуществовавшее до начала XII века.