Милая мама,слава богу,я уже прикончил нескольких вьетконговцев,и белый капитансказал мне, что я молодеци настоящий герой.Но когда я убью гораздо больше,то он представит меня к медали,и когда я убью еще больше,он поместит мое имя во всех газетах,и ты будешь гордиться твоим родимым сыном,всеамериканским героем всей Америки!Здесь никто не упрекнет цветного, что он цветной,поле боя усеяно трупами цветных.Вы ведь знаете: Кассиус Клей не решился приехать,но ваш сын — герой,и, быть может, когда я убью кучу этих красных,отсюда сообщат мою фамилию в Белый дом, —быть может, Президент узнает мое имя,быть может, он в один прекрасный деньсамолично наградит меня орденоми скажет, —до чего горда Америка мною.«Господь на вашей стороне, мой мальчик!»И я щегольну своей медалью в своем родном городе,в Детройте, в Ньюарке и в Алабаме, —и я увижу черные тела в лужах крови,и я вспомню Шарпевиль,и я вспомню моих задушевных братьев во Вьетнаме.Милая мама,черная мама,прости твоего черного мальчика во Вьетнаме!Я не Кассиус,прости,я, понимаешь, не Мохаммед Али,я твердо запомнил наконец,что янеутонченный,необразованный,неуклюжийи т. д. и т. п.,и все, что я делаю здесь,я делаю для того только,чтобы стать всеамериканцем,культурным
и окультивированным —истинным сыном Америки;ты знаешь это, мамочка, —и, если бы не цвет кожи и не курчавые волосы,я был бы парень хоть куда!Впрочем, парик стоит всего лишь сто долларов,а белолилейный крем «Беляночка» всего лишь пять долларовбанка!И ежели это мерзопакостное снадобье не подействует вовсе,лучше уж я околею здесь,я предпочту,мамочка,лучше останусь здесь, в этой заморской могиле!И ежели я помру здесь,так и знай,что я погиб за Америку,за счастье быть сыном этой Земли Обетованной…Но ежели я погибну, сражаясь,скажем,в Ньюарке,или в Миссисипи,или в Детройте,или в Чикаго,или в любом другом месте, которое ты назовешь,мама, —то ты уж пойми, дорогая,что президент не назовет меня героем,а мой белый капитанне станет превозносить меня до небес.Моей вдове не назначат пенсию,и они скажут, что я из красных,и они скажут, что было бы лучше,если бы твоего черного сына убили во Вьетнаме.Прости,мама,я знаю,что я тупой,неразумный,невоспитанный грубиян и т. д. и т. п.Я знаю все это,и мнесовершенно точно известно,почему именноя долженпомогать здесь моим соотечественникамв осуществлении планаистребления цветных.Не плачь обо мне,черная мама,не оплакивай мой американизм и т. д. и т. п.Горе Америке! Джазы ее грохочут,их громыханья и возгласыне прерываются ни на мгновенье,и дыхание их донеслось до Хиросимы,их лопотание и гром реют над Африкой, —вспомни, мама,что они визжат везде и всюду, где есть наши братья,и тебе теперьпревосходно известны все резоны,всякие там отчегои почему,И на кой ляд,прошу прощения,милая мамочка,ваш черный малышобязан убивать здесь как можно больше цветных!Видишь ли, мама,я здесь сражаюсь за свободу,сражаюсь во имя божие,видишь ли,я храбро сражаюсь здесь с красными,знаешь ли,я здесь слышу,как свистят пули,и я снова должен проводить в жизньрасширенные наметки по истреблению цветного населения.Милая мама,я, право же, предпочту погибнуть здесь,в этой заморской могиле,нежели околеть где-нибудь в Нью-Йорке,и вообщеты, конечно, поймешь, почему это у меня такое странное желание!Ну а ежели ты меня не захочешь понять,так, может, и впрямьтвой родной сын — грубиян невоспитанный,чурбан совершеннейший,неблагодарный остолопи т. д. и т. п.!И к тому же еще самый разнегодный негодяйизо всех,что носят солдатский мундир!Да будет тебе земля пухом, милая мамочка!Покойся с миром, —знаешь ли,я здорово уважаю всех тех,которые отдают свою душу господуу себя дома,в собственных своих постелях,в наших старых-престарых американских городах!Ваш любящий сын,Грубиян Невоспитанный,Остолоп Неблагодарныйи т. д. и т. п.!
Да благословит нас господь!
Перевод А. Голембы
Я спал,и мне приснился мотылек,ярко-желтый и прекрасный мотылек,и я услышал, что вы назвали его красным,и умертвили его,и я ничего не сделал,я только отошел в сторонуи умыл руки.Проснувшись,я услышал старый джаз,старый задушевный джаз…Проснувшись,я прислушался к лязгу и скрежету,и увидал, как остро выточенная стальпронзаетвьетконговцев,и все, что я сделал —отошел в сторонкуи умыл руки.Я слушаю вас,мои братья,я слушал, как вы плачете над Миссисипи,я видел, как вы гниете в родимом Гарлеме,пустяшное дело, что ваши пули визжат,пронзая ваших желтых братьев!И я видел шрамы на ваших геройских подбородках.Да благословит господь нас и нашу страну,а я уж лучше отойду в сторонкуи умоюсь.
Блюз отчаяния
Перевод А. Голембы
Всю ночь, о Господь Всемогущий,зова жду твоего,всю ночь, о Господь Всемогущий,жду, что руку протянешь мне.Ты возьми меня на небо заживо,а не то меня здесь забьют, —так возьми меня на небо заживо,а не то меня здесь забьют!Всю ночь, о Господь Всемогущий,ищу я лицо твоеищу я, Господь, ищу я,ищу я лицо твое!А вокруг меня только цепи,да решетки, да кандалы, —а вокруг меня, Правый Боже,все решетки да кандалы!А вокруг все стены да колья,и в оковах ноги мои, —я ищу, где ж она, свобода,где же свет улыбки людской?Только все, что нашел я, Боже,это ссадины да пинки, —право, все, что нашел я, Боже,это ссадины да пинки!Так сойди же ко мне, Всевышний,так сойди и освободи, —не ослеп ты, Господь, я знаю,знаю, ты, Господь, не оглох!Я взывал к тебе и молился,знаю, где-то витаешь ты, —так приди ж меня вызволить, Боже,а не то я знаю, как быть!Напишу я с тебя картину,чтоб все знали, какой ты есть!Напишу палача-живодерас перекошенным страшным лицом!Если ты не придешь меня вызволить,знаю, как поступлю тогда!Если ты не придешь меня вызволить,знаю, что учиню тогда!
Высококультурная дама
Перевод А. Голембы
Я был в концертес высококультурной дамой.— Вам нравится музыка Бартока [371] ? —спросила она,Я ответил, взглянув ей прямо в глаза:— Что ж, я не чужд культуры!На деревенской площади,на выступлении африканского ансамбляя спросил ее:— Вам нравятся наши говорящие барабаны? —Она ответила, глядя на меня искоса:— Что ж, и я не чужда культуры!
371
БартокБела (1881–1945) — венгерский композитор, пианист и музыкальный этнограф.
Царица барабанов
Перевод А. Голембы
В музыку и в жарыньвышла богиня богинь:черных волос хаос,как табакерка — нос,ласков, и мил, и грубочерк карминных губ, —темен, угрюм и строглоск барабанных щек!Груди подобны плодам,каждая словно плод:на тебе, на тебе — вот!Бедра ее круты —ведрами черноты,в них — плодородья стан,каждое — с барабан, —гром барабанный, хлынь:вышла богиня богинь!Схлынь, грусть, схлынь:пляшет богиня богинь!Будто ложбинный зной,пот струится спиной,два барабана, нежны,пляшут без пелены,пляшут без пелены,стройных повыше ног, —ритм барабанный строг,ноги ее стройны, —горечь полыни, схлынь:пляшет богиня богинь!Пляшет богиня — она,будто луна, темна,солнца она светлей:рокота не жалей,грохота не жалей,в звонкую шкуру — бей!Горечь полыни,схлынь,пляшет богиня богинь!Темная, как божоксолнечных душных дорог, —дробных раскатов град,мать барабанных стад, —это твоя, господь,идолица и плоть,это твоих теперьзлых барабанов дщерь —это во тьме утробритм барабанных троп!В ропоте перепонок,в отзвуках музыки ранящей,бей, золотой барабенок,в чудище барабанище!В музыку и в жарыньпляшет богиня богинь!
Словно реку дожди,меня наполняют мыслио языке родном —зеркале чувства и мысли.Где твой исток и начало,где прозвучал ты впервые,о мой родной язык,о суахили?Ты пробуждаешь к светуспящего человека.Влагой познания щедроты поишь человека.Где твой исток и начало,где прозвучал ты впервые,о мой родной язык,о суахили?Я нахожу словадля моей любимой,самые ласковыеслова для моей любимой.Где твой исток и начало,где прозвучал ты впервые,о мой родной язык,о суахили?Верных друзейдрузьями я называю.Подлых враговврагами я называю.Где твой исток и начало,где прозвучал ты впервые,о мой родной язык,о суахили?Есть у меня копье —испытанное оружье.Но слово привета и мирадороже мне, чем оружье.Где твой исток и начало,где прозвучал ты впервые,о мой родной язык,о суахили?Спрашиваю людей,умудренных опытом жизни,славных людей,чей ум — украшенье жизни;где твой исток и начало,где прозвучал ты впервые,о мой родной язык,о суахили?Мне ничего не сказалимудрые люди, —в книгах ищут ответамудрые люди,где твой исток и начало,где прозвучал ты впервые,о мой родной язык,о суахили?Словно ночной небосвод,суахили прекрасен.Блещут созвездия слов —суахили прекрасен!В сердце народатвое начало,в нем прозвучал ты впервые,о мой родной язык,о суахили!
372
Саиди Нгузо. Биографических данных нет. Стихи взяты из сборника «Из африканской лирики».
Нет прекрасней слова «Свобода» —В нем — бесстрашие, честь и гордость,Свежий воздух, простор и свет.В нем — надежда для всех живущих,В нем — величье и гордость духа,Радость жизни, вера в добро.В нем — вся мудрость веков прошедших.В нем — достоинство человека,Справедливость и красота.Ничего нет позорнее рабства,Даже если мягкие рукиНад рабами заносят хлыст.Рабство горькое проклинаю —Пусть оно безвозвратно сгинет,Пусть зачахнет, умрет, сгорит!Пусть повсюду царит свобода —В каждой хижине, в каждом сердце,В каждом взгляде, в каждой улыбке,В чистом небе и на земле.
373
Шаабан Роберт(1909–1962). Поэт, прозаик. Писал на суахили. Стихи «Свобода» взяты из сборника «Мы живем на одной планете».
Скажи богу,Что я видел друзей моих, евших отбросы,Рывшихся в мусорных ящиках, каждый в своем,Радуясь тухлому джему И другому гнилью.Скажи ему,Что душа моя плакала, ибо любил я этих несчастных —С их объедками, грязью, обносками.С их нищетой, позором, озлобленностью, я их любил бесконечно.Скажи богу, что я видел, как они шли в его церковь святую.Скажи ему, что я слышал, как им проповедник блаженство на небе сулил.Но проповедник никогда не был в их шкуре.Тех несчастных ждет ад, ему же он не грозит.«Блажен, кто наг и сир», — он читал без особой уверенности.Но они потеряли всю веру, веру в могущественные небеса.Скажи ему,Что этот пастырь перебрался в Нью-СтенлиПод призывно манящие ветви тернового куста,Где покой, довольство и святость хранят от греха и мук людской любви.Скажи ему,Что я мучился болью людей и его появления ждал.Скажи ему, что я искал его всюду, но не нашел,Что я к нему взывал, но он молчал,Что молился все ночи и душа моя кровоточила, но в Диго-Роуд он не пришел.Скажи богу, скажи ему, что довольно в раю блаженствовать,пусть он появится в этом адуРади страждущих, больных и отверженных, с плачем руки простерших к нему.Скажи: те, кто наг и сир, ждут, чтобы он о себе возвестил,Что сирота и бездомный, одержимый и безумный исстрадались, ожидая его.Скажи богу, о! скажи ему,Что он был слишком долго в соборах и прекрасных церквах современной архитектуры.Скажи ему, что он был слишком долго в священных местах, где мы молимся у его алтарейИ где нет никого, только священники.Скажи богу: пусть он в трущобы придет, о, скажи ему: пусть он придетскорей!!
374
Огендо Окот Хейстингс.Биографических данных нет. Стихи переведены впервые — из сборника «Afro-Asian Poetry», Cairo, Series I, 1971.
Трепещет во мраке грустной ночиРой моих мечтаний,Над темной грядою боли,Над тучами страданий.Очи звезд удивились,Увидя воскресших влюбленных,С небес на них изливаяЛучи, словно дождь зажженный.И сердце грусть источало,Хранил я ночью молчанье,Любовь — судьбы отголосок —Таилась в моем страданье.Молчал я, как все живое,И песен моих не стало,А сердце мое в испугеВ глубинах жизни блуждало,О, сила любви всевластной, —Жизни она сильнее!О, свет любви лучезарной,Мрак жизни пред ней бледнеет.Мощь зла, и мечты покоя,И все сиянье востока,Улыбка зари во мракеВ глазах моей черноокой.
375
Абу аль-Касим аш-Шабби(1909–1934). Основатель современной тунисской поэзии. Писал по-арабски. Стихи переведены впервые — из сборника «Агани аль-Хайят», Тунис, 1966.
Красота жизни
Перевод Н. Павлович
Шел я полями, вставал рассвет,И становилось светло.Мрак отступал, трепетало над нимЧистой зари крыло.Словно красавица гордая, ночьНе ускоряла шагов,И в холодке пролетал ветерокВлажным простором лугов.Как охмелев, бормотала река,Трезвым стоял цветок,И мирозданью хвалебную песньМощно слагал восток.И, покрывало тумана сняв,Ясное солнце встает,Лилия кубок серебряный свой,Полный росы, подает.Время идет. На престол ночнойВсходит царица ночей.Солнце идет на закат, и кровьЛьется в борьбе лучей.И воцаряется ночь, победивСолнце, и меркнет заря.Ночь — как убийца, проливший кровьИ поразивший царя.