Поэзия и проза Древнего Востока
Шрифт:
Жертвой Инанны, призванной заменить ее в подземном мире, становится ее собственный супруг, пастуший бог (а может быть, в генезисе своем и не бог) Думузи. Думузи, таким образом, оказывается не только любимым супругом, а и страдающим лицом, которое предали. Инанна же, в свою очередь, выступает в образе коварном и жестоком (что не мешало шумерским поэтам создавать и плачи Инанны о своем безвременно ушедшем супруге). Но мотив Исида – Осирис, Орфей – Эвридика, также присутствует в шумерской мифологии: благородной спасительницей Думузи, антиподом Инанны, оказывается Гештинанна («Виноградная лоза небес»), сестра Думузи, которая готова претерпеть любые страдания за брата и в конце концов становится искупительной жертвой за него,– она идет в «Страну без Возврата» добровольно. Правда, в последний момент Инанна пытается создать видимость справедливости, разделив подземное царство между обоими: «полгода – он, полгода – она» (мотив Персефоны).
Миф «С Великих Небес к Великим Недрам...» был издан С.Н. Крамером в 1951 году в «Journal of Cuneiform Studies», V, pp. 1 – 17. Отдельные фрагменты мифа публиковались Пёбелем, Лэнгдоном, Киерой, Крамером начиная с 1914 года. В 1963 году Крамером же было издано еще несколько фрагментов мифа, часть из которых дублировала уже известные места, но среди них и совершенно новые (PAPS, 107, № 6, 1963, стр. 514– 515). Интерпретацию сохранившейся части дал А. Фалькенпгтейн в рецензии на крамеровское издание текста (см. «Bibliotheka Orientalis» XXII, стр. 279.). Предположение, что Инанна выносит решение о судьбе Думузи и Гештинанны, принадлежит Крамеру. В том же издании 1968 года был помещен текст «Малые демоны открывают пасти...», который в какой-то степени также можно рассматривать как вариант основной версии, во всяком случае, текстом, который соединяет рассказ о нисхождении Инанны с историей Думузи и Гешти-нанны. В нашем издании дана попытка соединить тексты в один миф.
В жалобах сердца...
1 В жалобах сердца он бежит по равнине.
Юноша в жалобах сердца бежит по равнине.
Думузи в жалобах сердца бежит по равнине.
Посох за плечи закинул, начинает плач:
5 «Плачь, о, плачь, о, плачь, равнина!
Плачь, равнина, рыдай, болото!
Раки в реке, плачьте – рыдайте!
Лягушки в реке, громко вопите!
Матушке моей – голосить по мне!
Матушке Туртур – голосить по мне!
10 Матушке, – где ее пять хлебов? – голосить по мне!
Матушке,– где ее десять хлебов? – голосить по мне! [189]
Если о смерти моей не узнают,
Скажи, равнина, родимой матушке!
С меньшою сестрою меня да оплачет!»
15 Как в забытьи, как в забытьи,
15а Пастух лежал, как в забытьи,
Пастух лежал, как в забытьи,– он видел сны.
Встает ото сна,– сновиденье тревожно,
Трет глаза – кругом тишина.
«Приведите ее, приведите ее, сестру мою, приведите ее!
189
Туртур (или Турдур, или Дуттур)– мать Думузи и Гештинанны. Выражение «пять хлебов» (соответственно «десять»), видимо, следует понимать как помощь, оказываемую ей сыном ее Думузи (в одном из вариантов – «ее пять хлебов не будут ей принесены»). Смысл всего отрывка – беспокойство Думузи, что после его смерти у матери не останется кормильца
20 Гештинанну мою, приведите ее, сестру мою, приведите ее!
Грамотейку мою, приведите ее, сестру мою, приведите ее!
Певунью мою, приведите ее, сестру мою, приведите ее!
Чародейку мою, меньшую мою, сестру мою, приведите ее!
Ведунью мою, вещунью мою, сестру мою, приведите ее!
25 Мой сон! Я расскажу мой сон!
Во сне, сестра моя, во сне, мне во сне – виденье!
Тростники вокруг меня взошли, тростники вокруг меня взросли!
Одинокий тростник надо мною верхушкой склонился!
Из четы тростников, что растут вдвоем, один [удалился!]
30 Деревья толпой [обступили] меня!
На очаг мой священный льется вода!
Маслобойку священную рубит топор!
Мой кубок священный свал[ился] с гвоздя!
Мой посох пастуший бежит от меня!
35 Орел схватил ягненка в загоне!
Ястреб схватил воробья на плетне!
В пыли влачат мои козлята бородки синие! [190]
Бьют в овчарне мои овцы кривым копытом!
Маслобойка цела, но молоко не льется,
190
Эта фраза может иметь двойной смысл: иссиня-черные бородки козлят сравниваются с лазуритом; фигурки священных козлят выполнялись обычно в известняке и с бородками из лазурита, которые прикреплялись к статуэткам
40 Кубок цел, но не живет Думузи!
Тростниковый загон развеян ветром!»
Гештинанна Думузи отвечает:
«Брат! Твой сон нехорош! Вот мое толкованье!
Думузи! Твой сон нехорош! Вот мое толкованье:
Тростники вокруг тебя взошли, тростники вокруг тебя взросли -
45 То убийцы тебя подстерегли!
Одинокий тростник над тобою верхушкой склонился -
То родимая матушка над тобою склонится!
Из четы тростников, что растут вдвоем, один удалился -
Это ты и я, и один из нас удалится!
50 Деревья толпой обступили тебя -
То злодеи в укрытии схватят тебя!
На очаг твой священный льется вода -
Домом молчания станет загон!
Маслобойку священную рубит топор -
55 То злодеи руки тянут к ней!
Твой кубок священный свалился с гвоздя -
С колен матушки родимой падешь!
Твой посох пастуший бежит от тебя -
[Малые] «галла» его разломают!
60 Орел схватил ягненка в загоне -
Злодеи [тебя] по щеке ударят!
Ястреб схватил воробья на плетне -
Большие «галла» из хлева тебя утащат!
Маслобойка [цела], но [молоко] не льется,
Кубок цел, но не живет Думузи!
Загон тростниковый развеян ветром!
65 Кисти твои [охватят] оковы!
Руки [твои] опутают путы!
В пыли влачат твои козлята бородки синие -
В вихре до небес разметаю косы!
Бьют в овчарне твои овцы кривым копытом -
Ногтями, словно острым гребнем, из-за тебя расцарапаю щеки!»
70 Как только так она сказала:
«Сестра моя, взойди на холм! Сестра моя, взойди на холм!
Сестра, когда взойдешь на холм,
Подобно тем, что взошли на холм,
Сердце свое, свой лик [успокой],
75 Одежду на бедрах своих [оправь!]
Сестра моя, взойди на холм!
Сестра, когда взойдешь на холм,
Глянь с холма, [кругом оглянись!]
Ненавистных людям злодеев моих,
80 Плывущих рекою, не видно ль вдали?!
Колодки для рук [они несут!]
Колодки на шею [у них с собой!] Снять-развязать их никто не может!»
Амагештинанна [191] на холм поднялась,
191
видимо, второе имя Гештинанны, может быть, с ласкательным оттенком