Погружение
Шрифт:
Вот и Герман, совсем было забыл думать об угрозе, исходящей от одного из членов экипажа. Он даже не задумываясь повернулся к ним спиной, увлечённый управлением манипуляторами. И это не было проявлением легкомысленности. Пока он был нужен для общего спасения, ему ничто не угрожало, по крайней мере, со стороны людей.
Теперь же, когда угроза миновала, атмосфера взаимного недоверия возвратилась. Косые взгляды, недомолвки, отчуждение. И главное — Страх.
А Капитан-то, явно тронулся умом. Попытался было говорить о спасении
Недавно Капитан заявил, что быстрая смерть для них — это скорее милосердие по сравнению со страхом в ожидании приближающейся развязки. И, что он завидует тем, кто сейчас лежит в медицинском модуле, и хотел бы оказаться с ними. Но искренен ли он? Может это только способ подобраться ближе к Герману? Не расслабляться!
Как же хочется спать! Хоть чуть-чуть. Хоть ненадолго забыться. И отдохнуть от этого кошмара. Он прикрыл глаза. Если Капитан и Тамила в сговоре, то у него мало шансов проснуться. Если же убийца только один из них, то возможно, он не нападёт в присутствии другого. В конце концов усталость одолела его, Герман всё-таки задремал.
Ему снился хороший сон. Их спасли. На борту корабля-спасателя чудесным образом оказалась полиция. Он указывает на Тамилу и Капитана, просит их арестовать. Но женщина сама набрасывается на Германа, обвиняет, требует от него признания и трясёт за грудки. Трясёт всё сильнее… Герман проснулся от того, что его тормошила Тамила.
— Ты крепко спал, — сказала она. — Помоги мне перенести Капитана в медицинский блок.
— Что случилось с Капитаном?
— То же что и со всеми остальными, — ответила она бесстрастным голосом, от которого у Германа противно зашевелились волоски на спине.
Глава 26 Их осталось двое
— Да человек ли она, эта женщина? А может она и не женщина вовсе? Может она транссексуал? Он где-то читал, что трансы могут быть более жестоки и агрессивны. Но в ней нет агрессии. Скорее механический фатализм. Может, она робот? Очень похожа. Да только наука не настолько продвинулась в робототехнике.
Бессмысленно спрашивать, она ли убийца. Он не сомневается в этом, но что из того? Дальше то что? Вести себя как ни в чём не бывало? Чтобы она не подумала, будто он знает про неё? Но не настолько же она дура, чтобы не догадываться о том, что он знает. Теперь она расчётливо выжидает момент для последнего убийства. Убийства Германа. Она охотится. Она равнодушный монстр, рептилия!
Может, ему самому пора перестать чувствовать себя жертвой?
Точно, надо напасть первым.
Ведь можно и не убивать её. Достаточно просто вырубить, а потом связать и изолировать. А когда их спасут. Если спасут. Передать её в руки правосудия. Ведь если бы у него даже хватило духа убить её, то и во всех предыдущих смертях обвинили бы его. Нет, убивать её никак нельзя.
Но если он её и не убьёт. Как
— Ты хочешь меня убить? — спросил он, вызывающе глядя на Тамилу в упор.
— Не хочу. А ты меня? — отзеркалила она равнодушным тоном.
«Может она и не хочет, — подумал он, — Но её заставляют вселившиеся в неё духи. Или голоса в её голове. Или по приказу пейсатых ортодоксов она обязана устранить меня — последнего свидетеля».
Интересно, Тамила сумасшедшая или расчётливая хладнокровная убийца?
Зачем она повернулась ко мне спиной? Демонстрирует доверие или готовит для меня шприц с ядом? Хотя, зачем это делать в кают-компании? Могла бы уединиться в туалете. Или она уже решила, что я нежилец и относится ко мне, как химик к лабораторной мыши. Чего тут стесняться?
— Интересно, на сколько часов у нас осталось кислорода? — спросил он, не обращаясь ни к кому.
— Девятнадцать часов, — голос давно молчавшего Искусственного интеллекта прозвучал неожиданно.
— Он услышал ключевое слово «кислород», — напомнила Тамила.
— Можно ли увеличить время для спасения?
— Продолжайте сокращать популяцию. Одному из вас хватит воздуха на 38 часов.
— Что скажешь, Тамила?
— Он прав.
— Я не хочу и не собираюсь умирать.
— Даже ради моего спасения? Прости, дурацкая шутка. Я тоже хочу жить.
— Как ты себя чувствуешь? Ты ведь не спала с момента погружения, — перевёл он разговор на более безобидную тему.
— Думаю, тебя волнует моё психическое здоровье?
— Это ты их убила?
— Никто никого не убивал.
«Ну точно она тронулась умом. Даже не осознаёт, что у нас в медицинском модуле четыре трупа.»
— Пока что, нас всех убивает «Титаник».
А Герман подумал: «Всё ещё хуже, она верит в духов „Титаника“.
Можно подсыпать ей снотворное. Ведь спит же она, в принципе. Это дало бы ему возможность связать её, не прибегая к насилию, если у него хватит духа, конечно.
На худой конец, тогда он сможет просто расслабиться, — он чертовски устал быть добычей.
Герман встал и принялся изучать содержимое аптечки в поисках снотворного. Нашёл! Извлёк из коробочки описание, придвинулся поближе к свету и начал читать.
— Это для меня, или для себя? — услышал он голос прямо за спиной.
От неожиданности уронил лекарство. Она подняла его и возвратила Герману:
— Этого хватит, чтобы выспаться, но смертельная доза раз в десять больше.
***
Тамила сказала, что ей нужно кое-что сделать в медицинском модуле и оставила его одного:
— Не скучай без меня. Веди себя хорошо.
«Что она там замышляет? Её уже нет почти полчаса. В этом модуле нет ничего (или никого?) кроме покойников. Она точно сумасшедшая!»
— Эй! — позвал он её.
Тишина.
Наверно хочет, чтобы он зашёл и в этот момент вонзит в него свой шприц с ядом.