Поход без привала
Шрифт:
10
Все лето Павел Алексеевич пробыл в танковой части — стажировался на должности помощника командира разведывательного батальона. Изучил танкетку и броневик, научился управлять ими, вести огонь. А главное, конечно, познакомился с тактикой бронетанковых подразделений. Новое дело освоил настолько, что к концу стажировки командир батальона, собиравшийся в отпуск, просил начальство оставить вместо себя Белова. Но того отозвали в Москву.
Едва Павел Алексеевич возвратился, его вызвал к себе Уборевич.
—
Павел Алексеевич вспомнил эти слова, едва познакомившись с Калиновским. Танкист показался ему человеком замкнутым и самолюбивым. К Белову присматривался выжидающе: что, мол, за помощничек? Павел Алексеевич решил не досаждать ему своим присутствием, являться лишь по вызову и выполнять то, что будет предложено. А сам между тем знакомился с работами Калиновского, изучал советские и зарубежные документы, связанные с использованием танков. Дома шутил:
— Брониславовичу сам бог велел броней заниматься.
Важность теории, которую вынашивал Калиновский, была понятна Белову. Танковые части появились недавно, в минувшей войне они не успели накопить опыт. И никто не знал, как лучше применять бронированные машины в наступлении и в обороне. Предполагалось, что эффективней всего использовать танки при атаках вместе с пехотой. Но на каких этапах боя? Как это должно выглядеть организационно?
Первый вариант инструкции писали в кабинете Калиновского. Точнее, писал Белов. Танкист диктовал короткие, четкие, давно обдуманные фразы. Изредка Павел Алексеевич откладывал карандаш, и тогда Калиновский, быстро ходивший по комнате, резко останавливался, спрашивал:
— Что? Что?
Слушал внимательно: недоверчивая, настороженная усмешка уступала место любопытству.
Мнения их разошлись лишь в конце работы. Белов считал, что инструкция получилась ясная и полезная. А Калиновский заявил:
— Нет, слишком длинно, есть расплывчатые формулировки.
На следующий день взялись за второй вариант.
По мысли Калиновского при наступлении должны создаваться три группы танков:
• группа непосредственной поддержки пехоты — ГНПП;
• группа поддержки пехоты — ГПП;
• группа дальней поддержки пехоты — ГДПП.
Такое использование бронетанковых сил хорошо увязывалось с уставными действиями пехоты, с существовавшей тогда схемой организации артиллерийского огня, тоже делившейся на три группы.
Одобренная Уборевичем, инструкция была размножена на стеклографе и роздана участникам окружных сборов командного состава. Существенных замечаний она не вызвала. Командиры-практики внесли несколько небольших добавлений. Затем инструкция вошла в Полевой устав и получила для военнослужащих силу закона.
Комбриг Калиновский торжествовал:
— Нужны крупные бронетанковые соединения, — говорил он Белову. — Надо создавать корпуса и даже целые армии, которые будут стремительно врываться в боевые порядки противника, дробить и окружать большие массы вражеских войск.
Идеи эти волновали Павла Алексеевича, но трудно было поверить в их осуществление. Требуется техника, обученные кадры. Придется ломать установившиеся взгляды на ведение операций и даже войн. В зарубежных странах никто не помышлял о создании мощных бронированных объединений. Там господствовала теория ведения боевых действий «малыми» армиями. Ну, это их дело. Калиновский прав — исход будущих сражений решат такие факторы, как огневая мощь и маневренность войск. И тут слово за танками.
Командуя бригадой, Калиновский накапливал материал, готовясь к новой работе.
— Без вас не обойдусь, — сказал он Белову. — Надеюсь, не откажетесь?
— Конечно. Лишь бы согласилось начальство.
— С этим задержки не будет.
Нет, начальство не помешало им. И Уборевич, и Корк, сменивший последнего на посту командующего Московским военным округом, понимали, какую важную трассу в будущее прокладывают Калиновский и Белов. Помешали обстоятельства, которые невозможно было предусмотреть.
12 июля 1931 года рано утром Калиновский заехал за Владимиром Кириаковичем и они вместе отправились на аэродром. Нужно было лететь на учение в Киев. Погода стояла скверная: лил дождь, тучи цеплялись за верхушки деревьев. Но начальник Штаба РККА Триандафиллов отличался точностью: если назначен срок, прибудет без опозданий. Да и кто мог знать, что экипаж самолета окажется недостаточно опытным.
Катастрофа произошла недалеко от Москвы, возле Голицыно. Самолет, шедший над лесом, врезался в высокое дерево. Погибли все, кто находился в машине.
На столе в служебном кабинете Владимира Кириаковича остался подробный план его только что начатой работы «Новый этап развития тактики и оперативного искусства». В этом плане среди других значились и такие главы: «Воздушный флот дальнего действия», «Проблема мотомехкорпусов», «Противотанковые упрепленные районы». На полях против двух последних разделов были карандашом написаны фамилии: Калиновский, Белов. Они должны были помочь Триандафиллову в подготовке важнейших глав.
…Прошел год, и танковая бригада, созданная стараниями Триандафиллова и Калиновского, была развернута в механизированный корпус — первое в мире воинское соединение подобного рода, включавшее в себя 500 танков, более 200 бронеавтомобилей, 60 орудий сопровождения. За развитием советских бронетанковых сил внимательно следили все полководцы, которые смотрели вперед, пытались представить себе стратегию и тактику будущих войн. Особенно скрупулезно и тщательно изучали советский опыт немецкие генералы и офицеры. Немцы еще не имели своих боевых машин. Но в стенах германского генерального штаба уже вынашивались планы создания крупных маневренных соединений по типу тех, которые появились в Советской России.