Похороненный дневник

Пулли Д. М.

Уэйн уже подпрыгивал у кассы катка, примеряя пару роликовых коньков. Два часа проката такой пары обходились как раз в пятьдесят центов. Джаспер ни разу в жизни не пробовал встать на коньки и теперь завороженно наблюдал за тем, как его кузен меняет грязные рабочие башмаки на пару красно-зеленых ботинок с блестящими черными колесиками на подошве.

— Легче легкого! — объявил Уэйн, затягивая шнурки на коньках. Он встал и описал вокруг Джаспера небольшой круг. — Иди возьми себе пару. Я буду вон там.

С этим напутствием Уэйн покатил к бортику,

чтобы присоединиться к мальчишкам и девчонкам, кружившим на катке. В репродукторе наверху забряцали звонкие ноты рояля, и женский голос с металлическим призвуком затянул задорную песню про леденец.

За стойкой кассы стоял убеленный сединами исполин, занятый смазкой роликов. Пухлые щеки сплошь в седой щетине, в углу рта — огрызок сигары. Он проверил, легко ли крутятся колеса на коньке, проводя по ним ручищей, способной крушить камни. На именной лычке значилось «Билл». По грандиозному брюху Джаспер заключил, что перед ним — тот самый Большой Билл, которому может быть известно, куда пропала его мама.

— П-простите, — подступил Джаспер к стойке.

— Я могу помочь? — прорычал исполин.

— Э… даже… Не знаю.

— Этак я тебя не услышу, — сказал Билл, указывая на свое ухо.

— Не вы ли… Это вы Большой Билл? Из «Парохода»? — пропищал Джаспер так громко, насколько осмелился.

Билл отбросил промасленную тряпку и прокатил смазанный конек по краю стойки.

— Какого рожна ты можешь знать про «Пароход»?

— Не… В общем, почти ничего. Мне говорил о нем папа.

— И кто это? — сердито буркнул исполин. Он сгреб конек и швырнул в ящик под стойкой. Ногам Джаспера хотелось унестись подальше, но он принудил их остаться на месте. Этот шанс мог оказаться единственным.

— Мне кажется… Думаю, вы знаете мою маму.

— Да неужто? — Билл выставил локти на стойку и хмуро воззрился из-за ее края на Джаспера, которому казалось, что с каждой секундой он уменьшается в размерах.

— Ее зовут Алтея. Алтея… Уильямс, — Джаспер вовремя сообразил, что Билл вряд ли слыхал ее фамилию в замужестве.

Суровое лицо исполина смягчилось ухмылкой. Он выпрямился и рассмеялся.

— Алтея Уильямс. Да чтоб меня! Ты сынок Алтеи? Ну-ка, покажись! — Билл уцепил мальчика за щеку и всмотрелся в его лицо. — Так и есть. Сын ее, значит?

Большой Билл раздавил в пепельнице остаток своей сигары и, переваливаясь, вышел из-за стойки проката коньков. Тяжелой ладонью хлопнул Джаспера по плечу, провел к скамейке неподалеку и усадил.

— Как твое имя, мальчуган?

— Джаспер. Джаспер Лири.

— А отца как звать?

Из-за этих расспросов Джаспер начал нервничать, но все же ответил:

— Уэндел Лири.

— Не знаю такого. Хм-м. В свое время твоя мамка была ого-го, дружок. Немало голов вскружила, чего уж там… И что теперь у нее на уме? — Большой Билл вытянул шею и огляделся по сторонам, высматривая Алтею.

— Я… Не знаю, — Джаспер вдруг понял, что больше ничем не хочет делиться с Биллом. Наверное, уже наговорил лишнего. Сердце мальчика дрогнуло, стоило

ему вспомнить о машине, скрытой от лишних глаз в лесу. «Что, если мама и сама тоже прячется?»

Видно, сковавший его испуг ясно проступил на лице, потому что Билл едва заметно кивнул.

— Не знаешь, стало быть.

Джаспер молчал.

— Ха! Не скажу, что ты меня удавил. Алтея всегда умела найти себе лишних проблем. Или дать им найти себя.

Новый вопрос, мучивший Джаспера, все же вырвался наружу:

— Я слыхал, что однажды она… взорвала какую-то штуку, и что вы… кажется, вы хотели ее застрелить?

Билл высоко вздернул брови, что не добавило его лицу добродушия:

— Сдается, кое-кто любопытный слушал взрослые пересуды.

Разглядывая носки своих ботинок, Джаспер пожал плечами. Догадка Большого Билла была, конечно, верна.

— Она работала на вас?

— Работала, да недолго, в том придорожном кафе. И была в ту пору всего лишь взбалмошной девчонкой. Говорю же, где Алтея — там жди неприятностей, да только я ни за что не стал бы в нее палить. И потом, не думаю, что тот пожар целиком на ее совести. Напрасно она связалась с дикарями из резервации; это все Мотега, он явился в кафе и поднял бучу. А я предупреждал Алтею, чтоб держалась от него подальше.

— Мотега?

— Эй, придержи свой любопытный нос. И даже не вздумай бродить там, что-то вынюхивая. В Черной Реке детям делать нечего. Туда попадешь — и с концами. Поминай, как звали. Слыхал, совсем недавно опять кто-то нарвался. И та девушка тоже… Бедняжка.

— Какая девушка?

Взгляд, которым его окинул Большой Билл, не сулил ничего хорошего.

— Не лез бы ты, дружок, в чужие дела.

Мимо, совсем близко к бортику, лихо пронесся Уэйн, но Джаспер едва заметил обращенную к нему недовольную гримасу кузена. Какая девушка?

Сидящий рядом седой исполин сокрушенно покивал, словно заслышав, как в голове Джаспера отчаянно щелкают шестеренки.

— Ну и ну. Сынок-то весь в мать пошел, да?

Джаспер выпрямил спину:

— Нет. Совсем не так.

— Тут нечего стыдиться. Правда нечего. Алтея всегда была мне симпатична. Настоящая красавица к тому же. Жаль только, не могла удержаться, чтобы не сунуть свой нос куда не следует. Видишь теперь, куда это ее завело, — Большой Билл сочувственно похлопал его по спине.

Этот непрошенный жест заставил Джаспера вскипеть накопленной за последние недели злостью. Вскочив со скамейки, он крикнул:

— Так вы ее видели или нет?

Усмехнувшись, Большой Билл тоже поднялся на ноги. И заставил Джаспера следовать за ним до самой стойки, чтобы наконец услышать:

— Не видал. И давно уже. Но, как найдешь ее, передай, чтобы зашла повидаться. Пора бы нам с ней поговорить.

— О чем?

Исполин не ответил. Он только вглядывался в лицо Джаспера, словно не находя на нем чего-то важного. Тут к стойке подошли двое мужчин, и Большой Билл сразу переключил внимание на них.