Похождения бравого рядового Гувер
Шрифт:
– Генерал?
– Агент попыталась привстать, но генерал замахал на нее руками.
– Давайте без чинов, умоляю! Агент... Джокер?
– Да, сэр.
– Девица села на место.
– Тем более, какой я сейчас генерал, смех один.
– Действительно.
– Поддакнула рыжая.
– Мы с вами не могли встречаться раньше?
– Не думаю, сэр.
– Определенно я вас где-то видел.
– Не могу знать, сэр.
– У меня ощущение, что мы встречались в прошлой жизни.
– Настаивал Меллоуни.
Рыжая резко откинулась назад, чуть не своротив поднос с едой.
– Сэр, это вы чего это, это вы меня клеите что ли?!
– Громко и растерянно спросила она.
От неожиданности
– Мерида, замолчи ты ради бога!
– Взмолился ее пунцовый друг.
– Сам молчи!
– Огрызнулась Мерида.
– Он же старый, а лезет!
Это все уже было. Не дословно, но почти. По молодости Моритц, изображающий растерянность, обожал выставлять собеседников дураками. И тот же взгляд, такие же разведенные в стороны руки, и тот же паренек рядом, насквозь видящий все эти выкрутасы.
Ситуацию спасли изумленные возгласы, крики, взлетающие вверх подносы, падающие, как кегли агенты, смех и суета. Что-то происходило под ногами, но из-за зашкаливающего количества людей не было видно, что, только слышно чье-то верещанье.
– Вон он!
– Туда повернул!
– Под стол залез!
– Лови его!
– Ай!
– Ой!
– Твою-то мать!
– Уй бли-и-и-ин!
– Заскулил агент Джокер и вылетел из-за стола, побежав в указанном направлении и присоединяясь к суматохе.
Ор, мат, падения, разбросанная еда и бестолковая беготня тут же превратили конкурирующих военных в одну общую шевелящуюся массу. В разгар беспорядка в столовую, как мстительная гарпия, зашел Доусон.
– Прекратить!
Мощный рык раскатился громом, агенты замерли в различных позах, боясь пошевелиться. Из-под груды тел выбралась рыжая, прижимающая к груди что-то металлическое и громоздкое. С головы у нее стекла тарелка овсянки и шлепнулась под ноги главе оперативного отдела. Масса в ее руках шевелилась, звякая сочленениями.
– Что происходит?
– Уже тише поинтересовался Доусон.
Масса в руках агента Джокер приподняла голову и оказалась роботом. Он уставился на Доусона круглыми окулярами, продолжая трястись, как будто ему было страшно.
– Что это?
– Валли.
– Ответила Джокер так, будто это все объясняло.
– Простите его, мистер Доусон, сэр, он просто долго оставался один в лаборатории и отправился меня искать!
– И это то оружие массового поражения, на создание которого мы вам выделили из бюджета сто тысяч долларов?!
Валли затрясся еще больше и прикрыл "голову" ручками-клешнями.
– А все массово и поразились.
– Хихикнула Гувер, кончиком языка слизывая капающую со лба овсянку.
– Кроме того, Еву я тоже сделала.
– Кого?
– Еву, сэр. Так старалась, вот, аж мозги потекли.
– Она брезгливо провела рукой по волосам и стряхнула противную липкую массу под ноги Доусону.
– Эм... я вам покажу. Она летает... и стреляет.
– Летает и стреляет.
– Повторил Доусон.
– Прекрасно. А это утилизовать!
– Вы что!
– Гувер обхватила Валли руками, как наседка, защищающая цыпленка.
– Что он вам сделал!
– Поддержала разгневанная миниатюрная японка.
– Он хороший!
– Засюсюкала французская переводчица.
– Валли!
– Подтвердил робот слегка электронным голосом, вызвав дружный стон умиления.
Гувер тут же окружили, оттеснив недоумевающего Доусона, и наперебой принялись протягивать роботу руки, которые он сначала робко, а потом все уверенней пожимал, вертя маленькой головой на длинной гибкой шее. Лейтенант Хаксли бросил на генерала виноватый взгляд и бочком протиснулся к толпе, чтобы тоже потрогать робота за металлическую лапку. Гувер опустила его на пол, протянула относительно чистую тарелку с пола, и Валли принялся кружиться по полу на мягких гусеницах, размахивая ей, как шляпой. Кто-то включил на мобильнике джаз, и робот попытался танцевать, но не удержался на скользком полу и врезался в чьи-то ноги, жутко смутился и поспешил к хозяйке, которая поспешно подняла его на руки. Генерал поймал себя на мысли, что уже думает об этой железке как о чем-то разумном.
Агенты принялись наперебой успокаивать его и гладить по металлическим сочленениям.
– Дурдом какой-то!
– Пробормотал Доусон и вышел.
– Он очень общительный, только стесняется!
– Объясняла Гувер всем желающим.
– Танцевать любит и всякие штуки. Я ему в коробке домик сделала, он уже туда гору хлама натаскал, и играет...
"Действительно, оружие массового поражения" - подумал генерал.
Все столы у аналитиков были завалены горой донесений, и они продолжали поступать. Припряженные к работе курсанты сбились с ног, сортируя их по степени тяжести причиненного морального и физического ущерба, национальности потерпевшего и предположительной личности подозреваемого. Фантом, обнаружив в alma mater такое количество незнакомцев, расстарался и показал себя во всей красе, а иностранные агенты тоже были не прочь попробовать себя в служении проказливому призраку. Практически все двери были расписаны нецензурными высказываниями и картинками разной степени откровенности. Чего стоила только совершенного голая женщина верхом на свинье на двери главы арабских силовиков. Впрочем, две спаривающиеся лягушки в красных беретках и тельняшках, явившиеся с утра французам, были ничем не хуже. Русским все двери разрисовали серпами, звездами и медведями, играющими на балалайках. Японцы уже деловито отмывали со своих аниме-девочек с лицами глав государства, а китайцы, ругаясь, собирали совками в ведра раскиданную по полу лапшу, потому что уборщики уже не справлялись со всей этой вакханалией и дружно просили отгулы за свой счет, а если им отказывали, писали заявления на увольнение. Растяжек, вылившейся на головы воды и прочих менее невинных жидкостей, украденной и испорченной формы, разрисованных несмываемым маркером лиц, связанных под столом шнурков, ручек дверей, бьющихся током, налитого в шампуни клея, краски и прочих подушек-пердушек никто даже не считал. Пока что верхом неприличия считалась подкинутая индусам отрезанная коровья голова, которая вообще неизвестно как взялась на закрытой военной базе.
Кое-кого удавалось вычислить, и несчастный занимал место среди аналитиков, принимаясь разгребать проделки сотоварищей. Но большинство безобразий идентификации не поддавалось. И над всем этим царил невозмутимый Кейдж, будто не замечая воровато крадущихся мимо него своих и чужих людей, лишь изредка фотографируя особо интересные вещи на планшет.
– Как же так можно, сэр?
– Недоумевал лейтенант Хаксли.
– Как мы будем проводить соревнования... то есть, обмен опытом?
– Первый раз на мероприятии подобного масштаба?
– Только посмеивался Меллоуни.
– Погоди, ближе к делу все будут на цыпочках ходить. Никому не хочется ударить в грязь лицом перед мировым сообществом.
Дверь личного отсека генерала уже была украшена представителями королевской семьи, отплясывающими кан-кан в разноцветных чулках. Поверх рисунка была надпись: "верни, что украл, вор!", но даже не она заставила генерала побледнеть и схватиться за сердце. Почерк. Это был почерк Стефана Моритца, он бы его ни с чем не спутал!
– Сэр!
– Встревожился Хаксли.
– Вам плохо, сэр?!
– Ничего-ничего, Уолтер. Я просто устал.
– Но какое возмутительное свинство, сэр!
– Вы военный, лейтенант! И не дело рядовому теряться от резкого окрика сержанта!