Поиграем?
Шрифт:
— Мне тоже, я бы однозначно предпочел остаться в твоей халупке и икры пожрать с вискарем, чем вот это вот все.
— Вы прекрасно знаете, что я не об этом. Идите в машину, я сейчас заберу Таю, и мы спустимся к вам. А то как-то странно, что мы вместе.
Сказать в ответ Жене, чтобы прекратила нести чушь, я не успел. Просто потому что совершенно бесшумно перед нами появилась ее сестра. В домашних штанах и футболке. Босая. И заплаканная. Долбаное ощущение дежавю. Правда, эта девчонка визуально без признаков побоев. На меня, кажется, совершенно не обращает
— Ты почему не сказала, что без обуви?! — вскрикивает Женя, как только отлепляет от себя малую.
— Забыла. А телефон уже сел. На улице не холодно, я не замерзну. Здрасте, — наконец переводит на меня взгляд и тут же громко шмыгает носом. — Пойдемте скорее, — стою как дебил, наблюдая за тем, как девчонка хватает Женю за руку.
— Так, стоп, — наконец отмираю. — Ты собралась уходить из дома босая?
— Да какая разница? Если вы здесь с Женей, значит на машине, стало быть, и такси вызывать не придется и перед кем-то объясняться.
— Охрененная логика. Кто тебя выгнал в таком виде? Мать?
— Мама. Можно уйти побыстрее, ну я очень хочу отсюда уйти, — канючит девочка.
— Нет, нельзя. Ладно, она дите дитем, но ты-то вроде взрослая. Чего молчишь? — перевожу взгляд на примороженную Женю. — Кто так уходит? Хочешь забрать сестру к себе домой вот в таком виде? А дальше ты на свои копейки ее как одевать будешь, а, гордая ты моя? Я уж про все остальное не говорю. Головы включите обе. Пошли, для начала хотя бы заберешь нужные вещи, — беру Таисию за руку.
— Не пойду я туда, — одергивает ладонь. — Мама чокнулась!
— У меня для тебя плохая новость. Кукушкой она тронулась давно. Я однажды твою сестру встретил в подъезде, чуть старше, чем ты сейчас, тоже раздетую, вдобавок побитую. Знаешь почему?!
— Не надо, — наконец отмирает Женя, ударив меня по плечу.
— Ну не хочу я домой, еще и Стас сейчас должен прийти, давайте уйдем, ну пожалуйста, — кажется, еще чуть-чуть, и девчонка забьется в истерике.
— Ничего она тебе не сделает при свидетелях. Пойдемте вместе.
— Тась, он прав. Давай вместе твои вещи заберем и уйдем.
— Ну вообще хорошо бы забрать хомяка. Мама его не любит и точно в поилку воду не нальет. Но я все равно туда не пойду, — могу поклясться, что девчонка хотела топнуть ногой, но как-то быстро пресекла это, видимо, осознав, что босая. Все-таки соображалка работает.
— Ты постоишь возле двери с Алексеем, а я схожу и заберу то, что посчитаю нужным. Хорошо? — этот вопрос скорее был адресован нам двоим. Я на автомате кивнул, сам же заострил внимание на произнесенное Женей мое имя. Впервые без отчества. Вдруг поймал себя на мысли, что хочу от нее услышать просто «Леша». Вообще много что хочу, совершенно неуместное в сложившейся ситуации.
Стоило только дойти до нужной квартиры, как до меня дошло, трусит не только девчонка, которую выгнали из квартиры, но и сама Женя. Это отчетливо видно по неуверенно потянувшейся руке к дверному звонку. Но на кнопку она все-таки нажала.
Признаться,
— Мне нужно кое-что забрать, — вырывает меня из раздумий тихий голос Жени.
— И тебе здравствуй, Женя. Никаких вещей, купленных на мои и Стаса деньги, тебе забирать не надо. Максимум, что можешь сделать — это забрать свою сестру на ночевку. Я так понимаю, ты за этим сюда пришла?
— Статья шестьдесят девятая семейного кодекса — лишение родительских прав за жестокое обращение с ребенком. Я как свидетель все подтвержу, — не выдерживаю я.
— Вы вообще кто такой? — не сказать, что мать Жени как-то испугалась, но однозначно обратила на меня внимание и руку от двери убрала, распахнув последнюю шире.
— Адвокат по семейному праву. Иди, Евгения, — легонько подталкиваю ее, сам же возвращаюсь к подоконнику, как только дверь закрывается.
— Как у вас это получается? — первой нарушает молчание девчонка.
— Что именно?
— Быть спокойным и так хорошо врать. Я бы поверила, что вы адвокат.
— Умение врать — важное качество для врача, равно как собранность и уверенность.
— Когда ты маленький — можно только врать, а все остальное невозможно.
— Главное не рост, не вес и не возраст. А что?
— У кого больше денег?
— Главное — не ссать.
— Я давно уже не писаюсь, — совершенно искренне произносит девчонка, от чего мне становится одновременно горько и смешно.
— Это в другом смысле. Извини, я забыл, что ты ребенок.
— Скорее бы вырасти уже.
— Не спеши во взрослую жизнь, у нас свои проблемы. Почему тебя выгнала мама? — молчит, уткнувшись в сжатые ладони. — Однажды я вот также разговаривал с твоей сестрой после того, как твоя мама ее выгнала за приставание к ее… мужу. А тебя за что? — девчонка переводит на меня взгляд. Пристально всматривается, а потом ее глаза наполняются слезами.
— Я не приставала к нему. И ничем не крутила перед Стасом, как говорит мама. Я вообще ничего не делала!
— И Женя тоже. Не кричи. Присядь на подоконник, пол холодный.
— Не буду. У меня все горит!
— Ясно. Скажи, а как давно твоя мама живет с этим Стасом.
— Всегда. В смысле я его помню всегда. Я знаю, что он мне не папа, но не знаю точно сколько. А что?
— Да так.
— Мама в общем неплохая, — снова это долбаное дежавю. Чтоб его. — Иногда она бывает очень хорошей. Правда. А иногда такой… что ее хочется убить, — прикладывает ладонь ко рту. — А, может быть, у нее рак? Я смотрела сериал и там тетенька впадала в такие же припадки ярости, а потом нормальная была. Оказалось, что у нее рак головы. Мозга в смысле. Как думаете?