Поиграем?

Юнина Наталья

Комната Жени при близком рассмотрении показалась мне меньше, чем в прошлый раз. Все-таки столь маленькое пространство давит. Намеренно сидеть тихо я и не думал. Окажусь замеченным, ну и славно. Именно поэтому я не старался тихо открывать шкаф. Удручающее зрелище. Все какое-то темное, невзрачное. Уж про разнообразие говорить не приходится. Его просто нет. Единственное, что выделяется в Женином гардеробе — это платье, в котором она была в баре.

С бельем, как ни странно, оказалось оптимистичнее. Да, простое, но, по крайней мере, хоть тут есть что-то белое. Рассматривать больше

здесь тупо нечего. Никогда у меня не было желания кого-то одеть. Даже в родном мухосранске, выбранная мною мразь, при отсутствии собственного бабла, умудрялась прекрасно одеваться при помощи бедных родителей. Уж про дальнейших городских баб и говорить не приходится. С одеждой у них был полный порядок. Их хотелось разве что только раздевать. Здесь же хочется одеть. Так, как положено одеваться красивым девочкам.

— Можете выходить и сразу уходить, — перевожу взгляд на вошедшую Женю.

— Я предпочитаю остаться и поужинать с тобой.

— А я нет. У меня свои планы, а вы мне их нарушаете! — зло произносит Женя.

— Мы оба знаем, что «пони» сюда не придет.

— Ну хорошо, не придет, — неожиданно соглашается она. — Но это не значит, что у меня нет своих планов. Я два месяца мечтала сесть в одиночестве и навернуть карасей! Чтобы никто мне не мешал, и никто на меня не смотрел, а что теперь?! Дайте мне сожрать моих карасей! Они стынут, и корочка преет! — истерично закончила Женя, громко топнув ногой. Ну, собственно, вот он не кремень. И смех, и грех. Все из-за какой-то рыбы?

— Ешь, ешь. Я тебе не помешаю.

— Ой, все, — махнула на меня рукой и вышла из комнаты.

Кажется, еще никогда я не был таким прилипалой. Зато — нескучно. Где еще увидишь, чтобы девушка прогоняла мужика, потому что хочет навернуть три тарелки карасей в одиночестве? Лепота.

***

И пусть весь мир подождет. Если бы не знал, то с уверенностью мог бы сказать, что я невидимка, потому что Женя ест с таким упоением, словно меня здесь нет. Совершенно не стесняясь, наяривает рыбу, изредка прерываясь на отхаркивание застревающих косточек.

— Я забыла предложить вам присоединиться. Будем считать, что я неприличная. Можете съесть пару штук. Максимум три.

— Да нет, что ты. Я детей не объедаю. Ешь.

— Что, еще один педофил?

— Что? — переспрашиваю я.

— То. Вы мне предлагаете стать вашей любовницей и тут же называете меня ребенком.

— Не стоит принимать все мои слова за чистую монету. Это была шутка про ребенка, если ты не поняла.

— Или не захотела понимать, — отодвигает тарелку в сторону и встает из-за стола. Сполоснув руки, берет пакет и переводит на меня взгляд. — Так зачем вы пришли?

— Соскучился по тебе.

— А знаете, что самое удивительное, Алексей Викторович?

— Что? — встаю из-за стола и ровняюсь с Женей, всматриваясь в ее улыбку.

— Что я тоже, — смеясь, произносит она.

— О, так это капитуляция?

— Скажете тоже, — фыркает в ответ. — Я же не договорила.

— Ну так договаривай.

— Я забыла, что хотела сказать, — спустя несколько секунд неотрывных гляделок наконец произносит Женя.

— Охренеть, — смеюсь

в ответ.

— Ну что вы там принесли, показывайте. Любопытство, чтоб его, — потирает руки.

— Я смотрю ты подобрела.

— Ну так поела же. Настроение повысилось. Ну что там? — указывает взглядом на пакет. Хороший вопрос, кстати.

— Гостинец, — протягиваю пакет Жене.

Она не мешкая достает оттуда бутылку виски. Косо на меня взглянула, но ничего не сказала. Ну, Петя, удиви меня чем-нибудь хорошим. Твою мать, ну не таким же. Еще и килограммовые!

— Черная и красная икра. Вы серьезно?

— Это имитация из водорослей.

— Ага, — пристально вчитывается в этикетку. — Ну-ну, имитация. Что у нас там дальше? — Ого. Это что?

— Нога.

— Чья?

— Ну точно не твоя. Видишь волос нет.

— Точно, — улыбаясь, произносит Женя.

— Это свиная. Хамон зовется.

— Хамон, — произносит по слогам и подносит к носу кусок мяса. — Офигеть. Вы мне притащили в пакете две зарплаты заведующего. Хотя, нога эта сколько стоит?

— Три зарплаты.

— Ясно. Утолите мое любопытство. Откуда у вас такая квартира и столько денег?

— Давай поиграем в угадайку под вискарь? Один мой правдивый ответ на твой вопрос, один твой на мой.

— Я и так знаю ответ на свой вопрос.

— Да неужели? Ну-ка, удиви меня.

— Нашли себе какую-нибудь богатую женщину за пятьдесят. Она вас содержала, спонсировала, всячески задаривала за секс. А когда вы насобирали нужную сумму, вы ее бортанули.

— Ты реально так думаешь?

— А почему нет? Вы же говорите, что я продажная. Что мешает вам быть таким же?

— Ясно. Только я так не говорил. Я сказал, что у всех есть цена. Я — не исключение.

— Так я угадала?

— Нет. Я просто оказался в нужное время, в нужном месте и помог выжить одному очень обеспеченному мужчине. И я не стал играть в гордого придурка и отказываться от предложенных мне денег. А дальше — мне просто хватило ума их правильно вложить.

— Неожиданно, — задумчиво произносит Женя.

— И ты не отказывайся от поступающих тебе предложений, — подмигиваю.

— А вы все о себе любимом, — усмехается Женя и тут же с нахмуренным лицом достает из пакета какую-то коробочку.

— И зачем мне резиновая вагина?! — Ах ты сукин сын! — У меня так-то своя есть.

— Угадай с трех?

— Эмм… что-то обидное за то, что вы бывшая женщина по моей шуточной версии?

— Скажешь тоже, — выхватываю коробку из ее рук и кидаю обратно в пакет. — Это чтобы ты тренировалась ставить уретральный катетер.

— Так я умею его ставить.

— Черт, запамятовал. У тебя же были проблемы с членами, — пауза. Затяжная. Во время которой мы синхронно переводим взгляд на мой пах. — Нет. На мне тренироваться не надо. Это существенно затруднит наши будущие интимные отношения.

— Чем?

— Ты заметила? — вкрадчиво произнес я.

— Что я должна была заметить? Что он у вас пришитый? Я, кажется, говорила, что не рассматривала его тогда в туалете, — усмехаюсь в голос.

— Ты сказала, «чем затруднит», а не «у нас не будет никаких интимных отношений».