Поиграй со мной
Шрифт:
Глядя на тарелки, расставленные на краю маленького обеденного стола, я спрашиваю: «Мы что, будем ужинать за столом?»
Щеки все еще пылают, она лениво приподнимает плечо и опускает его. Она искоса смотрит, пока я наблюдаю за ней, затем громко вздыхает, закатывая глаза.
— Перестань ухмыляться, как осел, и иди накрывай на стол.
— Да, мэм.
Я делаю то, что мне говорят, даже расставляю посуду так, как учила меня бабушка, когда я был ребенком. Затем я открываю модную бутылку газированной воды, разливаю ее по бокалам для шампанского и украшаю дольками лимона.
Руки
— Отлично сработано.
Дженни хихикает, переставляя сковороду на заднюю конфорку и выключая плиту. Музыка меняется, из динамиков льется ее любимая песня, и она заправляет волосы за ухо, прежде чем одарить меня ослепительной улыбкой, от которой у меня почти выбивает дыхание из легких.
Она, покачиваясь, пересекает комнату и дергает за карман моей толстовки, в ее затуманенных глазах пляшет озорство.
— Давай, мишка. Потанцуй со мной.
Я протягиваю руку, улыбаясь, когда она берет меня за руку и начинает таскать по гостиной. Я позволяю ей, потому что, честно говоря, я бы сделал все для этой женщины.
— Кажется, сегодня у меня появился друг, — шепчет она, пока мы раскачиваемся.
Я крепко обнимаю ее.
— Я рад за тебя, Дженни.
— Я тоже рада за себя.
Я прижимаюсь лбом к ее плечу, зарываясь лицом в ее шею.
— Эй, кстати, говоря о друзьях… есть кое-что, о чем я забыл упомянуть прошлой ночью, — я прижимаюсь губами к ее шелковистой коже, либо чтобы заглушить слова, либо умаслить ее поцелуем; одно из двух. — Адам знает.
Она отстраняется, чтобы посмотреть на меня.
— Знает что?
Я бы предпочел не вдаваться в подробности, поэтому просто смотрю на нее широко раскрытыми и невинными глазами, надеясь, что она отнесется ко мне помягче.
— Гаррет.
— Прости меня, — я утыкаюсь носом в ее шею. — Это был несчастный случай.
— Как ты случайно проговорился, что тебе нравится трахать меня в рот каждый день?
— Когда ты так говоришь, это звучит намного хуже.
— Ты ужасно умеешь хранить секреты, — ругается она, но кладет щеку мне на грудь, прижимаясь ближе.
Я провожу рукой по ее косе.
— Дженни?
— М-м-м?
— Ты мой любимый секрет.
Она одаривает меня ослепительной улыбкой, прежде чем притянуть мое лицо к своему.
— И ты мой.
Я переплетаю наши пальцы и поднимаю наши сцепленные руки над ее головой. Дженни разворачивается, затем снова поворачивается ко мне. Я прижимаю ее к своей груди, посмеиваясь над тем, как неуверенно мы раскачиваемся на мгновение, прежде чем восстановить равновесие. Сердечный звук застревает у меня в горле от того, как она смотрит на меня из-под ресниц, с мягкой, застенчивой улыбкой.
Она потрясающая, настоящая прекрасная душа, мой лучший друг, даже несмотря на то, что я никогда к этому не стремился. И пока мы раскачиваемся в такт музыке, которая рассказывает о том, как стремительно и тяжело мы падаем, о будущем, которое может раскрыться перед нами, если мы позволим этому случиться, я осознаю, как трудно проглотить слова, готовые сорваться
Она готова?
Выражение ее глаз говорит мне, что она боится, но ее пальцы, переплетенные с моими, говорят мне, что она хочет прыгнуть, пока я буду внизу, чтобы поймать ее.
Я всегда буду с ней. Разве она этого не знает?
Я откидываю ее косу за плечо и оставляю поцелуй прямо там, чувствуя жар ее кожи под моими задержавшимися губами. Проводя подушечкой большого пальца по припухлости ее нижней губы, я даю ей обещание.
— Со мной ты в безопасности.
Что-то в ее глазах меняется, смягчается, открывается. Она накрывает мою руку своей, погружаясь в мое прикосновение.
— Я знаю.
* * *
Солнышко: Если бы моя вагина была машиной, что бы это была за машина?
Я открываю строку поиска и ввожу нужные слова. Когда я нахожу подходящую картинку, я отправляю ее Дженни со словами «после того, как закончу с ней».
Ее ответ приходит ровно через четыре секунды.
Солнышко: Ты серьезно прислал мне фотографию разбитой машины?
Мне требуется целая минута, чтобы напечатать свой ответ. Я хихикаю так сильно, что меня трясет.
Я: Поняла? Если бы твоя вагина была машиной, она была бы РАЗБИТА после того, как я с ней закончу *плачущий смеющийся смайлик*
Солнышко: Сколько тебе лет????
Я: Достаточно много, чтобы знать, как испортить твою киску, а потом заставить ее чувствовать себя лучше.
Солнышко: *эмодзи с закатыванием глаз*
Солнышко: Пожалей себя, ты даже не настолько хорош.
Я: Я переверну твой мир, солнышко. Признай это.
Солнышко: Ага, как же.
Прежде чем я успеваю ответить, она снова начинает печатать. Снова и снова эти точки бесконечно покачиваются в течение целых двух минут. Затем они останавливаются.
Я уже почти сдался, когда наконец-то дошло сообщение.
Солнышко: Не могу дождаться, когда увижу тебя сегодня.
Это моя любимая часть дня — безмятежно проводить время в своем гостиничном номере, наслаждаясь этими короткими моментами переписки с Дженни о всяких мелочах, прежде чем мне придется вылезти из своего уютного кокона и начать день, а ей отправиться на репетицию.
Прошедший отрезок пути показался мне самым длинным автомобильным путешествием в моей жизни. Может быть, потому, что я знаю, что меня ждет, потому что завтра я, наконец, открою свой чертов рот и скажу Дженни, чего именно я хочу, и молю Бога, чтобы она тоже этого хотела. Я знаю, что все сложно с ее братом и ее надвигающимся предложением работы, но я бы предпочел совершить прыжок и взять на себя обязательство разобраться во всем вместе, чем никогда не попытаться. Я не настолько безрассуден, чтобы позволить ей ускользнуть у меня из рук.