Поиграй со мной
Шрифт:
* * *
Дверь за мной еще даже не закрылась, а Дженни уже танцует по коридору, прыгая в мои объятия.
— Ты явно скучала по мне намного больше, чем я по тебе, — бормочу я в ее волосы. Она мягкая и теплая, когда прижимается ко мне, пахнет корицей и кофе и немного моим бельем. В ней все мои любимые качества в одном флаконе.
— Пф-ф. Это невозможно. Ты одержим мной, — она скользит вниз по моему телу и поворачивается, покачивая бедром. — Кроме того, я слишком отличклассная, чтобы так сильно скучать по тебе.
— Ты этого
Она оглядывается через плечо.
— У тебя проблемы со зрением?
— У меня в голове не укладывается мысль о том, что ты будешь слоняться по моей квартире в одних трусиках и моей футболке, в то время как меня здесь нет, чтобы насладиться этим, — она вручает коробку с пиццей. — И ты заказала ужин?
— Ты всегда голоден, когда возвращаешься домой. Ее принесли десять минут назад, так что она все еще горячая и… — ее веки приоткрываются, когда она вдыхает, — … она так вкусно пахнет.
Я голоден. Но хочу не пиццу.
Я неторопливо подхожу к Дженни, когда она, радостно мурлыкая, отправляет кусочек в рот. Она сглатывает, улыбается, и я хватаю ее за бедра.
— Эй, — шепчу я, прикасаясь поцелуем к ее губам. — Я скучал по тебе. Намного больше, чем ты скучала по мне.
Она откладывает ломтик, обнимает меня за плечи, когда я начинаю вести нас по коридору. Ее улыбка сегодня такая счастливая, глаза такие светлые, крошечные золотые искорки плавают в голубом бассейне.
— Я скучала по тебе. Щекоталка для спины, которую ты подарил мне на Рождество, великолепна, но ничто не сравнится с твоими пальцами.
— М-м-м. Тебе действительно нравятся мои пальцы.
Я стаскиваю с нее футболку — мою футболку — и бросаю ее на пол своей спальни. На ней нет лифчика, и ее соски затвердевают под жаром моего взгляда.
Кончики ее пальцев танцуют на моем галстуке, находят узел на шее, играют с ним, пока она смотрит на меня из-под темных ресниц.
— Эта штука никогда не поглажена, Гаррет, — бормочет она, медленно освобождая красный шелк. Она наматывает оба конца на кулаки и наклоняет мое лицо к своему. — Поцелуй меня.
Прижимая ее к стене, я беру ее за подбородок пальцами, наклоняя ее лицо к своему. На ее щеках играет румянец, теплые каштановые волны обрамляют ее лицо.
Прелестно изогнутые губки приоткрываются, дыхание прерывается.
— Чего ты ждешь?
Я провожу большим пальцем по ее нижней губе.
— Просто смотрю на тебя. Иногда я не могу поверить, что ты существуешь.
Прямо перед тем, как наши губы могут встретиться, я замечаю что-то синее на своей кровати.
— Что, черт возьми, это такое? — я поворачиваю ее голову в сторону гладкого дилдо, с выступом у основания, который делает с ее клитором то, что нравится делать моему рту. — Ты мастурбировала в моей постели?
Ее ресницы трепещут,
— И что ты собираешься с этим делать, здоровяк?
Я отвечаю ей тем поцелуем, о котором она умоляла минуту назад, затем осторожно отпускаю ее пальцы от галстука, позволяя шелку проскользнуть сквозь ее руку, когда я убираю его.
Взяв ее руки в свои, я наматываю шелк на ее запястья.
— Ты доверяешь мне, Дженни?
— Да, — отвечает она без колебаний.
— Хорошо, — я дергаю за концы галстука, мгновенно затягивая его вокруг ее запястий, соединяя их между собой. Она ахает.
— Что ты делаешь? — слова переполнены удивлением, желанием. Она хочет этого — она, беспомощная; я, контролирующий ситуацию — так же сильно, как и я.
— В данный момент? Ничего, — я заставляю ее лечь на кровать и широко раздвигаю ее ноги. Она прикусывает нижнюю губу зубами, пока я продеваю шелк в изголовье кровати, фиксируя ее руки над головой. — Через минуту? Трахну твою киску, как мне заблагорассудится, пока ты не выкрикнешь мое имя достаточно громко, чтобы услышали соседи.
Ее кожа покрывается гусиной кожей, когда она дрожит, мое имя едва слышно слетает с ее губ.
— М-м-м, что-то вроде этого, — я провожу подушечкой большого пальца вверх между ее раздвинутыми ногами, где темное влажное пятно украшает бледно-розовый хлопок. Жар изливается наружу, и она приподнимает бедра над кроватью, отчаянно желая большего. — Но на полную гребанную громкость.
Вздох пронзает воздух, когда я опускаю руку внутрь, проводя пальцами по ее щели. Дженни дергается вперед, борясь с завязками.
— Тебе больно? — спрашиваю я. Она качает головой, тяжело дыша, когда я стягиваю трусики с ее ног. Я сгибаю ее колено, оставляя дорожку поцелуев на внутренней стороне бедра. — Ты в порядке? С этим? Или тебе было бы спокойнее, если бы я прекратил?
— О, — восклицает она, выгибая спину, когда я прикусываю ее бедро. — Еще, пожалуйста.
Я провожу кончиком языка по ее набухшему клитору и нежно касаюсь его зубами.
— Ответь на вопрос, Дженни.
— Боже, пожалуйста, не останавливайся, Гаррет, — умоляет она, когда я отстраняюсь. — Пожалуйста.
Медленно я ввожу в нее два пальца, наслаждаясь тем, как она сжимается вокруг меня. Я засовываю пальцы в рот, и глаза Дженни закрываются, когда она извивается, ища моего прикосновения, умоляя об этом без слов.
— Чертовски вкусная, солнышко.
Я протягиваю руку через смятые простыни, обхватываю пальцами свою замену. Маленькая палочка оживает, когда я нажимаю кнопку включения. Дженни как-то сказала мне, что это один из ее любимых видов, наравне с Индианой Боунс. Двойная стимуляция, сказала она; ты не можешь превзойти это.