Поиграй со мной

Мак Бекка

Крепко схватив меня за бедра, он насаживает меня на резиновый член. Я с криком падаю вперед, царапая когтями пол, и его грудь вибрирует от зловещего рычания. Затем его открытая ладонь ударяет меня по заднице, и когда я кончаю, я снова кричу.

— Хорошая девочка, — мрачно бормочет он, маневрируя моим телом, толкая и притягивая, беря и отдавая. Господи Иисусе, разве мужчина когда-нибудь отдает? Пальцы обхватывают мое горло, притягивая меня к нему, прижимая к своей твердой груди, пока он работает надо мной, толкаясь, погружаясь, двигаясь. —

Я не могу дождаться, когда увижу, как идеально ты подходишь к моему члену. Не могу дождаться, когда увижу твое прекрасное лицо, когда впервые войду в тебя.

Покалывание начинается внизу моего живота, распространяясь подобно лесному пожару по каждой клеточке, когда мое зрение затуманивается. Я извиваюсь в его объятиях, когда второй оргазм накрывает меня с головой, и когда он шепчет: «Кончи для меня», — мне на ухо, он делает именно то, что обещал: заставляет мое небо взорваться.

Флуоресцентные цвета проносятся по моему полю зрения, освещая мой мир. Мои слова растворяются, пока не остаются ничем иным, как искаженными, бессмысленными рыданиями, и я падаю на тело Гаррета.

Он подхватывает меня на руки и встает, неся в душ, где нежно моет под теплыми струями. Я не могу найти в себе сил произнести ни единого слова, пока двадцать минут спустя мы не оказываемся завернутыми в одеяла на диване в моей гостиной, поедая кукурузные хлопья, прислонившись спиной к его груди.

— Я купил билет на твой концерт.

Я поворачиваюсь, чуть не опрокидывая его миску себе на голову.

— Купил?

— Мгм. Не могу дождаться.

Я тоже взволнована. Все мои любимые люди будут там, будут смотреть из зала, а Гаррет — мой самый любимый из всех.

— Я знаю, что потом мы пойдем на ужин, чтобы отпраздновать со всеми…

— На день рождения Картера, — уточняю я.

Гаррет закатывает глаза.

— Он говорит, чтобы отпраздновать твой концерт; ты говоришь, чтобы отпраздновать его день рождения. Я думаю, мы можем отпраздновать вас обоих.

— Беккет не занимает центральное место на сцене, Гаррет.

Он тихо посмеивается и, поставив свою миску, забирает у меня, допивая молоко.

— Ну, я подумал, может быть, мы могли бы чем-нибудь заняться потом. Только мы вдвоем.

— Мы всегда делаем что-то только вдвоем.

— Верно. Но это было бы по-другому, — его взгляд отскакивает в сторону, затем возвращается обратно.

— Как по-другому?

— Я хочу что-то, — он пожимает плечом, — особенное.

— Что особенное?

Его горло работает, а глаза следят за прядью моих волос, которую он накручивает на палец.

— Что особенное, Гаррет?

— Может быть, свидание. Как на День Святого Валентина. Если хочешь.

— Если я захочу? — мое сердце скачет галопом, на лице расцветает улыбка. — А ты хочешь?

Он облизывает губы, неуверенно встречает мой взгляд и кивает.

— Да. Я хочу, — он прочищает горло и переходит к делу: словесная рвота, мое любимое

его блюдо. — Я знаю, что до этого осталось две недели, но через два дня я уезжаю в очередную поездку, а потом я буду дома только на одну ночь, и мы снова улетаем домой за день до концерта, так что времени немного, и я знаю, что сказал кое-что особенное, но мы никуда не можем пойти, потому что это секрет и все такое, но я подумал, может быть, мы могли бы просто сделать это особенным, например, если мы оба не закажем десерт в ресторане, мы могли бы вместо этого устроить пикник или что-то в этом роде, может быть, со свечами, подушками и я не знаю, и ты не обязана дарить мне подарок или что-то в этом роде, но я подумал, что, может быть, было бы неплохо, например… — он прерывисто вздыхает и говорит это. — Назначить настоящее свидание? — он чешет висок и морщится. — Это было странно, не так ли?

— Это было ужасно, — подтверждаю я. — Но я думаю, что смогу тебя втянуть.

Его глаза опускаются на мои, лицо заливается краской, и он улыбается.

— Да?

Я тоже улыбаюсь.

— Да.

— Отличклассно, — он съеживается. — Черт побери. Это из «Дрянных девчонок» (прим. В «Дрянных девчонках» используется слово grool как соединение слов «great» и «cool»). Я начал говорить отлично, но закончил сухо.

Хихикая, я поворачиваюсь и обвиваю руками его шею.

— Ты устал. Тебе нужно поспать.

Он вздыхает, сжимая мою задницу.

— Ты права.

Я скатываюсь с него, унося миски на кухню. Я нахожу Гаррета в дверях, он надевает ботинки и застегивает брюки.

— Ты идешь?

Он поднимает взгляд и останавливается.

— Я думал…

— Нет, все хорошо. Просто спрашиваю.

— Потому что ты сказала, что я должен поспать, — объясняет он.

— Правильно. Я так и сказала.

— Так что мне, наверное, следует…

— Может быть, ты хочешь…

— О, — брови Гаррета приподнимаются. — Ты что-то сказала?

— Нет. Нет, определенно нет, — я размахиваю руками, чтобы отвлечься от того факта, что понятия не имею, что делаю. — Ты уходишь.

— Я имею в виду… — он потирает затылок. — Если только ты не собиралась сказать…?

— Кто, я? — я показываю на себя. Да, определенно превращаюсь в Гаррета. — Я не собиралась ничего говорить.

Голова Гаррета медленно покачивается.

— Отлично. Классно. Думаю, тогда я… уйду.

Я ухмыляюсь.

— Отличклассно.

Его смех — мой любимый, сердечный, теплый звук, и когда он притягивает меня к себе, сжимая в кулаке мою рубашку, волна эмоций, захлестывающая меня, поистине ошеломляет.

— Отличклассно, — шепчет он мне в губы. — Так что отличклассно.

ГЛАВА 28

ПРАВИЛА? КАКИЕ ПРАВИЛА?

ГАРРЕТ

— Это игра, мальчики, — я провожу рукой по столу, собирая карты.

Картер переворачивает свои карты лицом вниз и скрещивает руки на груди, мрачно нахмурившись.