Поиграй со мной
Шрифт:
Саймон обнимает меня за плечи, когда я заканчиваю одеваться.
— Хочешь перекусить? Мексиканская кухня? Итальянская? О-о-о, как насчет тайской?
У меня урчит в животе.
— Я бы точно могла съесть что-нибудь тайское, но я направляюсь к Хэнку с Картером.
— Вечером?
— Не могу, — у меня дома крупный и чрезвычайно сексуальный хоккеист, который улетает позже вечером. Я планирую использовать наше скоротечное время.
Саймон прижимает руку к сердцу.
— Ты убиваешь меня, Беккет.
В моем смехе чувствуется легкость. С Саймоном
— Мы можем поесть завтра, — говорю я ему.
— Договорились, — обняв, он отправляет меня через парадную дверь, где у тротуара ждет Картер.
— Дженни, — довольно громко зовет Картер, размахивая руками. — Дженни! Я прямо здесь! — его ноги сокращают расстояние между нами, когда он хмуро смотрит на Саймона. — Дженни, — ругается он, беря меня под руку. — Что я тебе говорил о тусовках с придурками?
— Не делать этого?
— Чертовски верно, — он открывает мою дверь и ослепительно улыбается Саймону. — Пока, Стив!
Чрезмерно опекающие отцовские выходки Картера — особенно те, когда он пытается поставить меня в неловкое положение, выкрикивая мои имена и размахивая одной из тех дурацких надувных машинок, которые вы видите в автосалонах, — не поддаются раздражению, но я слишком счастлива, чтобы волноваться прямо сейчас.
Его поведение особенно удушающее после драки в кинотеатре с Кевином. Он винит себя, что абсурдно, но Картер всегда был из тех, кто думает, что мог бы сделать что-то лучше. Он думает, что должен был бросить все, чтобы быть со мной, когда Гаррет упомянул, что у меня был плохой день. Единственное, что хорошего из этого вышло, это то, что Картер не стал расспрашивать меня о том, что мы с Гарретом становимся ближе как друзья.
В любом случае, Картер, как всегда, был невероятно заботлив, так что к тому моменту, как мы добираемся до Хэнка, я уже разворачиваю свой бургер из «Макдональдса» и потягиваю яблочный хрустящий макиато из «Старбакса». Всё потому, что Картер ради меня заехал в два разных места.
— Как так получилось, что она пьет «Старбакс», а я пью кофе из «Макдональдса»? — ворчит Хэнк.
— Тебе нравится кофе из «Макдональдса»! Ты сказал, что предпочитаешь его!
— Я думаю, ты все выдумываешь, — возражает Хэнк, подталкивая меня локтем, когда Картер громко вздыхает. — Выводить его из себя — это так весело.
— Я полностью согласна, — я кладу Дублину кусочек своего коричневого хэша. — Вот почему мы с тобой такие большие друзья.
— Так как же получилось, что Картер заехал за тобой сегодня? Разве он не одолжил тебе одну из своих машин?
— Сегодня снегопад. Я всегда нервничаю, когда вожу по снегу, — и иногда случайно наезжаю на стоп-знаки на «Бенце» моего брата за сто тысяч долларов; подай на меня в суд, если хочешь.
Рука
— Все в порядке, милая. Сядешь за руль, когда тебе будет удобно.
— Я думаю, весной.
— Ну, и как ты тогда собираешься добираться до школы? — спрашивает Картер, пыхтя.
— Так же, как я делала раньше. На автобусе, — отвечаю я, наблюдая, как он разбирает свои сэндвичи и складывает все котлеты вместе. Он ведет себя ворчливо, но на самом деле у него хорошее настроение, потому что сегодня утром они с Оливией ходили на УЗИ. Так что я попытала счастье. — Гаррет подвез меня сегодня утром.
Технически, дважды. Один раз в школу, а до этого — на его лице. Оба случая были приятными, но первый определенно понравился больше, и причины очевидны.
Картер вскидывает голову.
— А?
Я делаю очень большой глоток кофе и киваю.
— Я столкнулась с ним сегодня утром. Он предложил подвезти меня.
— О, — Картер моргает. Три раза. Затем он подносит свой трехслойный сэндвич ко рту и откусывает огромный кусок. — О-тей. Это мило с его стороны.
— Тебе почти двадцать девять лет. Тебя убьет, если ты проглотишь еду, прежде чем заговорить?
Хэнк похлопывает меня по руке.
— Ты не можешь научить старую собаку новым трюкам. Картера нельзя изменить.
Возможно, но год назад я бы никогда не ожидала, что он будет сидеть здесь и воспроизводить звук сердцебиения своего нерожденного ребенка на повторе.
— Док сказал, что его сердце бьется со скоростью сто шестьдесят два удара в минуту. Уже быстрее остальных.
— Только ты можешь соревноваться в частоте сердечных сокращений плода, — бормочу я.
Хэнк ухмыляется.
— Полагаю, ты никогда не слышал бабушкину сказку о том, что учащенное сердцебиение — признак девушки?
Картер фыркает.
— Да, ладно, Хэнк. Как скажешь.
— Ирландия и я всегда хотели маленькую девочку, — задумчиво говорит Хэнк. — Пытались годами, и это разбило ее сердце, когда ничего не получилось. Мое сердце разбилось, потому что я не мог дать ей то, чего она хотела, а я хотел подарить ей весь мир, — он касается уголка своего глаза и улыбается, пожимая наши руки. — Возможно, это заняло намного больше времени, чем я думал, но в конце концов я получил свою девочку и моего мальчика. Может быть, ты немного более самонадеян, чем я себе представлял, но я все равно люблю вас обоих, и я знаю, что Ирландия привела тебя в мою жизнь.
У меня покалывает в носу и появляются морщинки.
— Я пришла сюда не для того, чтобы плакать, Хэнк. Прекрати вызывать у меня чувства.
— Кто-то же должен. Вы, Беккеты, обычно довольно закрытые, пока кто-нибудь не постучится в ваши стены, — его взгляд становится задумчивым, и я чувствую, будто он проникает прямо в мою душу, когда наконец фиксирует его на мне, словно видя меня насквозь. — Картер уже позволил кому-то разрушить свои стены. Когда ты позволишь кому-нибудь сделать то же самое для тебя?