Поиграй со мной
Шрифт:
— Дай мне закончить раскладывать свои вещи, а потом я оденусь, — говорит Дженни.
Я иду за ней в ванную, помогаю собрать ее коллекцию игрушек, и вспоминаю, что Дженни мастурбировала, когда я вошел сюда.
— Что ты со всем этим делал?
— Я тщательно убирала их и немного возбудилась, пока ждала тебя домой. — Она похлопывает Индиану Боунс по моему плечу. — Подай в суд на девушку за то, что она трогает себя, думая о своем парне.
— Ударь меня этим еще раз, и я использую это на тебе сегодня вечером, — я перекатываю розовую стеклянную пробку между пальцами, — пока
Жар заливает ее лицо, нижняя губа скользит между зубами. Маленькая дьяволица протягивает вперед свою игрушку и шлепает меня еще раз.
С рычанием я хлопаю ее ладонью по заднице.
— Шевелись, иначе мы останемся здесь, и ты не получишь стейк сегодня вечером.
Она хихикает и отдает мне честь, затем показывает коробку с надписью, из которой эти замечательные игрушки были доставлены много месяцев назад, в тот день, когда мы с Индианой Боунс познакомились.
— Подумала, что они могли бы найти новый дом у тебя.
— Ко мне домой? Ты переезжаешь?
— Нет. — Она смеется. — Это было бы безумием. Правда?
— Это безумие, — соглашаюсь я.
— Мы официально встречаемся всего около четырех недель.
— Я люблю тебя намного дольше, чем четыре недели, солнышко.
Ее луч яркий и теплый, как и ее прозвище.
— Правда? Я тоже.
Переплетая свои пальцы с ее, я притягиваю ее к себе, и мы начинаем покачиваться под музыку, все еще тихо доносящуюся из динамика. Мои губы касаются ее плеча, обводя изгиб ее шеи. Она дрожит, когда я останавливаюсь у ее уха.
— Могу я тебе кое-что сказать?
— Конечно.
— Я люблю сумасшедших.
ГЛАВА 44
РАЗБРАСЫВАЙ ЧЛЕНЫ ПОВСЮДУ, КАК КОНФЕТТИ
— Как ты думаешь, ты выйдешь замуж? Как насчет детей? Они у тебя будут? Это сделало бы нас тетушками, верно? О, и мы можем быть подружками невесты на свадьбе? Я хочу надеть…
Алекса поворачивается на своем сиденье, пытаясь хлопнуть Габби по спине.
— Габби! Заткнись. Дженни не хочет, чтобы ты была подружкой невесты. — Она оборачивается назад. — Прости за нее. Крутость не в ее словаре.
Душераздирающий вопль разносится по машине, когда Габби щиплет Алексу, и я просовываю руку между ними, расталкивая их друг от друга.
— Ладно, хватит! Черт возьми, я думал, что мы с Картером плохие. — Я громко выдыхаю и встречаюсь взглядом со Стефи в зеркале заднего вида. Она пожимает плечами. — Вам повезло, что машина уже была на стоянке. У меня ужасный послужной список со знаками остановки.
— Но как? — Спрашивает Алекса. — Знаки остановки не двигаются.
— Да, Алекса. Я в курсе. Твой брат любит напоминать мне об этом по крайней мере раз в неделю. — Выбираясь
Габби убегает быстрее всех, быстро беря меня под руку, Стефи следующая. Алекса неторопливо идет рядом с нами, наблюдая за нашими соединенными руками, как будто чувствует себя немного обделенной, даже если и не говорит этого. Она находится в той сварливой подростковой фазе, когда хладнокровие и отстраненность — единственный способ вести себя. В основном, она не хочет просить внимания, которого так жаждет. Она притворяется раздраженной каждый раз, когда Гаррет тянет ее сесть рядом с собой на диван во время просмотра фильма, но она такая же ласковая девочка, как и он. Вот почему она прижимается к нему, пока не идут финальные титры.
— Привет, Лекс, — зову я. — Ты посидишь рядом со мной позже за ланчем?
— Правда? — Ее карие глаза светятся, прежде чем она меняет выражение лица, пожимая плечами. — Если хочешь.
Я подмигиваю ей, заставляя ее покраснеть. Она так похожа на своего брата.
Я не думаю, что по-настоящему осознавала весомость и глубину своей любви к Гаррету, пока не увидела его с сестрами. Наблюдать за тем, как он раскачивается взад-вперед с Ирландией на руках, пока что-то ей бормочет, действительно помогает и мне.
Мы с Гарретом технически не живем вместе, но его семья переехала сюда в начале апреля. Отец Гаррета приступит к работе только в конце месяца, а мы прошли только половину пути, но это дало всем шанс освоиться в их новом городе. Они жили в моей квартире, а я жила у Гаррета.
Сегодня его родители подписывают документы на их новый дом, в который они въедут через четыре недели. Я не знаю, как сказать Гаррету, что на самом деле я просто… не хочу уезжать.
Засыпать, окутанная теплом его тела, просыпаться с его губами на моей коже, с его тихим шепотом… это мое самое любимое занятие в мире. Даже когда он в разъездах, есть что-то успокаивающее в том, чтобы быть в его пространстве, чувствовать себя как дома.
— Вау, — бормочет Стефи, отвлекая меня от моих мыслей, когда мы входим в парадные двери SFU. Ее глаза расширяются от удивления, когда она оглядывает просторный вестибюль. — Днем, когда здесь нет всех этих людей, все совсем по-другому.
— Во время концертов здесь полно людей, — соглашаюсь я. Мы продавали билеты на два выходных подряд, и я с гордостью могу сказать, что целый ряд был заполнен моими друзьями и семьей. Мне казалось, что я танцую только для них. — Но семестр уже закончился. Все заканчивают экзамены, поэтому в школе тихо.
Я веду девочек в танцевальную студию. Они охают и ахают, кружась по залу, затем следуют за мной в заднюю часть, где находится моя каморка.
Как назло, Саймон тоже решил сегодня освободить свою каморку.
— Дженни. — Он бросает учебник к ногам. — Я не знал, что ты придешь сегодня. — Он смотрит на девочек. — Кто они?
— Сестры Гаррет, — отвечаю я без всякого интереса, укладывая свои вещи в сумку.
— Верно. Значит, вы двое…?
— Встречаемся.