Поиграй со мной
Шрифт:
— Что? Но я еще не закончил! Она просто… — Он прижимает Ирландию к груди и хмуро смотрит на Оливию, уворачиваясь, когда она пытается забрать их дочь. — Ты не можешь получить ее!
— Картер, отдай мне ребенка.
— Нет.
— Картер.
Его брови так сильно хмурятся, что он морщит лоб. Раздраженно он поворачивается ко мне.
— Ты должна быть осторожна.
— Я уже держала ее на руках, — напоминаю я ему.
— Ну, не забывай.
— Я не забуду.
— Сядь на диван.
Я борюсь с закатыванием глаз и сажусь, протягивая к ней руки.
— Ах-ах, — цокает он языком. — Я положу тебе ее на руки. — Он наклоняется, затем отстраняется. — Засунь ожерелье под футболку, чтобы она не попыталась его съесть.
Я прячу ожерелье под футболку на случай, если моя племянница, которой сорок восемь часов от роду, попытается его съесть.
Он наклоняется, затем снова откидывается назад.
— И не забудь придерживать ее голову.
— Я буду придерживать ее голову. — Я медленно провожу рукой между его ладонью и ее затылком.
— И не…
— Ради всего святого, Картер, я знаю, как держать чертова ребенка!
— Боже, — бормочет он, нежно перекладывая Ирландию в мои объятия. — Кто-то вспыльчивый.
— Клянусь Богом, я оторву тебе яйца, и ты больше никогда не будешь отцом ни одного ребенка. А теперь заткнись, сядь или убирайся с глаз моих.
Он опускается рядом со мной, не говоря больше ни слова, съеживаясь от моего взгляда, как испуганный маленький мальчик.
Теплый комочек в моих руках покачивается и воркует, а я смотрю вниз на самое совершенное лицо во всей вселенной. Большие, затуманенные, серо-голубые глаза смотрят на меня в ответ, обрамленные темными ресницами, и в них спрятаны, едва заметные, крошечные зеленые искорки. У нее будут глаза ее папочки.
Я провожу пальцем по изгибу ее маленькой розовой надутой губки, по форме крошечного носика, прежде чем положить руку на ее круглую розовую щечку.
— Она идеальна.
Подбородок Картера касается моего плеча.
— Неправда ли?
— Ты вся в маму. Не так ли, малышка?
Картер фыркает.
— Неважно. Посмотри на это. — Он проводит пальцем по ее лицу. Уголок ее рта приподнимается, образуя глубокую ямочку на щеке.
Я ахаю.
— У тебя ямочки, как у твоей тети.
— Наши ямочки на щеках.
— Да, ты так мило выглядишь с ямочками на щеках твоей тетушки, правда, милая Ирландия?
Она моргает, глядя на меня, медленно и неуверенно, и когда ее крошечные пальчики обхватывают мои, я теряю самообладание. Я прижимаю ее к груди, прижимаю к себе и закрываю глаза, вдыхая ее невинность.
— Я так сильно люблю тебя, милая девочка. Я всегда буду рядом с тобой, я обещаю.
Тяжелый взгляд Картера некоторое время наблюдает за мной, прежде чем он осторожно кладет свою руку поверх моей на спине Ирландии, давление нежное, но твердое, успокаивающее.
Звучит
— Время обеда! Ты можешь раздеть маму быстрее, чем я, маленькая тыковка, — воркует Картер, постукивая ее по носу. — Это чертовски впечатляет, малышка.
Оливия позволяет своей рубашке упасть обратно на место.
— Знаешь что? Я думаю, мы пойдем наверх поесть. Вы двое можете немного побыть наедине.
Я направляюсь на кухню, когда Оливия впервые за неделю оставляет нас с Картером наедине. Я не голодна, но открываю кладовку, достаю именинный торт — Орео, разделяю на три части, накладываю глазурь, пока у меня не получается одно — чудовищное Орео, и разламываю его зубами. Я смотрю Картеру прямо в глаза, когда открываю шкафчик под раковиной, нажимаю на педаль для мусора и бросаю туда оставшиеся кусочки печенья.
Я никогда не видела, чтобы он так усердно сдерживал подергивание своего глаза. У него на шее вздулась вена, которая, похоже, может лопнуть, если я ткну в нее как следует.
Он прочищает горло, засовывает руки в карманы и неторопливо подходит.
— Итак… — Он выстукивает ритм поджатыми губами, покачивая головой. — Подумываю сменить свой ник ТикТоке.
— Да? — Я лениво осматриваю свои ногти. — На что?
— WorldsHottestDILF.
— Но ты уже очень популярен как TheTrophyHusband.
Он вздыхает.
— Это трудный выбор.
— Что думает Олли?
Он закатывает глаза.
— Она думает, что я должен сменить его на свое настоящее имя.
— Фу. Так неоригинально.
— Верно? Она не была создана для мира ТикТока. — Он останавливается у края столешницы, бесцельно рисуя узоры на мраморе. — Я скучал по тебе.
Я складываю руки на груди.
— Ты не должен был скучать по мне. Я была прямо здесь.
— Я был расстроен из-за вас. Вы оба.
— Это нормально, но избегать меня в течение недели — нет. Мы так не решаем проблемы в этой семье, Картер. Не ты и я. Мы разговариваем. Мы общаемся.
Он опускает голову.
— Я знаю.
— Что правда? Потому что мы всегда были друг у друга, а потом вдруг тебя рядом не оказалось, и я почувствовала себя такой одинокой. Ты всегда был моим самым большим сторонником, но вместо этого ты оттолкнул нас обоих, меня и Гаррета, и я почувствовал, что потеряла тебя. Но знаешь, что самое худшее из всего этого? На секунду я не знала, кем я была без тебя рядом. Я не знала, кем быть, кроме как твоей младшей сестрой. Я сказала себе, что я никому не нужна, если мы перестанем быть чем то целым. Я почти переехала в Торонто, потому что убедила себя, что живу в твоей тени. Но потом я поняла, что никогда там не жила. Ты мой брат, но я не просто твоя сестра. Единственное, что удерживало меня в твоей тени… это я сама.