Поиски путей (Лестница из терновника 2)
Шрифт:
Элсу дрался своим кривым мечом с львиной рукоятью. Северянин оборонялся странной штуковиной, вроде стебля тростника с сочленениями, отлитого из металла и приделанного к эфесу — не тем орудием, которым легко убить, но вполне достаточным для парирования ударов. На щеке северянина горел отпечаток пятерни Эткуру, а у Эткуру под челюстью красовался такой роскошный кровоподтёк, будто Эткуру был и не Львёнком вовсе, а подравшимся деревенским мальчишкой. И пребывал Эткуру в азарте и радостной злости, в нормальном, в кои-то веки, состоянии бойца — а северянин кривлялся и отпускал мерзкие шуточки, доводя правоверных до исступления.
— Пламя адское! — рычал Эткуру, атакуя, как в бою, а не как в привычном спарринге с вежливо поддающимися волками. — Что ж ты выделываешься, мне же тебя подарили!
— Да разве же я возражаю, солнышко? — северянин удивлялся всем телом, воздевая руки, глаза и брови. — Тебе подарили — бери! Возьмёшь — твоё!
Ар-Нель рядом всхлипнул от смеха. Анну невольно улыбнулся — зрелище было чудовищно непристойное и отменно забавное. Наставник визгливо крикнул из своего угла, прижимая ладонь к ушибленной роже:
— Волки! Да остановите же, кто-нибудь, этого северного бесстыдника, чума его порази!
Хингу и Олу дёрнулись вперёд, но Эткуру тут же гаркнул, как на собак:
— Не сметь мне мешать! Не сметь его трогать!
Северянин лизнул кончики пальцев свободной руки и отвесил бессовестный поклон:
— Правильно, солнышко, правильно! Не давай чужим трогать свою подругу — это по-нашему!
— Заткнись, неверный, тебя не спрашивают! — выдохнул Эткуру.
— Конечно, конечно, я — скромненькая, — блеющим голоском молочного ягнёнка согласился северянин.
— Да убей же эту гадину, Львёнок Льва! — выкрикнул Лорсу, сжимая кулаки. — Выпустить ему кишки!
— Я с тобой потом поговорю, предатель, — пообещал ему Эткуру, отвлёкся и получил тычок в плечо, да такой, что сделал шаг назад. — Заткнитесь же, гады! — заорал он на волков и начал лихую атаку. Анну залюбовался, пропустив этого "предателя" мимо ушей.
У северянина больше не осталось времени кривляться и хохмить. Он едва успевал отражать удары — Анну уже понял, что боец этот фигляр, всё-таки, не первоклассный, а быстрота и гибкость помогают не всегда. Меч Эткуру не рассчитывали на такие поединки; Анну невольно ждал, что рубящий удар сейчас закончит весь этот фарс и успокоит северного шута навсегда — но Львёнок Льва оказался маневреннее, чем Анну думал.
Лезвие меча Эткуру скользнуло по лицу северянина, вспоров скулу. Кровь брызнула струёй, северянин ахнул, волки взревели, Когу пробормотал: "Ну что ж ты, Львёнок…", — а Анну подумал, что теперь настал момент перерезать шуту горло, и ощутил очередной удар боли в душе от этой мысли.
— Оэ, легче, солнышко! — вскрикнул северянин с какой-то детской, то ли огорчённой, то ли обиженной интонацией. — Это ж больно! Так ведь можно и того… без подарка остаться!
— Положи свою палку, — приказал Эткуру.
— А вот это — просто грубо, — укоризненно сказал северянин, стирая кровь с лица. — И нечестно.
Всё это прозвучало неожиданно трогательно и так уморительно, что даже у волков невольно расплылись физиономии.
— Я думал, тебе уже хватит, — усмехнулся Эткуру. — Не рубить же тебе пальцы!
— Нет уж! — возразил северянин и возмутился всем телом, превратив боевую стойку в пародию на неё. — Никаких поблажек. Ты — варвар или нет?
Наставник снова что-то возмущённо завопил, но Эткуру только улыбнулся.
— Сам нарвался, — сказал он совершенно незнакомым Анну тоном — зловеще-ласковым, обещающим ужасные беды, но как-то не всерьёз — и сделал стремительный выпад. Металлическая палка вырвалась у северянина из рук, кувырнулась в воздухе и врезалась в колено Когу. Когу взвыл и разразился проклятиями — а Эткуру и северянин совершенно одинаково расхохотались.
— Исключительный приём, просто исключительный, — сказал шут одобрительно. — Ты научишь ему свою бедную девочку, солнышко?
Анну ждал, что именно теперь и Эткуру и прикажет волкам держать северянина, чтобы получить его окончательно, но после дурацкой драки всё пошло наперекосяк. Северянин подошёл сам и, прежде, чем Эткуру успел среагировать, тронул пальцем его подбородок — где синяк.
— Прости, солнышко, — сказал он кротко. — Ты первый начал.
— У тебя кровь течёт, — сказал Эткуру невпопад.
— Снизу быстрее остановится, — выдал шут беспечно. — Где у тебя спальня, Принц? Я застенчива и не выношу, когда чужие глазеют, — и снова изобразил всем телом неимоверную стыдливость забитой рабыни, что, почему-то, выглядело невероятно смешно.
Эткуру вкинул меч в ножны — и вдруг заметил толпу вокруг.
— Пошли вон! — приказал он волкам и, попав взглядом на Наставника, вдруг побагровел и рявкнул. — А ты — чтобы я не видел тебя!
— Львёнок Льва… — начал, было, оторопевший Наставник — но Эткуру неожиданно потянул меч из ножен, глядя на бесплотных яростно, как сама смерть.
— Анну, — окликнул Ар-Нель вполголоса и тронул Анну за локоть. — Нам пора. Не годится мешать людям выяснять отношения.
Это тоже было дико, но Анну послушался. Выходя из зала, он успел заметить, что Ник тоже куда-то исчез.
Выйдя в парк, Анну вдруг сообразил, что Ар-Нель без плаща и ему, наверное, холодно.
— Зачем мы ушли из-под крыши? — спросил Анну. — Ты замёрзнешь.
— Нет, — сказал Ар-Нель весело. — Видишь ли, друг мой, что бы ты ни думал на этот счёт, на свете есть вещи, которые надлежит делать с глазу на глаз. Эткуру никому не позволит остаться поблизости — и мне не хотелось бы ссорить его с тобой.