Пока бьется сердце

Хэмпсон Энн

Он осторожно повернулся; она с мольбой смотрела на него, ожидая подтверждения.

– Да, Кэти, – мягко ответил он. – Я твой настоящий дядя.

Он улыбнулся ей. Оба прекрасно осознавали, что это почти игра, и все же его ответ восстановил равновесие в ее душе. Когда Чарльз все же приступил к чтению нотации, девушка встретила тираду без малейших признаков раскаяния.

– Я не стану настаивать на твоих извинениях на этот раз, – сказал он, – но ты будешь относиться к своей тетке с уважением… – Он замолчал, заметив упрямое выражение, с которым она его слушала. – Ты не только станешь относиться

к ней с уважением, – мрачно пригрозил он, – но также станешь называть ее тетей!

Ее пальцы все еще теребили замок портфеля, он снова раскрылся, но на этот раз Кэти не стала закрывать его. Чарльз по-прежнему укладывал в гардероб вещи, его лицо было непроницаемо-холодным. Кэти почувствовала себя несчастной и, чтобы отвлечь его, решила сменить тему.

– Что там внутри? – Подняв крышку портфеля, она вытащила какие-то бумаги. Но тут он швырнул в нее щеткой для одежды, которая больно ударила ее по пальцам. Кэти стала тереть их, бросив на Чарльза укоряющий взгляд. – Это личные бумаги?

– Разумеется!

– У нас с Полем никогда не было секретов друг от друга, – вздохнула она и добавила: – Я ведь почти ничего не знаю о тебе, не так ли? Какая у тебя работа? Я спрашивала Стива, но он не смог сказать ничего толком.

Чарльз вытащил галстук, критически оглядев его, отложил в сторону, решив отдать в чистку.

– Я строю дороги, – наконец произнес он. – По крайней мере, строительство дорог – это часть моей работы.

– Дороги? – Это заявление вызвало краску на щеках Кэти. – Значит, ты должен хорошо разбираться в геологии?

– В общем, да.

– Но ты сделал вид…

– Нет, моя дорогая. То, что мои познания довольно скудны, – это твое мнение. – Он с легкой улыбкой прервал ее, и румянец на щеках Кэти стал еще гуще.

– Я чувствую такой стыд. Ведь ты, наверное, знаешь гораздо больше, чем я. О, зачем ты позволил мне рассказывать обо всем, что знаю я?

– Это не важно, к тому же твое описание долины меня чрезвычайно заинтересовало.

Если Чарльз и наслаждался ее смущением, то тщательно скрывал это. Подойдя к кровати, он ободряюще улыбнулся, но Кэти еще больше смутилась и опустила голову. Только в этот момент она вдруг осознала, что у них теперь есть общие интересы, и этот факт еще сильнее сблизил Чарльза с Полем. Кэти мгновенно улыбнулась, взмахнув ресницами широко распахнутых, удивительно красивых глаз. На щеках появились точки. Чарльз резко отвернулся и рьяно принялся за распаковку чемодана.

Однако на поведение Кэти вновь поступила жалоба. И в этот раз дядя уже не был столь терпимым. Они только что закончили завтрак и уже были почти готовы ехать в Лестер, когда его подозвали к телефону. Чарльз вернулся в гостиную, и Кэти удивилась. Глаза его были суровы, а губы плотно сжаты. Подняв палец, он вкрадчиво сказал:

– Кэти, подойди сюда.

Она подошла спокойно, без колебаний, хотя и прекрасно понимала, что его тон сулит ей большие неприятности.

– Это был фермер? – спросила девушка, заметно побледнев, несмотря на внешнее спокойствие.

– Я же предупреждал, что не хочу слышать никаких жалоб по поводу твоего поведения, – резко сказал он, и его глаза потемнели от гнева. – Как ты можешь объяснить, что твои выходки не прекращаются! Я очень

сердит, что ты ослушалась меня, Кэти, но гораздо больше меня возмутило то, что ты была груба с мистером Морганом!

– Он спорил со мной, – подняв голову, упрямо выпалила Кэти.

– Он спорил?

– Ну, мы спорили, – поправилась она. – Но он был так груб со мной, правда. Он даже угрожал мне полицией, что было довольно глупо с его стороны. Что они могут мне сделать?

Чарльз устало вздохнул, его гнев утих.

– Я сказала ему, что сегодня ты зайдешь с извинениями и пообещаешь больше не появляться на его территории.

– Извиняться за то, что прошла по его полю? Я никогда в жизни этого не делала!

– Значит, это будет для тебя новое ощущение, – сказал Чарльз с удивительным спокойствием.

– И самое неприятное – если я… я сделаю это, – возразила она. – Я не чувствую, что должна извиняться перед ним…

– Ты сделаешь так, как я сказал. – Теперь его тон был непреклонен. – Я пообещал ему от твоего имени, и ты должна сдержать это обещание. – Он помолчал и более мягко добавил: – Я предупреждаю тебя, Кэти, не надо искушать мое терпение.

Но она по-прежнему стояла на своем:

– Нет, не смогу, о нет, это просто невозможно! Я так не чувствую, поэтому не смогу быть искренней.

Очередной вздох вырвался из его груди.

– В таком случае, – тихо произнес он, – ты немедленно отправишься в свою комнату и не выйдешь оттуда до тех пор, пока не будешь готова повиноваться.

Кэти изумленно посмотрела на него, на ее лице читался открытый вызов.

– Мне девятнадцать лет, а не девять! – напомнила она ему, покраснев от гнева. Никогда в жизни ее не принуждали к повиновению! Она не была знакома ни с одним видом наказания.

– Если бы тебе было девять, – неумолимо выпалил он, – я бы применил более эффективное средство! Ну, так как же? Либо ты выполняешь мое пожелание, либо остаешься наверху, пока не изменишь свое решение!

Съежившись от внезапной резкости его тона, Кэти почувствовала, как кровь отхлынула с ее лица. Эта стычка расстроила девушку сверх всякой меры.

– Я н-не буду извиняться. – Она плотно сцепила руки, а в голосе слышалось дерзкое отчаяние. – Не желаю унижаться, когда знаю, что не совершила ничего дурного.

– Мы все когда-нибудь в жизни проходим через унижение, – сказал он гораздо более мягким тоном. Но Кэти не могла представить себе Чарльза в униженном положении, поэтому решила, что с его стороны более чем несправедливо требовать от нее унижения, особенно если она убеждена, что не нанесла никому никакого вреда.

Чарльз ждал ответа, но она молчала; ее губы плотно сжались, потому что слезы готовы были брызнуть из глаз. Кэти ждала наказания и боялась, что Чарльз отменит эту поездку, о которой она мечтала всю неделю, с тех пор, как он упомянул о ней в прошлые выходные. Мрачно насупив брови, Чарльз был непреклонен, и Кэти уже почти не сомневалась, что он отменит поездку. Но, несмотря на ее опасения, он неожиданно заявил, что на время оставляет это дело, но все же надеется на ее благоразумие и верит, что, поразмыслив, она признает свою неправоту, извинится перед мистером Морганом и даст обещание больше никогда не ступать на его земли.