Пока цветет жасмин
Шрифт:
— Что? — поинтересовался Габриэль, откусывая шоколад. — Моя полусмерть слишком много у меня забрала сил. Могу я полакомиться? Я же все-таки сладкоежка. А сладкое настроение повышает и вырабатывает гормоны счастья и радости. Это я вам как эксперт говорю.
— А выпивка повышает настроение ещё сильнее шоколадных конфет! — дополнил Бальтазар, в руках которого появился бокал с коньяком. Ангел блаженно улыбнулся и опустошил бокал, тоже под пристальным и удивленным взглядом архистратига. — Немного совсем…
Ничего не ответил Михаил. Не успел. Дверь в светлый зал отворилась и вместе с ангелами вошел Кастиэль. Ангел был одет в свой традиционный бежевый плащик. Кас удивленно осмотрелся по сторонам, явно не понимая, что вообще происходит,
— Михаил? Кажется мне это все? — удивленно спросил Кастиэль.
— Тебе не кажется, — ответил старший архангел. — Я реальный. Ангелы привели тебя ко мне.
— Как вышел из Клетки ты? И Люцифер на свободе? Я ничего не понимаю…
— Это уже не важно. Главное, что теперь я с вами и все вернулось на круги своя. Всё, не задавай вопросов Кастиэль, а лучше присаживайся. У нас будет серьёзный разговор.
Кас присел, больше не задавая вопросов.
— Итак, — начал говорить Михаил, смотря на свое ближайшее окружение, — вы начали войну. Я понимаю, выхода другого не было… Гражданская война на Небесах унесла жизни миллиардов наших собратьев. Многие сильные ангелы полегли на поле боя, защищая каждый своего военачальника. Поля нашего отчего Дома политы кровью. Помимо смертей, ещё и ресурсы Небес исчерпались. Война опустошила все, разрушила Рай. Сейчас здесь царит анархия и разруха. Это серьёзный военный конфликт, и вы знаете это. При всем при этом, война принесла огромные, ужасные, разрушительные, кровопролитные последствия, включая смерть нашего брата — архангела Рафаэля. Но война закончилась, а последствия остались. И они даже серьёзнее, чем были во время Первой гражданской войны. И, конечно, за них придется отвечать. Я сделаю всё, чтобы возродить наш Дом, сделать его снова процветающим и солнечным. На его восстановление уйдет много времени, но я приложу максимум усилий, чтобы достичь результата. Но это не значит, что наказания не будет. Все виновники военного конфликта, виновники этого кровопролитного безобразия, которое повергло меня просто в шок, а Рай в горы руин, будут наказаны. Рафаэль свое получил, а теперь получите и вы… За все поступки нужно отвечать, верно? Если я не прав, можете протестовать.
Габриэль и ангелы внимательно выслушали речь Михаила. Младший архангел задумался. Он не знал, что отвечать на такой монолог старшего брата и прекрасно понимал, что теперь они понесут наказание за содеянное. Заслуженное наказание. Ведь гражданская война — не игрушки, и за все нужно отвечать, а он знал, на что идет.
— Нечего протестовать, — встрял Бальтазар, опередив Габриэля. — Рафаэль погиб. Мы начали всю эту заваруху и знали, что будет. Мы не хотели начинать войну. Нет, совсем нет. Просто случилось всё само собой. Рафаэль был слишком одержим желанием перезапустить Апокалипсис, а мы должны были его остановить. Он был помешан на своей бредовой идейке сделать то, что не удалось сделать Люциферу, а именно — свершить армагеддон. Мы должны были его остановить, вот и начали всё это. Мы понимали, что остановить его можно только одним способом. Я подчеркиваю, одним способом — войной. Тем более он сам уже был готов к ней. Он приказал Габриэлю и Кастиэлю преклонить пред ним колени, а те не согласились…
— Да, мы не согласились, — к диалогу подключился Габриэль, который благополучно дожевал своё лакомство, — так как прекрасно знали, что если преклонить колени перед нашим братом — Апокалипсису не миновать. Подчиниться ему означало - согласиться с его безумным планом! Тогда не было тебя, не было Люцифера. Вся власть была в его руках, и он имел право вершить все, что было угодно его архангельской заднице. И он это делал. Половина ангелов пошла у него на поводу, а мы нет.
— У нас просто не было другого выхода! Рафаэль не понимал, что творит! И все, ради чего так упорно трудились Винчестеры, рухнуло бы… А мы его остановили, даже такой вот ценой, — продолжал Бальтазар теперь расхаживая по
— Мы были удивлены, когда Бальтазар перенесся в Эдем, — снова дополнил Габриэль, садясь обратно на лавочку.
В руках архангела появилась плитка черного шоколада.
Михаил внимательно слушал брата и друзей, желая сначала во всем разобраться, а затем свершить правосудие.
— Все? Вы все сказали или есть ещё что-то? — спросил Михаил, немного изогнув бровь. — Орабель, Кастиэль? У вас есть что добавить к речи Габриэля и Бальтазара.
— У меня нет, — ответила ангелесса, почтенно склоняя голову перед властью архистратига.
— Но Апокалипсису свершиться мы не дали, — промямлил Кастиэль.
— Хорошо. Если вы все сказали, тогда я сейчас решу, что с вами всеми делать.
Архистратиг встал со своего недотрона и вышел из зала, оставляя ангелов одних.
— Смертную казнь же отменили? — поинтересовался Бальтазар, посмотрев на сладкоежку.
— Надеюсь, что да… Надеюсь, Михаил придумает нам гуманное наказание. Мы же все-таки родственники. И не просто его ближайшее окружение. Я думаю, он будет к нам снисходителен.
— Ребята, это Рай и тут свои законы, — задумчиво произнесла Орабель, теперь поцеловав Гавриила.
— Итак, я решил, что с вами делать!
В зал снова вошел Михаил и посмотрел на ангельскую семью.
— Орабель, я решил сжалиться над тобой и не применять к тебе никакого наказания. Ты свободна. Можешь уходить и спокойно жить здесь, в Эдеме. Ты тут в принципе не виновата. Габриэль, Кастиэль и Бальтазар, вы же понесете наказание. Я подумал, как с вами поступить и решил. Гильотина, эшафот и прочее, это не интересно и жестко. Я не хочу так с вами поступать, потому что вы и так настрадались. Хотя я должен был бы поступить не так, и предать-таки вас наказанию, наказанию за то, что вы начали войну. Кровопролитную войну. Это же не детские игры в войнушки в песочнице, это серьёзное военное преступление и серьезный военный конфликт. Но я не буду вас карать, ибо вы все-таки совершили что-то хорошее. Вы не дали свершиться второму Армагеддону и остановили Рафаэля. Даже такой вот кровавой и ужасной ценой. Я знаю, там не было другого выхода, но это дела не меняет. В общем, я взвесил все “за” и “против” и решил, что заслуга ваша больше чем вина. Но наказать вас я все равно обязан. Поэтому я решил, что пять дней вы проведете в Небесной темнице. Тем более её восстановили. Это мое решение, нравится вам это или нет! Надеюсь, вы подумаете обо всем. Сбежать у вас не выйдет. Темница защищена мощным заклинанием. Вот, как-то так. Я и так гуманно с вами поступил. Я буду приходить и проведывать вас лично. Особенно Гавриила и Бальтазара!
Как только Михаил огласил приговор Габриэлю и ангелам, Гейб поморщился. Он готовился к худшему, а наказание Михаила и было ещё весьма лояльным. Могло быть и хуже.
— Пять дней? — взвыл Бальтазар.
— Да, пять дней. И, Бальтазар, Габриэль, я вас умоляю. Не учите Кастиэля всему тому, что знаете сами! Прошу вас, молю. Не нарушайте дисциплину Небесной тюрьмы. Я запрещаю алкоголь, порножурналы, картишки и прочее. Если увижу, будет ещё одно наказание. Увижу алкоголь — плюс один день к заточению! Ясно? Это было последнее мое слово!
Михаил щелкнул пальцами.
В зал снова вошли два ангела и покорно стали ожидать приказ Повелителя.
— Камиэль, Асуф, проводите Габриэля и его друзей в Небесную тюрьму! А Орабель просто в Эдемский сад.
— Твою мать, — прошептал Габриэль, посмотрев на воинов брата. — Идем, Бальтазар, раз так сказал Михаил… Тем более мы были готовы понести наказание. И это ещё нормальное наказание. Могло быть в сто раз хуже. Он мог попросту применить физическое наказание или что-то другое. Более жестокое. Или вообще изгнать с Небес.