Пока смерть не разлучит нас

Визг тормозов, удар и темнота... Боль, пронизывающая, всепоглощающая, нечеловеческая боль. Хочу закричать, но из горла вырывается только хрип. Хочу позвать на помощь, но распухший язык не желает повиноваться.

– Вы очнулись? Подождите, сейчас станет легче.

Укол в вену. Лекарство начинает действовать, расслабляя мышцы, отгоняя боль. Паника отступает, в голове роятся вопросы: "Где я? Что со мной? Почему так темно?"

Тот же голос:

– Не переживайте, вам нельзя волноваться. Вы в больнице после аварии. На глазах повязка, потерпите несколько дней, скоро снимут.

Как будто она ("медсестра", - догадываюсь я) читает мои мысли. После ее слов количество вопросов увеличилось: "Авария? Какая авария? Почему я ничего не

– Может, вам почитать?

Ого, клиника, видимо, не из дешевых.

Ответ - нет. Голос молотом отдается в пустом котелке головы.

– К вам дочь. Примете?

Качаю головой. "Я еще не готова. Дайте прийти в себя".

– К вам пришел следователь. Хочет задать несколько вопросов. Впустить?

Кивок. Отчаянно хочется прояснить ситуацию, хоть что-то вспомнить.

– Здравствуйте, - судя по голосу, совсем мальчишка.

Киваю.

Долго устраивается, возится на стуле, шуршит страницами блокнота. Щелчок авторучкой для натянутых нервов, словно выстрел.

Покашливает, прочищая горло. Волнуется. "Какое это дело в твоем послужном списке? Первое, второе?"

– Сестра меня предупредила, что вы еще не можете говорить.

Снова кивок.

Вы попали в ДТП. Ваш автомобиль двигался по шоссе М-27 по направлению от центра города. Вы были за рулем. Затем ваш автомобиль выехал на полосу встречного движения. Водитель КАМАЗа, с которым произошло столкновение, утверждает, что вы внезапно свернули, буквально выехав ему наперерез. Ваш муж погиб на месте.

"Муж? Я была не одна? Сережка? Погиб?" К горлу подступили рыдания. Усилием воли поборола готовые пролиться слезы. Нельзя, я должна выведать как можно больше информации. Следователь говорит и говорит. Факты, факты, факты... Каждый словно бьет наотмашь по лицу. Вопросы, на которые у меня нет ответов.

Скрип открывающейся двери.

– Может, кофе?

– Не отказался бы.

Палату наполняет навязчивый запах, забивается в ноздри, наполняет слюной рот. Молния воспоминания синей вспышкой пронзает мозг.

Открываю глаза. Сквозь неплотно прикрытые занавески заползает лучик солнца, чертит дорожку к кровати, запрыгивает на одеяло и тут же пропадает. Невольно улыбаюсь. Сажусь на постели, сладко потягиваюсь. Запах кофе щекочет ноздри. Подхожу к окну, раздвигаю шторы. На непричесанном небе рваные облачка. Лежалый снег по обочинам дорог приобрел серый оттенок. В памяти всплывают вечные строки:

Мороз и солнце; день чудесный

Еще ты дремлешь , друг прелестный

Давно ли мы учили с дочкой этот стих Александра Сергеевича? Теперь Наденька взрослая, в университете учится

Шлёп, шлёп, шлёп босыми ногами в ванную. Привожу себя в порядок и спешу к источнику дивного аромата. Муж, как обычно, читает за столом газету, прихлебывая из чашки кофе. Подхожу сзади, обнимаю широкие, чуть ссутулившиеся с возрастом, плечи. Мускулы напрягаются, отторгая ласку. Что-то не так. Сердце камнем ухает вниз. Сажусь напротив. Беру приготовленную мужем чашку с уже остывшим кофе. Стараюсь делать вид, что ничего не случилось. Но руки предательски дрожат, зубы выбивают о край дробь, расплескивая напиток. Жду.

– Я давно хотел тебе сказать, - пауза, - теперь, когда Надя уже выросла и выпорхнула из отчего дома, нет смысла сохранять наш брак. В общем, у меня есть другая женщина, и я ухожу. Ты же понимаешь?
– Нервно облизывает языком губы, приглаживает рукой волосы.

Не зря говорят, что жена все узнает последней. "Нет, дорогой, я не понимаю, совсем не понимаю». Молчу, что тут скажешь? Пытаюсь сохранить остатки достоинства.

Сергей выжидательно смотрит. Явно ждет бурной сцены, вопросов, упреков. "И не надейся, милый, не дождешься".

– Может, съездим за город, в лесопарк?

Муж явно не ожидает такой реакции.

– Но... я...

– Ты же не прямо сейчас собрался уходить?

– Ну, нет, наверное...

Хочет еще что-то добавить, но я решительно его обрываю.

– Вот и славно, пойду, оденусь.

В молчании спускаемся, в молчании в машину, я - за руль, Сергей - рядом. Каждый раз, садясь в свой автомобиль, испытываю почти эротическое удовольствие. "Еще не наигралась" - шутил Сергей, кажется, уже в прошлой жизни. Между прочим, подарок мужа на юбилей совместной жизни. Когда-то и мы знавали лучшие времена. Маленькая, юркая, типично женская машинка, Сергей даже брезгует садиться за руль. "Я, что, педик какой?" А мне - нравится. С восторгом кладу руки на обтянутый кожей руль. Откидываюсь на упругую спинку кресла, ставлю ногу на педаль и чувствую, как напряжение понемногу спадает. До сих пор получаю удовольствие от вождения, хотя за рулем уже более пятнадцати лет. Сергей избегает смотреть в глаза, сидит, ссутулившись. Украдкой бросаю на него взгляд. "Постарел". И даже становится его немного жаль. Спустя полчаса объездов, обгонов, светофоров и перекрестков вырываемся из города, изнемогающего в пробках. Серое полотно трассы радостно бросается под колеса. Будний день, машин мало, не езда, а удовольствие. Вот только наползли тучки, скрыв солнце. Сергей расслабился, задремал. Оно и к лучшему. По встречке изредка пролетают легковушки. Замечаю мчащийся навстречу КАМАЗ. Внутренне подбираюсь, педаль газа - в пол, руки на руле невольно вспотели. Стремительно сближаемся. И тут, так некстати, слегка разошлись облака, на миг показалось солнце. Ослепляет. Я запаниковала, крутанула руль влево. Слишком рано. Водитель КАМАЗа успел снизить скорость. "Пока смерть не разлучит нас". Визг тормозов, удар и темнота...

Разлука в мои планы не входила. И вот, вместо брошенной женщины я - вдова. Вдова... Какое отвратительное слово. От него веет смертью, одиночеством, безысходностью, траурными одеждами и нафталином. Какая ирония, какая насмешка судьбы! Я бы от души посмеялась, если бы не было так больно.

Миновал год длиною в десять. Мучительный, гнетущий год. Я не только вдова, я - инвалид, калека, камнем висящая на шее дочери. Наде пришлось перейти на заочный, чтобы ухаживать за больной матерью. Самостоятельно не могу сделать и шага. Повязку сняли, но мрак не рассеялся. Меня постоянно окружает полная, непроглядная тьма, изредка расцвечиваемая картинками воспоминаний. Еще я хромаю на левую ногу. Хожу, опираясь правой рукой на локоть дочери, левой - на палочку. Только сейчас начала привыкать, сперва постоянно натыкалась на мебель, набивая синяки. По ночам мучают боли, приходится горстями глотать таблетки. После таблеток приходят сны: странные, пугающие, цветные. Сергей. Зовет. Туда, где нет мрака, где светло, где нет боли. Туда, где мы будем вместе. Всегда. Навеки. Где ничто не сможет нас разлучить. Во сне я живу, дышу, вижу. Устала, смертельно устала.