Покаяние
Шрифт:
ГОЦЛИБЕРДАН. Машка-Машка, привет-привет тебе.
МАРИЯ. Привет.
ГОЦЛИБЕРДАН. Ты, как всегда, страшно занята своей щенячьей работой?
МАРИЯ. Я устала немного. Что ты хотел, Гоц?
ГОЦЛИБЕРДАН. Не что, а кого. Ты же знаешь, Машка, я всегда хочу только тебя.
МАРИЯ. Перестань ерунду. Тем более по телефону.
ГОЦЛИБЕРДАН. Если этот телефон кто и слушает, то только наши. А наши никогда не расшифруют того, чего не надо.
МАРИЯ. У тебя какое-то дело?
ГОЦЛИБЕРДАН. У меня очень маленькое дело. Твой муж что-то собирался делать в январе?
МАРИЯ. Ты у меня спрашиваешь? Я не знаю, что он будет делать завтра. Хотя знаю – спать и пить. Вот что будет.
ГОЦЛИБЕРДАН. Он не поехал к финнам вчера?
МАРИЯ. Нет. Не поехал.
ГОЦЛИБЕРДАН. Но в церковь, к попу своему – он сегодня собирается?
МАРИЯ. Откуда ты знаешь?
ГОЦЛИБЕРДАН. Я не знаю, я спрашиваю тебя.
МАРИЯ. Про это мог бы узнать у него напрямую.
ГОЦЛИБЕРДАН. Ну что ты. Я же такой деликатный. И потом – у меня есть ты. Такой упругой пизды я не помню за всю свою жизнь. Ни до, ни после.
МАРИЯ. Прекрати немедленно эту гадость.
ГОЦЛИБЕРДАН. Хотя после ничего и не было. Ты же не подозреваешь меня, что я сплю со своей женой.
МАРИЯ. Тебе поручено что-то конкретное?
ГОЦЛИБЕРДАН. Ты догадлива, как всегда. Боря просил узнать: сможешь ли ты отмибилизовать Тамерланыча, чтобы он в январе в Америку съездил. С выступлениями. О пользе и последствиях либеральных реформ. Пятнадцать тысяч долларей за выступление. Боря даёт свой самолёт. Охрану. Только лучшие гостиницы. И – никакого виски. Здоровый образ жизни. Английский язык круглосуточно. Фитнес-центр с утра. Чай Эрл Грей – на ночь. И – сон праведника. Так как?
МАРИЯ. Хороший вопрос. Ты думаешь, он выдержит целый месяц?
ГОЦЛИБЕРДАН. Это я тебя хотел спросить. Ты-то что думаешь? Выдержит? Даже не месяц. А пять недель.
МАРИЯ. Я так устала, что сама ничего не понимаю. Выдержит – не выдержит. Он плохо переносит долгие полёты, ты же знаешь. Помнишь ту историю с Ирландией. Пять часов, две бутылки виски. Его еле откачали. А здесь сколько?
ГОЦЛИБЕРДАН. Девять часов до Нью-Йорка. Потом пять выступлений на Восточном побережье, и четыре – в университетах. В Лиге плюща – как романтично звучит! Первые три дня – акклиматизация. Самое главное – собрать его. Чтобы не ушёл в запой накануне. Американцы очень ждут. Они его очень любят.
МАРИЯ. Самое смешное, что я тоже очень его люблю.
ГОЦЛИБЕРДАН. Это неправда. Ты уговариваешь себя. Любить ты можешь только меня. Когда я касаюсь прямоугольной родинки на твоей правой груди. Это невозможно сыграть.
МАРИЯ. Прекрати эту баланду сейчас же.
ГОЦЛИБЕРДАН. Разве ты знаешь смысл слова «баланда»? Истинный смысл?
МАРИЯ. Ты хочешь, чтобы я сама сказала ему про Америку? А откуда я узнала?
ГОЦЛИБЕРДАН. Нет, блядь, я этого совершенно не хочу. Ужасающе, удручающе не хочу.
МАРИЯ. Не ругайся, пожалуйста.
ГОЦЛИБЕРДАН. К вам напросится в гости профессор Дедушкин. На субботу. Он и передаст.
МАРИЯ. Он, кажется, милый старик.
ГОЦЛИБЕРДАН. Борис подарит ему новую трость. Гималайский дуб с набалдашником хинганского перламутра. И прямо с этой тростью милый старикан заявится к вам. В Большие Сумерки.
МАРИЯ. В субботу? А Игоря кто предупредит?
ГОЦЛИБЕРДАН. Сегодня старик проест ему всю плешь. Воскресит, как Иисус Лазаря. Там Боря пообещал профэссору помочь спиздить одну недвижимость. Так дедуган готов расстараться по полной программе. Если Игоряшка будет в субботу хоть немного трезв, тебе – медаль.
МАРИЯ. Не ругайся. Я постараюсь. Но я уже ничего не могу сделать. Там что-то происходит.
ГОЦЛИБЕРДАН. Там – это в церкви?
МАРИЯ. Там – это в голове Игоря. Он сидит целыми днями и бормочет себе под нос. Пока не заснет. А выезжает только к священнику. Мы уже полгода не были нигде в гостях.
ГОЦЛИБЕРДАН. Полгода – это не срок. А бормочет – это хорошо, что бормочет. Еще бы записать и расшифровать это – цены бы не было. Ты видела этого священника?
МАРИЯ. Один раз. Тощий молодой парень. Неприятный очень.
ГОЦЛИБЕРДАН. Священники вообще приятными почти не бывают. Так вот. Подготовь мужа, пожалуйста, к поездке в Америку. Самолёт Корпорации вечной жизни. Не хрен собачий! А мы бы с тобой тем временем тряхнули молодостью. На недельку – в Доломиты, а?
МАРИЯ. Я с тобой больше никуда не поеду.
ГОЦЛИБЕРДАН. И меньше не поедешь. Конечно. Обсудим ближе к делу. У него сейчас есть хорошие костюмы?
МАРИЯ. Они будут малы. Он поправился.
ГОЦЛИБЕРДАН. Надо, чтобы до Рождества похудел. Или пару новых костюмов. И вспомнил английский хоть понемногу. Купи ему хорошие фильмы без перевода.
МАРИЯ. Я не знаю, как мы дотянем до Рождества.
ГОЦЛИБЕРДАН. Как-нибудь дотянете. Ты помнишь девяносто второй год? Вот когда было трудно. И ничего.
МАРИЯ. Я не помню. Это слишком давно.
ГОЦЛИБЕРДАН. Ты не можешь не помнить. Тогда я впервые соблазнил тебя в вип-комнате ресторана «Феникс». Мексиканского ресторана. В здании Мосгорсправки.
МАРИЯ. Ты позвонил специально, чтобы обижать меня?
ГОЦЛИБЕРДАН. Я позвонил, чтобы сказать: ты первая женщина без очков, которую я полюбил. Я раньше не мог без очков. И только с тобою – смог.
МАРИЯ. Я хочу заказать контактные линзы.
ГОЦЛИБЕРДАН. Они тебе не нужны. Ты видишь лучше всех нас вместе взятых.
МАРИЯ. Я ничего не вижу. Какой-то туман перед глазами.
ГОЦЛИБЕРДАН. Это декабрь. В декабре бывают туманы. И снова осень пахнет тамерланом, дорога непроезжая черна, за полустанком или за туманом, как водится, не видно ни рожна… Все-таки самое прекрасное в твоем муже – это его отчество.
МАРИЯ. Он завтра будет в городе. Интервью. На работе. Я попробую одеть его в костюм. Не знаю, что выйдет.