Покорение вершин
Шрифт:
— Эээ, дело не в том-не в том, да-да, я не боюсь! Как можно! Просто наш камень кончился…. И сухого пороха на один выстрел, да-да.
— Что?! ЧТО-О?!
Победа, что уже вот-вот должна была свалиться в руки, стремительно отдалялась.
Враги лезли в двери, туман пытался им помочь, а до окончания ночи было ещё немало времени…
На каждое разрушение очередного менгира они кричали, и туман, казалось, отвечал им в том чувстве разочарования, что звучал в их голосах.
И в чем-то я понимал этих болотников. Тут у нас с ними было всё просто — местным надо было нас уничтожить,
Сотни глаз набившихся в башню клановых воинов смотрели на меня, ожидая моего решения. Вылизывая и перевязывая раны, вытирая пот, сжимая оружие, чавкая мясом зойлов — они ждали моего решения: бетты и гаммы, «офицеры» и простые воины, все клановые, все Клыки из Глермзоя.
Я смотрел на них и меня так и тянуло вырваться вперёд, кидаться всей нашей нынешней стаей на врагов…
Вздохнул.
Нет уж, ждём. Пусть они как минимум устанут.
— Да что тут думать…
И тут в мою голову вторглись.
Бесполый голос… Нет, не голос. Просто понимание, чужая мысль, что проникла в голову.
— ДАЙТЕ. КАЖДОГО. ТРЕТЬЕГО. И. УБИРАЙТЕСЬ.
И тишина.
Да, отдай им треть воинов, они их перебьют, усилятся… И может многим это вполне покажется нормальным, ведь я спасу гораздо большее количество оставшихся, но внутреннее Я, то, что мы первое чувствуем, при озвучивании какой-нибудь проблемы, было настроено против. Моего авторитета и помощи других бойцов хватит, чтобы выдать чудовищам всех раненых, полуживых, но кем я тогда стану в собственных глазах? Спасителем остальных! Сомневаюсь. Можно сказать что это естественный отбор, но лучше уж дам шанс тем, кто пошёл за мной, умереть на полях сражений — глядя в лицо врага, кромсая его из последних сил в безвыходной ярости, чем дрожащими и преданными у жертвенных камней гиблого болота.
Да и спасу ли? Что мешает этим нелюдям (а сам кто?) мешает потом по пути напасть? Данное мне слово? Даже не смешно.
А раз пошли на переговоры, значит они слабы…
Я выдохнул. А вот теперь момент настал — когда они сами замучились штурмовать башню, да и трупы их ручных зверей — зойлов набили всё пространство в дверном проёме… Эти одноглазые не какие-нибудь умертвия, что не устают и как бы их не подпитывал спрятавшийся колдун, сил их не могло хватить навечно. Да и пленных вроде как больше нет.
А вот теперь пора.
– Воины! Сколько можно сидеть на месте! Вы наверняка проголодались, как я! Я сейчас пойду и убью многих, и ничто не сможет удержать меня и тех, кто со мной! Верите? Тогда бегом за мной! Перебьём всех и захватим все их земли и воды! За мной, Клыки!
Сбежал вниз, стремительно, так что едва успевали передо мной почтительно расступаться, а сам думал о том, как бы не поскользнуться на скользких от крови ступенях.
А уж что внизу творилось — кровью залито вообще всё!
В дверях даже не стал оглядываться, так как слышал, что многие уже спешат встать за спины «прикрывающих хвост», веря что там самое безопасное место. Вера это конечно хорошо, но мне кажется, что они сильно ошибаются…
С помощью помощников вытолкнул/втянул из прохода несколько трупов, чтобы остальные за мной пролазит (наверняка пробку создадут, и как бы драку не затеяли, кто в каком порядке полезет).
Увидев каменную кувалду и крякнув от неожиданной тяжести, взял её в руки (чем-то больше похожая на очень простую булаву перевёрнутой усечённой пирамидальной формы с отполированной рукоятью тёмного дерева).
— На выход! Быстро-быстро!
Будь я на месте этих серо-желтых болотных гадов, то обязательно полез в драку именно сейчас, в тот момент, когда часть уже вышла, а часть ещё пытается вылезти, и пользуясь преимуществами, прижать к обросшим стенам и всех убить. Или как в их случае — постараться пленить для ритуально-бытовых нужд.
А они нам дали выйти, скопиться во внутреннем дворе и уже всем вместе напасть на стоящих на пути стадо зойлов, вырезать их и быстро побежать к менгирам.
Властители болот суматошно, но довольно медлительно бегали и туман плащом стелился за ними, зойлы больше не кусали за ноги, не заглатывали, чтобы утащит в плен. Видимо получили новый приказ и бились, давя крепкими лапами, дробя кости упавшим (если удавалось поймать).
Но и мы приноровились к их манере боя, и пусть у нас уже не было пороха — тактика простая: окружить неповоротливую тушу, пока кто-то один пляшет перед мордой, а другим окружить и бить, пока тварь не перестанет шевелиться.
Разрозненные ряды уставшего противника не смогли сдержать наш натиск.
Их мощные взмахи хвостом и длинных рук сбивали одного, двоих, троих! Но быстрые в разы в сравнении с ними голохвостые обходили и резали им поджилки, цеплялись гроздьями на их телах, кололи и резали, и никакой туман не мог сдержать нашу ярость.
Я их вёл, делая брешь в строю и слишком поздно они поняли, куда я прорываюсь — не к стоящему подальше колдуну, нет.
Менгир, последний в кромлехе! Последний из оставшихся, чье лёгкое свечение зеленовато-желто-серое, подобно шкуре этих чудовищных тварей, разгоняло предрассветную темноту болот.
Меня били их костяные наросты на хвостах, отпрыгивал в сторону от каменного оружия, уклонялся от пытающихся схватить рук.
Не останавливался, возле каждого в отдельности — а бил выборочно, но каждый мой удар был точно в цель. Тяжёлые грани ломали их панцири, под их ударами дробились руки и ноги, лопались головы.
Магия жалким подобием былого всплеска метнулась ко мне, но один из молодых «прикрывающих хвост» выскочил вперёд и только брызги попали мне на доспех, когда его тело распалось.
Я подбежал к менгиру и напрягая мышцы рук и корпуса, сделал взмах не менее чем двухпудовой кувалдой, а потом, изогнувшись, со всего маха опустил на измазанный в крови своеобразный алтарь!
Еле устоял на ногах, когда столкнувшиеся родные материалы (а кувалда по виду была из того же материала) вызвали небольшое сотрясение: оружие отскочило, выворачивая кисти, волна грязи, воды и будто испуганного тумана разошлись кругами, сбивая окружающих с ног, но меня это не остановило.