Покорение Южного полюса. Гонка лидеров
Шрифт:
Амундсен понял, что имел в виду герцог Веллингтонский, когда в момент победы написал: «Ничто, кроме проигранной битвы, не может быть настолько печальным, как битва выигранная». Так же получилось и с покорением Южного полюса: праздник с оттенком грусти, парадокс классической отстранённости, почти разочарование. Видимо, такая антитеза была не случайна — Пири на другом краю земли два с половиной года назад сказал: «Вот и полюс, наконец. Приз трёх столетий. Моя мечта и цель на протяжении двадцати лет. Наконец-то он в моих руках!»
Когда возницы закричали «Стой!» и норвежцы оказались на желанном пятачке, о чём так долго
Не говоря ни слова, они пожали друг другу руки. Затем Амундсен взял норвежский флаг, который был прикреплён к паре связанных вместе лыжных палок и приготовлен ещё с вечера. Но в последний момент он остановился.
Я решил, что мы все должны принять участие в историческом событии. Установка флага — событие само по себе. Это привилегия каждого из нас, а не какого-то одного человека. Мы все рисковали своей жизнью в этой борьбе и шли вперёд в одной связке, несмотря ни на какие препятствия. Это был единственный способ показать товарищам мою благодарность здесь, в этом пустынном и заброшенном месте… Пять покрасневших, обмороженных рук схватили древко, крепко сжали его, подняли развевающийся флаг и впервые установили его на Южном географическом полюсе.
Когда импровизированный флагшток вонзился в снег, Амундсен произнёс такие слова: «Итак, мы устанавливаем тебя, наш дорогой флаг, на Южном полюсе, и даём этому месту название плато короля Хаакона VII».
Затем Амундсен сфотографировал эту сцену.
Бьяаланд, который привёз с собой собственную фотокамеру, тоже сделал несколько снимков. И хорошо, что сделал. Позже выяснилось, что фотоаппарат Амундсена был повреждён, и в результате сохранились только фотографии Бьяаланда. Так их достижение было запечатлено прямо на полюсе.
Четыре норвежца, похожие в своих меховых анораках на эскимосов-нетсиликов, стоят под трепещущим на ветру норвежским флагом. Рядом с ними лыжи и собака. Про собаку не забыли. Это безыскусная картина, но она даёт чёткие ответы на все «почему» и «где». Традиционные знания эскимосов со времён каменного века безопасно и комфортно привели норвежцев к их цели.
Бьяаланд и Амундсен убрали свои фотоаппараты. Как впоследствии заметил Амундсен в своём забавном ровном стиле, который он приберегал для значимых событий, тот момент, каким бы коротким он ни был,
конечно, останется в памяти всех, кто там был. Но в таких местах быстро отучаешься от продолжительных церемоний — чем короче, тем лучше.
Будни наступили немедленно.
Во-первых, Хелмеру Ханссену предстояло тяжёлое испытание — он должен был убить свою лучшую собаку Хелджа. Бедный Хелдж работал в упряжке преданно и никогда не жаловался. Ханссен искренне любил его. Но Хелдж к тому моменту полностью выработался и обессилел. Уже почти неделю он просто бежал в упряжи, бесполезный, но храбрый и верный товарищ. Ханссен настоял на том, чтобы привести его на полюс.
После установки флага Хелдж был убит, разделан и немедленно уничтожен своими несентиментальными компаньонами, изголодавшимися на ежедневных полукилограммовых порциях пеммикана на каждого. Осталось шестнадцать собак, из них составили две упряжки для Вистинга и Ханссена. Бьяаланд отказался от своих животных и бросил сани. «Благодарю Тебя, Господи, я больше не буду суетиться и беспокоиться из-за своих собак», — таким был искренний комментарий Бьяаланда. С этого момента он, к своему огромному облегчению, мог просто идти на лыжах.
«Естественно, мы находимся не строго в точке 90 градусов, — отметил Амундсен, — но, учитывая наши отличные наблюдения и навигационное счисление, мы, должно быть, где-то очень близко».
Теперь он хотел удостовериться в своих предположениях и сделал это с тщательностью, удивившей его товарищей. «Шеф хотел, — сказал Хелмер Ханссен, — чтобы это было так — мы так и сделали». Амундсен считал, что с помощью всех имевшихся в их распоряжении инструментов ему вряд ли удастся установить положение полюса с точностью больше одной мили. Он даже приготовился переживать по этому поводу на обратном пути. Но тем не менее Амундсен чувствовал потребность устранить всякие сомнения в том, что достиг своей цели.
Как он отметил в своём дневнике, день после прибытия был «чрезвычайно суматошным». Полюса как Зазеркалье — зримая иллюстрация того, как идеальное и необходимое превращается в абсурдное. Ломаются знакомые представления. Остаётся только одно направление, на Северном полюсе — юг, на Южном полюсе — север. Меридианы сходятся в исчезающе-малой точке, так что долгота становится бессмысленной, остаётся только широта. Фиксация положения этого странного места — непривычное и трудное занятие.
В непосредственной близости к полюсу солнце движется по кругу — настолько плоскому, что трудно определить, где находится зенит. Точки полудня и полуночи сливаются в одну. Поэтому хорошо проверенные в более низких широтах полуденные наблюдения здесь бессмысленны. Требуется множество измерений высоты солнца над горизонтом, желательно в течение всего оборота Земли, вдоль всего горизонта.
После нескольких часов сна Амундсен поднял весь лагерь ровно в полночь, чтобы провести первое наблюдение.
Они проснулись и вышли из палаток. Как заметил Бьяаланд, стояла «самая прекрасная солнечная погода, и наблюдатели бродили повсюду со своими инструментами, решая, где лучше встать». Поразительно, как погода ещё раз подстроилась под Амундсена. Ветер стих, воздух очистился, и солнце сияло без помех так долго, как нужно было для того, чтобы окончательно убедиться — цель достигнута. Амундсен вряд ли мог просить большего, но его суховатый рассказ странно контрастировал со всеми героическими полярными сагами о трудностях и несчастьях. «Собаки лежат, растянувшись под тёплыми лучами солнца, — написал он в один из моментов, — и наслаждаются жизнью, несмотря на то, что едят недостаточно».
Первое наблюдение показало, что лагерь находится примерно в четырёх милях от самого полюса. Направление к нему было неизвестно — требовались дополнительные замеры.
Когда это выяснилось, Амундсен собрался послать трёх своих спутников «очертить» квадрат с полюсом, чтобы убедиться, что партия охватила всю площадь, где он находится. Один из них, Бьяаланд, предпочёл выйти немедленно, пока погода была благоприятной. Амундсен согласился с таким решением. В два тридцать утра, после дополнительного завтрака, состоявшего из горячего шоколада и печенья, Бьяаланд, Вистинг и Хассель должны были пройти на лыжах по десять миль каждый: Бьяаланд в продолжение их курса от Фрамхейма, Вистинг и Хассель — под прямыми углами влево и вправо соответственно. Шли в одиночку, без компаса, поскольку их компасы, установленные на санях, были слишком тяжёлыми для переноски. Весь их дневной рацион состоял из печенья, по тридцать штук на каждого, — немного на целый день.