Покорение Южного полюса. Гонка лидеров
Шрифт:
Когда они прошли очередной склад, двигаться на лыжах стало сложно из-за ломкого наста, который был неудобен и для собак. Потом снег стал мягким. Лыжи начали плохо скользить, люди и собаки двигались с трудом. «Ха-ха, — отметил Бьяаланд с дружеской издёвкой, — тем парням, которые рассчитывали, что их будут тащить… тоже придётся идти пешком до самого Фрамхейма». И всё же они проходили свои ежедневные тридцать миль и, казалось, обладали устойчивым иммунитетом к депрессии. Они пребывали в таком приподнятом настроении, что повод для радости находили даже в снежных вихрях.
Утром 25 января они оказались в восемнадцати милях от Фрамхейма. Скольжение неожиданно снова стало комфортным. По этому поводу Амундсен
Они потеряли отмеченную трассу, и, когда примерно через час небо очистилось, флажков по-прежнему не было видно. Амундсен приказал идти по компасу, и
через восемь миль пути, на два пункта в сторону от нашего курса к западу, в поле зрения появился большой тёмный объект. Мы двинулись в его сторону. Это оказались наши сани, одни из тех, что мы оставили во время старта 20 октября 1911 года. Сами не ведая того, мы вернулись к тому месту, откуда начинали путь. «Фрама» нигде не было видно, но этому вряд ли стоило удивляться, потому что б'oльшая внутренняя часть залива была скована льдом. Мы с радостью увидели на другом берегу Фрамхейм, который, купаясь в утренних лучах солнца, выглядел абсолютно таким же, каким мы его и оставили.
Была пятница 26 января 1912 года.
Со всех ног люди и собаки пустились бежать вниз с Барьера и дальше — по льду Китового залива. По скорости, с которой они передвигались, никто бы не сказал, что они заканчивают изнурительное путешествие длиной в 1400 миль.
Духу всего предприятия полностью соответствовало и то, что Бьяаланд для обобщения своих впечатлений выбрал совершенно определённый язык — не героического свершения, а лыжного соревнования, написав в своём дневнике: «Чертовски трудная работа — быть лидером гонки».
Глава 31
Поражение в гонке
На полюсе их уже ждали чёрные флажки.
Скотт, находясь на последнем стомильном участке за рекордно южной отметкой Шеклтона и медленно приближаясь к полюсу, считал «изнурительной эту работу по буксировке и передвижению саней». И ещё жаловался, что их «чертовски выматывает монотонность, и в таких условиях легко представить, как можно окончательно выйти из строя». Он и его спутники совсем упали духом, ещё даже не достигнув своей цели. Между тем, с учётом обратной дороги, они не прошли ещё даже половины намеченного маршрута.
Скотт измучил своих людей на подъёме, не думая о том, что силы понадобятся им для возвращения. В любом случае своим отношением к людям как к тягловой силе он наглядно проиллюстрировал слова Нансена о том, что «использовать собак, может, и жестоко, но не менее жестоко перегружать работой людей». В том, что Скотт столкнулся с температурой, которая на пять-десять градусов была ниже, чем при путешествии Амундсена, следует искать только его вину. Взяв пони и, следовательно, отложив время старта, он попадал на плато на три недели позже летнего солнцестояния, когда сезон подходил к концу. Низкая температура становилась причиной страданий, которые людям было трудно переносить. Помимо рукавиц и сапог, другой меховой одежды у Скотта не было, а отсутствие меха, которым можно было бы прикрыть лицо, — логичное объяснение многочисленных случаев обморожения участников партии. Плохая лыжная техника, нерациональная навигация, перегружённые, плохо обслуживаемые и плохо управляемые сани, неэффективная организация лагеря, тяготы, связанные с тем, что в последний момент к группе добавился пятый человек, — список реальных проблем был длинным. Такая последовательная некомпетентность Скотта вообще может расцениваться как прямое стремление к смерти.
Он явно сам усложнял многие вещи.
Кроме того, он подвергал себя и своих спутников опасности погибнуть от жажды. Человек, выполняя тяжёлую работу на большой высоте и в условиях низких температур, теряет огромное количество жидкости через пот. Эту потерю нужно восполнять, для чего обязательно следует много пить. Скотт, несмотря на собственный опыт и повсеместно доступную информацию по данной теме, не учёл этого. Им едва хватало топлива для приготовления еды — что уж говорить о растапливании снега для получения физиологически необходимой людям воды. Поэтому Скотт и его спутники страдали от обезвоживания, которое вело к физической слабости и психическим расстройствам. К тому же они страдали от недоедания.
За время своего полярного путешествия люди Амундсена в итоге даже набрали вес. Питание сыграло свою роль в достижении победы — оно же решило участь Скотта. Рацион, разработанный Амундсеном для санного похода, включал в себя пеммикан, печенье, сухое молоко и шоколад. В рацион Скотта входили пеммикан, печенье, масло, какао, сахар и чай. Меню британской партии обеспечивало каждому человеку 4500 калорий в день, то есть ровно столько же, сколько получали люди Амундсена, пока он не увеличил порции на обратном пути, по дороге домой. Возможно, для группы Амундсена, двигавшейся налегке, такая калорийность была достаточной, но, учитывая гротескно тяжёлую работу, которую выполняли люди Скотта, вручную буксируя сани, этого было катастрофически мало. Им требовалось ещё не менее 1000–1500 калорий. Зимнее путешествие во время экспедиции «Дискавери» однозначно показало, что, выступая в роли собак в упряжке, люди при таком количестве калорий фактически недоедают. Скотт и Уилсон упустили это из виду. Аткинсон — нет. Но как флотский хирург он знал, что капитаны военно-морского флота в целом и Скотт в частности склонны считать мятежом даже обоснованную критику. Поэтому Аткинсон предпочёл держать язык за зубами.
Между тем Амундсен не только обеспечил своих людей достаточным количеством энергии — в соответствии с современными идеями питание его группы было лучше сбалансировано, в нём преобладали необходимые организму углеводы и некоторые важные витамины.
Скотт этого не предусмотрел. К моменту, когда британская партия достигла плато, все люди страдали от недостатка витаминов. По сравнению с норвежцами они получали слишком мало тиамина (витамина В1), рибофлавина (витамина В2) и никотиновой кислоты, входящих в комплекс витаминов группы, недостаток которых влияет на психику и нервную систему.
Такая разница в питании отчасти явилась результатом того, что Амундсен взял с собой больше шоколада и сухого молока (источники витамина В1). Но основная причина заключалась в составе печенья, которое использовала каждая экспедиция во время марша. И то, и другое было произведено специально для них и имело повышенную калорийность. Но печенье Скотта, изготовленное компанией «Хантли и Палмерс», содержало пшеничную муку и пищевую соду в качестве разрыхлителя. Печенье Амундсена, выпущенное норвежской фирмой «Саетре», содержало непросеянную муку, овсяные хлопья и дрожжи в качестве основного разрыхлителя. А, как известно, дрожжи и зёрна являются мощным источником витамина В [109] .
109