Покорение Южного полюса. Гонка лидеров
Шрифт:
Далее он в общих чертах раскрыл свой план:
Я предполагаю подготовить «Фрам» к семилетнему плаванию, набрать хорошую команду и отплыть из Норвегии в начале 1910 года. Мой курс будет пролегать мимо мыса Горн. Вначале мы пойдём в Сан-Франциско, где пополним запасы угля и продовольствия. Затем направимся в Пойнт-Барроу, самую северную точку Американского континента. Последние новости можно будет послать на родину оттуда, потом начнётся собственно экспедиция. Из Пойнт-Барроу я намереваюсь отправиться в путь, взяв с собой минимально возможное количество людей. Курс будет проложен на северо-северо-запад,
Амундсену долго аплодировали, что, как отметил корреспондент «Афтенпост», «ясно выразило доверие к словам знаменитого мореплавателя и учёного, только что представившего публике свой дерзкий план».
После Амундсена слово взял Нансен, благословив и скрепив его планы своим одобрением, словно королевской печатью. Нансен, чьи выступления отличались сочетанием сдержанности и гиперболизации, характерным для норвежцев, смог выразить типично норвежское отношение к полярным исследованиям и чётко сформулировать, что именно они означают для людей всех возрастов и всех стран Запада.
Нас влечёт в полярные области власть непознанного над человеческим духом. Как идеи со временем становятся чётче, так и эта власть постоянно усиливается, и человек волей-неволей движется по пути прогресса.
Эта власть заставляет нас разгадывать скрытые механизмы и тайны природы, толкая вглубь непостижимого микроскопического мира и ввысь, в нетронутые просторы Вселенной.
…она не оставляет нас в покое, пока мы не познаем планету, на которой живём, от величайших глубин океана до высочайших слоёв атмосферы.
Эта власть красной нитью проходит через всю историю полярных исследований. Несмотря на все заявления о возможной выгоде того или иного предприятия, в глубине души именно эта таинственная власть всегда влечёт нас вперёд, заставляя презирать любые неудачи и испытания.
На следующий день король Хаакон и королева Мод суммой в 20 тысяч крон открыли подписной лист на сбор средств для мероприятия, которое вскоре станет известно как третья экспедиция «Фрама». По этому поводу Амундсен заметил в письме Гейду: «Я тронут тем, какой энтузиазм проявляют люди по отношению к великому национальному предприятию».
Но это был оптимизм оборонительного характера. Получив от Гейда письмо с предложением собрать деньги в Америке, Амундсен с надеждой пишет:
Мой дорогой друг, если Вы с Вашими связями сможете сделать что-то в этом направлении, Вы окажете мне настолько большую услугу, что я и выразить не смогу. Здесь люди ведут себя разочаровывающе вяло и ограниченно, и потому для сбора необходимых средств требуются непропорционально большие усилия.
Это одно из первых явных проявлений горечи, признаки которой стали возникать в мыслях и словах Амундсена, сильно изменившегося после покорения Северо-Западного прохода. Он начал испытывать раздражение и чувствовать клаустрофобию в условиях небольшой страны. Амундсен оказался слишком велик для своего окружения. Америка, со всеми её недостатками, нравилась ему больше.
Промышленный и коммерческий потенциал этой страны делал возможными самые крупные предприятия и экспедиции, что прекрасно осознавал Амундсен. И старался поддерживать возникшие связи. «Если Вы увидите Армора, — писал он Гейду, — скажите ему, что шансы отправить его продукцию на полюс сейчас выше, чем когда бы то ни было».
Армор был одним из признанных чикагских магнатов по упаковке мяса, от которого Амундсен надеялся получить в дар нужную ему партию пеммикана и консервированного мяса в обмен на бесплатную рекламу.
Надо сказать, что Амундсен оказался первым из полярных исследователей, кто в полной мере осознал потенциал коммерческого продвижения. Но в данном случае он почему-то не смог договориться с Армором.
К началу 1909 года поток взносов иссяк. С трудом удалось собрать лишь четверть нужной суммы. Эта экспедиция оказалась слишком масштабной, при её подготовке невозможно было обойтись сбором денег среди родственников, как в случае с «Йоа». И тогда Амундсен обратился к государству. Он направил формальный запрос в Стортинг о выделении кредита и, главным образом, суммы в 75 тысяч крон на ремонт корабля. Ответ в любом случае должен был решить судьбу «Фрама».
Несмотря на отвращение, понятное в человеке с такой независимой душой, как у Амундсена, он был вынужден просить сформировать комитет, чтобы получить видимость формального назначения. В небольшой комитет вошёл Нансен как председатель и Аксель Хейберг в качестве одного из его членов.
В январе 1909 года они выпустили обращение к публике, вероятно, подготовленное Хейбергом. В нём говорилось, что экспедиция Амундсена будет иметь
огромную ценность для… Норвегии, и потому при её осуществлении нельзя жалеть сил. Ясно, что гражданам небольшой страны особенно важно объединяться в решении культурных задач всякий раз при первой же возможности и предпочтительно в тех областях, для которых она особенно хорошо приспособлена. В этом отношении небольшие страны оказываются на одном уровне с крупными. Прилагая… максимальные усилия в области исследований, искусства или науки, они доказывают своё право на независимость и демонстрируют свою значимость для мировой культуры. Каждое такое усилие, большое или малое, помогает людям обрести смысл существования и уверенность в себе, а также обеспечить признание за рубежом.
Обращение было нацелено на карманы публики, но в первую очередь — на голоса в Стортинге. Вскоре предстояли парламентские дебаты по этому вопросу. Чтобы повысить свои шансы, Амундсен написал в Лондон Скотту Келти, секретарю Королевского географического общества:
Я был бы очень обязан Вам, если бы получил от Королевского географического общества его мнение и точку зрения на план моей следующей экспедиции в Арктику в соответствии с лекциями, которые ранее направлял Вам.
Просьба о передаче в моё распоряжение «Фрама», направленная в норвежский парламент, будет обсуждаться в первые дни января. Я очень заинтересован получить от Вас ответ к этому времени.
Это поразительно прямое письмо. Оно выражает — и эксплуатирует — общую черту многих небольших стран: уважение к тому, что исходит от более крупных государств, если не сказать преклонение перед ним.
Прежде чем ответить, Скотт Келти посоветовался с двумя старыми «арктическими» адмиралами — Альбертом Маркхэмом и сэром Льюисом Бьюмонтом. Те решительно осудили проект.