Покоренное сердце
Шрифт:
– Что ж, я получил дельные ответы на все свои вопросы. – Но, заметив, что ее волосы в беспорядке свисали на колени, закрывая испанку от его взора, он вдруг посоветовал: – Думаю, вам лучше принять ванну. Правда, это может быть совсем не то, к чему вы привыкли. Однако вы можете рассчитывать на лохань с горячей водой.
Внезапно Фрэнсис быстро поднялся с кресла и, подойдя к комоду, выдвинул один из его ящиков. Стелла следила за хозяином каюты взглядом.
Достав из ящика какую-то одежду, он небрежно заметил:
– Полагаю, вам следует
– Ах, как вы добры, сеньор! – прозвучал ответ.
Слова девушки вызвали у него лишь досаду. Проклятие, он вовсе не такой, каким она его считает! Более того, он не собирался быть добрым к испанке. И почему она умудряется переворачивать все его слова? Вероятно, она расценивает его действия как рыцарский поступок. Боже, какая наивность! Ему весьма жаль, но она страшно заблуждается на его счет.
Фрэнсис Броун пришел в неописуемое раздражение и, кинув на девушку мрачный взгляд, прошелся по каюте. Стелла с опаской наблюдала за ним. Но в следующее мгновение, хлопнув дверью, он уже выскочил из каюты.
После ухода англичанина девушка сидела в сумерках, не понимая причину его раздражения. Кажется, ничего плохого она не сказала ему. Когда сумерки сгустились, она быстро встала и, взяв огниво с туалетного столика, зажгла висячий светильник. Каюта тотчас озарилась мерцающим светом. Стелла подошла к комоду и, рассмотрев предложенные англичанином вещи, отложила их в сторону и достала из ящика совершенно иной наряд. В другом ящике комода она нашла душистое мыло и льняное полотенце.
Вскоре явились трое матросов, которые внесли лохань и ведра с водой. Искоса поглядывая на испанку, они наполнили лохань горячей водой и бесшумно удалились, унося пустые ведра. Оставшись одна, Стелла облегченно вздохнула: она пережила жуткий страх, видя плотоядные взгляды матросов, хотя их пребывание в каюте длилось всего несколько минут. Ведь она не знала, чего ожидать от этих англичан.
Какое-то время девушка прислушивалась к шагам за дверью, но, когда убедилась, что матросы больше не вернутся, поспешно разделась и погрузилась в воду.
Позже, когда матросы пришли за лоханью, их встретил юноша с длинным шелком волос и черным жемчугом глаз. Сначала они уставились на Стеллу, не веря своим глазам. Затем выразили свое восхищение по-английски сочными словами, зная, что испанка не поймет их. Наконец, подняв лохань с грязной водой, они исчезли за дверью, не заметив, что сильно напугали девушку.
Вечером в кают-компании собрались Фрэнсис Броун и Альберт Крэнфилд. Компаньоны уже два часа резались в карты. Фрэнсис смотрел на новую колоду карт в руке друга. Пока Альберт собирался сдавать карты, Фрэнсис бросил взгляд на окно, выходившее на корму. Увидев за окном кильватерную струю, оставляемую кораблем, он тяжело вздохнул.
Определенно, сегодня ему не везло. На столе уже образовалась приличная куча монет. Хотя ставки на кону и были мизерными, он все-таки не хотел проигрывать другу. Альберт Крэнфилд снова повел игру. Фрэнсис отрешенно смотрел на свои карты: в этот момент он был мысленно далек от карточного стола. Конечно, Альберт заметил состояние друга и решил прервать его мысли.
– Ты стал очень плохо играть, Фрэнсис, – с улыбкой проговорил он, быстро возвращая компаньона к действительности. – Сегодня я взял реванш. Боюсь, так может продолжаться до тех пор, пока эта испанка будет находиться на борту.
– Что ж, пользуйся моментом, – сухо процедил купец, отшвырнув карты. Ему опять не повезло. Что за день сегодня?! Неудивительно, что сейчас, когда все его мысли только об испанке, ему было не до игр.
Альберт взглянул краем глаза на его карты и, улыбаясь, небрежно заметил:
– Мне весьма жаль, что я нанес твоему кошельку финансовый ущерб. Впрочем, ты бы мог поставить на кон свою испанку, если хочешь играть и дальше.
– Что?! – Фрэнсис не поверил своим ушам. – Ты это серьезно говоришь? Однако за кого ты меня принимаешь, Альберт?
Но Альберт и глазом не моргнув как ни в чем не бывало заявил:
– Зная твою глубочайшую ненависть к испанцам, я хотел избавить тебя от этой особы. По-моему, это было бы правильно, дружище. – Он улыбнулся и добавил: – Кстати, я могу взять на себя заботу о ней.
– Ни в коем случае, – сухо возразил Фрэнсис, мрачно глядя на Альберта. – Между прочим, разве не ты утверждал, что испанка – мой морской трофей?
Мистер Крэнфилд незаметно усмехнулся и, ничуть не смутившись, воззрился на друга невинными глазами.
– Конечно, я так сказал из-за матросов, которые чуть не растерзали ее, – пояснил он. – Но если брать во внимание, что ты судовладелец, то, безусловно, имеешь на нее права. Если же на это взглянуть с другой стороны, то, полагаю, у тебя не больше прав, чем у тех матросов, которые кинулись в море, чтобы спасти человека.
Слова друга несколько поколебали уверенность ямайского купца в том, что девушка по праву принадлежит ему. В самом деле, по какому праву? Разве испанка на невольничьем рынке? Или же он корсар, живущий разбоем? Нет, конечно. Однако ему было гораздо удобнее так думать.
– Признаюсь, мне совершенно наплевать на твои аргументы, Альберт. Испанка моя, и только моя! А если кто захочет оспаривать мои права, то моя шпага – к его услугам. Ясно? – резко выпалил Фрэнсис, физиономия которого была более чем решительной.
Альберт Крэнфилд улыбнулся уголками губ. Теперь он был вполне спокоен и мог снова продолжить игру, ставя большие ставки на кон. Зато он узнал, что с девушкой все будет в порядке. Но он еще собирался разжечь в холодном сердце друга костер любви к испанке. А для этого все средства хороши.