Покоритель джунглей
Шрифт:
Не дожидаясь ответа товарищей, Кишнайя бросился в потайной ход, сообщавшийся с гостиной сэра Джона. Тщательно закрыв за собой вращающуюся дверь, он несколько мгновений прятался за портьерами.
Гостиная была пуста. Вице-король, несомненно, находился у постели умирающего. Это обстоятельство было благоприятным для Кишнайи. Он подошел к столу, заваленному книгами и бумагами, и нажал кнопку звонка. Появился сиркар.
— Иди предупреди своего хозяина, — сказал предводитель душителей, — что Кишнайя в его распоряжении. Но пусть приходит один, иначе он меня не найдет.
Слуга поклонился и вышел. Из осторожности туг спрятался за портьерами, держа палец на секретном механизме, готовый тотчас же скрыться, если сэр Джон не выполнит его условие. Через несколько минут в зал вошел вице-король. Он был один и стоял спиной к окну, возле которого прятался туг. Кишнайя быстро раздвинул портьеры, сделал несколько шагов по ковру и остановился.
Удивившись, что в зале никого нет, вице-король резко повернулся, собираясь внимательно осмотреть гостиную, и тут заметил того, кого искал. По лицу его было видно, что он доведен до крайнего бешенства и только чувство собственного достоинства не позволяет ему выплеснуть свой гнев наружу.
— Мерзавец! — воскликнул он дрожащим голосом. — Ты мне поплатишься за это! Как ты посмел после всего, о чем мы договорились, убить самого верного из моих друзей!
— Ваша Милость, — серьезно ответил Кишнайя, — горе помутило ваш рассудок, всегда столь проницательный, я оправдаю себя одним словом…
— После вчерашней нелепой, гротескной сцены тебе будет трудно это сделать.
— О какой сцене говорит Ваше Превосходительство? Мне кажется, что наш разговор не заслуживает подобного определения.
— К чему притворяться? Разве не ты, чтобы похвалиться своей силой, подослал к нам паломника, который объявил бедняге Уотсону, что ему осталось жить всего три часа?.. Посмей отрицать это.
Эти слова все объяснили Кишнайе, все стало ему ясно. Мнимый паломник был браматма, и теперь туг не сомневался в положительном ответе вице-короля.
— Я не только посмею отрицать, милорд, но через пять минут вы убедитесь, что я не виноват в этом неловком и вредном для моего дела поступке. Как, по-вашему, зачем бы я стал приводить в исполнение приговор, вынесенный теми, кого мы задушили с единственной целью — занять их место и быть полезными вам? Кому был вынесен приговор? Человеку, преследовавшему ту же цель, что и мы, охотившемуся за тем же врагом… Ну, признайтесь же, милорд, что это было бы верхом глупости.
— Верно, — отозвался вице-король, заметно смягченный логичностью Кишнайи, — но тогда я совершенно ничего не понимаю. Кто же этот наглый паломник, посмевший обмануть меня?
— Я сказал, милорд: одно слово — и вам все станет ясно. Паломник — не кто иной, как браматма, вождь Духов вод, и убийство полковника Уотсона — дерзкий ответ на ваш указ о роспуске общества, который вы обнародовали в день прибытия в Биджапур.
Объяснение туга было столь ясно и логично, столь очевидно, что исключало всякие сомнения. Поэтому сэр Джон, сразу сменив тон, заявил, что полностью убежден в правдивости его слов и теперь Кишнайя должен помочь ему в том, чтобы виновники этого преступления, совершенного с невиданной дерзостью, были немедленно и примерно наказаны.
— Я готов помочь вам, Ваша Светлость, — ответил Кишнайя, который внутренне ликовал, видя, что сэр Джон сам подходит к тому, о чем он собирался его просить, — и уверяю вас, что быстрота, с которой вы будете действовать, произведет самое благоприятное впечатление на население. Пусть оно знает, что вслед за преступлением неминуемо следует наказание.
— Так я и намерен поступить.
— Ваша Светлость позволит мне, не посягая на то, чтобы давать советы, высказать одну мысль?
— Слушаю тебя.
— В качестве ответных мер браматма не ограничится этим наглым убийством, надо вовремя остановить его. Сегодня ночью он собрал в своем дворце наиболее важных членов общества Духов вод, чтобы подготовить новые акты мести, направленные против самых высоких лиц. Я знаю, что решено и вас призвать на этот трибунал и судить за преступления, в которых вы обвиняетесь.
— Наглецы! — воскликнул вице-король.
Туг поостерегся сказать, что и сам присутствовал на заседании, где было принято это решение.
— Если милорд верит мне, пусть он немедленно пошлет батальон шотландских гвардейцев, которые бесшумно окружат дворец и разом арестуют браматму и его товарищей.
— Отличная мысль. Но я слышал, что в этом дворце, как и во всех старинных зданиях Биджапура, полно тайных входов и выходов, через которые браматма и его сообщники могут бежать. Если же наша попытка провалится, мы станем всеобщим посмешищем.
— Поэтому я осмелюсь просить Вашу Светлость разрешить мне тоже участвовать в экспедиции, чтобы указать, в каких местах необходимо расставить часовых.
— Я поступлю иначе, я прикажу офицеру, командующему отрядом, во всем придерживаться твоих указаний.
С этими словами сэр Джон позвал дежурного адъютанта.
— Предупредите лейтенанта Кемпбелла, чтобы он, соблюдая полную тишину, поставил под ружье первый батальон шотландцев и затем немедленно явился ко мне за приказаниями.
Шотландцы, сопровождая вице-короля в поездках, всегда спали в походной форме, готовые к любым неожиданностям. Через несколько минут они уже были выстроены в главном дворе дворца, и Эдуард Кемпбелл предстал перед своим начальником.
— Лейтенант Кемпбелл, — сказал сэр Джон тоном, отличавшимся от его обычного ласкового обращения с молодым офицером вне службы, — отправляйтесь с вашими людьми, окружите дворец браматмы, точно следуя всем указаниям вот этого индуса, и приведите сюда в качестве пленников всех, кого вы найдете во дворце, а также тех, на кого вам укажет этот человек.
— Все будет исполнено согласно приказанию, — ответил Эдуард Кемпбелл, отдавая шпагой честь.
— Ступайте, сударь, действуйте быстро и находчиво. Прикажите вашим людям идти врассыпную и сохранять полное молчание, чтобы не вызвать подозрений.