Покоритель джунглей
Шрифт:
По большому озеру, находившемуся почти на самой вершине одной из гор и окруженному непроходимыми лесами, скользила небольшая шлюпка несколько странной конструкции, борта ее возвышались над водой всего на несколько сантиметров. Она летела рядом с правым берегом, на палубе никого не было, и если бы не легкий шум, указывающий на наличие винта, было бы невозможно догадаться, как движется таинственная лодка. Впрочем, и этого было недостаточно, чтобы ответить на возникающие вопросы, ввиду полного отсутствия трубы. Но тут на палубе появились двое мужчин, и разговор между ними послужит
Один из них, волосатый, словно обезьяна, — из всклокоченной черной бороды торчали только глаза и нос, — по типу и несколько вульгарным манерам напоминавший наших моряков-провансальцев, крикнул, вылезая из люка, своему спутнику, уже находившемуся на палубе:
— Клянусь бородой Барбахонов, я начинаю верить, Сердар, что вам пришла отличная мысль — переправить «Эдуарда-Мэри» в это чертово место.
— Вот видите, Барбассон, — улыбаясь, ответил тот, кого назвали Сердаром, — никогда не следует торопиться с выводами.
— Ей-богу, с этой штуковиной мы делаем двадцать два узла! Как вы ее называете? Никак не могу запомнить это проклятое название.
— Самоходная лодка с электромотором, мой дорогой Барбассон.
— Ладно, хватит! Конечно, в открытом море при сильном ветре ей делать нечего, но в этой луже она может сослужить нам хорошую службу.
Вы, думается, уже узнали знаменитого адмирала флота имама Маската, славного Шейх-Тоффеля, если вспомнить его мусульманское имя.
— И оказаться весьма и весьма полезной, — продолжал Сердар, — ибо, учитывая ее скорость и количество боеприпасов, находящихся в трюмах, мы в состоянии в течение долгих месяцев противостоять всем силам, которые вице-король может послать против нас, если его шпионы обнаружат наше пристанище.
— Не считая того, Сердар, что я обязуюсь гонять их по озеру до второго пришествия, прежде чем они найдут вход в пещеры Нухурмура.
— Даже если им это удастся, раз мы решили не попадать живыми в руки англичан, я вам обещаю, что никому из врагов не доведется принести вице-королю весть о нашем последнем подвиге.
— К примеру, мы даем им возможность занять пещеры и устраиваем взрыв. Всего доброго, господа! Все мы взлетаем на воздух на три тысячи футов над уровнем моря. Подобная возможность умереть и в голову бы не пришла папаше Барбассону. Меж тем это был человек дальновидный. Я помню, с детских лет он всегда предсказывал, что меня либо повесят, либо расстреляют. Ах, бедный отец, как ему было бы приятно узнать, что его предсказание вот-вот сбудется. Ведь попади я англичанам в руки…
— Нас может выдать только неосторожность или предательство. Поскольку среди нас нет предателей…
Произнеся последние слова, Сердар внезапно замолчал, по телу его пробежала незаметная дрожь. Взгляд его словно хотел проникнуть в самую чащу леса, который в этом месте так близко подходил к озеру, что ветви баньянов и тамариндов стелились над самой водой.
— Что такое? — спросил Барбассон, удивленный поведением своего спутника.
— Спускайтесь в кабину и застопорите мотор! — ответил Сердар вполголоса.
Моряк оставил штурвал, у которого он встал, поднявшись на палубу, и поспешил
Лодка продолжала еще вздрагивать, когда Сердар с карабином в руке спрыгнул на берег, сказав Барбассону:
— Подождите меня и будьте готовы отправиться по первому моему сигналу.
Сильно пригнувшись, чтобы не зацепиться за низкие ветки, он скользнул в лес.
Глава II
Раненый. — Тота-ведда. — Первая помощь. — Охота на пантеру. — Таинственные пещеры. — Брошенный на берегу. — Погоня на озере. — Ури! Ури! — Возвращение в пещеры.
Моряк не успел опомниться от удивления, как вдали послышался выстрел, а вслед за ним раздался крик боли и ужаса.
— Швартуйтесь и быстро ко мне! — донесся в ту же минуту голос Сердара.
Мгновенно выполнив приказ, Барбассон в несколько прыжков оказался рядом с Покорителем джунглей.
Неподалеку во мху, барахтаясь и испуская жалобные стоны, копошилось тщедушное, бесформенное существо с непомерно длинными руками и ногами, почти лишенное плоти и поражавшее своей худобой. Кожа его была черна, словно сажа, а тощие, длинные пальцы ног двигались точно так же, как на руках, и загибались внутрь, как у обезьяны. На первый взгляд его можно было принять за одно из этих животных, правда, у него отсутствовала шерсть на теле и голова была не такая крупная и курчавая. Светлая пенистая кровь вытекала из раны на правом боку, и Сердар поначалу испугался, что пуля задела легкое.
Несчастное существо смотрело на белых людей с таким невыразимым ужасом, что он, казалось, преобладал даже над испытываемой им болью.
Барбассон поначалу не понял, кто перед ним.
— Смотрите-ка, — сказал он почти равнодушно, — вы убили обезьяну! Бедняга, она долго не протянет.
— Вы ошибаетесь, Барбассон, — с грустью отозвался Сердар, — это один из несчастных тота-ведд, скрывающихся здесь от людей, которые относятся к ним хуже, чем дикие звери. И я тем более огорчен случившимся, что эти существа совершенно безобидные. Что вы хотите? В нашем положении надо постоянно быть начеку. Малейшее упущение может погубить нас. Я принял его за шпиона этого проклятого Кишнайи, который, по словам Рама-Модели, уже несколько дней рыщет по равнине.
— Вы ни в чем не виноваты, Сердар.
— Приближаясь к берегу, я заметил какое-то необычное движение в листве деревьев. В интересах нашей безопасности надо было разобраться, в чем дело. Несчастный вместо того, чтобы скрыться в ветках баньяна и спастись бегством, как делают обычно тота-ведды, решил спрятаться, не привлекая моего внимания, как поступил бы настоящий шпион. Отсюда и произошло все зло.
— Вы говорите, что Кишнайя бродит по окрестностям? — спросил Барбассон, которого эта новость обеспокоила куда больше, чем рана туземца. — Вы ничего не сказали нам об этом.