Покойники всегда безопасней. Дело тяжеловеса
Шрифт:
Он встряхнул меня еще раз, и мои зубы мудрости зашатались, словно пьяные. Наконец он грубо оттолкнул меня:
— Что тебе нужно в нашем городе?
— Собираю материал для статьи. Разве это запрещено?
— Какой материал? — Его глаза сделались настороженными и подозрительными.
— Какой придется. Ты напрасно волнуешься, о тебе в статье не будет ни слова. Странные порядки у вас в городе — стоит появиться новому человеку, как его сразу начинают донимать фараоны.
Он посмотрел на меня с нарочитой брезгливостью:
— В
— Понятно, сержант.
— Убирайся! — заорал он.
Направляясь к двери, я чувствовал, что финал нашей встречи еще не наступил, что Ласситер приготовил мне кое-что под занавес. Чутьем я даже угадывал, что именно, но не мог предположить такую быстроту движений в его грузном теле. Признаюсь, я не успел увернуться, когда огромный ботинок вступил в неприятный контакт с моим телом чуть пониже спины. Я совершил пируэт и, опустившись на четыре конечности, несколько метров бороздил асфальт.
Стоя в дверях караулки, Ласситер скалил желтые от табака зубы.
— Напиши об этом в статье! — крикнул он. — И ты получишь от меня материал для целого романа.
Я готов был убить его. Окажись под рукой пистолет, я застрелил бы его не задумываясь.
Морщась от нестерпимой боли, я медленно поднялся. Охранники отворили ворота. Не довольствуясь учиненной расправой, Ласситер снова взмахнул ногой, обрушив удар кованого железом ботинка на крыло «бьюика».
— Убери эту развалину с моих глаз! — неистово заорал он.
Я завел двигатель и поехал прочь.
Внутри у меня все кипело от бешенства. Даже вернувшись в гостиницу, я продолжал трястись в бессильной ярости и строить планы мщения.
На следующее утро я прежде всего забрал машину со стоянки, заехал в цветочный магазин и купил полдюжины орхидей для Сузи. В букет я вложил записку с извинениями за свое не совсем обычное поведение прошлой ночью.
Позавтракав в первой попавшейся по пути закусочной, я попросил у официанта телефонную книгу и отыскал в ней номер капитана Брэдли.
— Приезжайте, жду, — сказал он, когда я попросил разрешения заехать вечером. — Любопытно, как продвигаются у вас дела. Не забудьте, о чем я просил в прошлый раз: не оставляйте машину возле моего дома.
Закончив разговор, я вернулся в гостиницу с намерением составить отчет для Берни. Первый же взгляд на царивший в комнате беспорядок подсказал, что в мое отсутствие кто-то побывал у меня в гостях.
Чемодан, стоявший раньше на полке, валялся теперь на полу. Шляпа и пальто были извлечены из шкафа и брошены на кровать. Я выдвинул ящик письменного стола — чья-то любопытная рука переворошила мои сорочки и носки, не удосужившись уложить их в прежнем порядке.
Я знал, что непрошеным визитером был Ласситер. Только он с такой демонстративной наглостью мог разбросать мои вещи. Я подошел
Прошло минут десять, и в номер постучали. Отворилась дверь, и на пороге показался толстый, флегматичного вида субъект с холодными глазами рыбы и понуро свисающими усами.
Я положил на стол пятидолларовую бумажку с таким расчетом, чтобы он не смог не заметить ее даже при желании. И действительно, он увидел ее намного раньше, чем обратил внимание на меня.
— Ко мне заглядывали фараоны? — спросил я, подвигая банкноту поближе к нему.
Ему было запрещено упоминать о визите — об этом ясно говорил его вид. Но пять долларов на земле не валяются, и его колебания продолжались недолго. Голова толстяка пришла в движение, совершив плавный кивок.
— Сержант Ласситер?
Снова кивок.
Я протянул ему деньги;
— Извини за беспокойство.
Сунув деньги в задний карман брюк, он кивнул в последний раз и мгновенно исчез. На редкость неразговорчивый, но полезный человек.
Что ж, Ласситер не нашел того, за чем пожаловал. Я не вел записей по делу Бенсон, и цель моего приезда в Тампа-Сити по-прежнему оставалась для него тайной.
Из ящика письменного стола я достал бумагу и сочинил для Берни обстоятельное письмо. В нем я подробно изложил все последние события. От чрезмерного напряжения ума у меня разболелась голова, но я знал, что Берни без информации не обойтись, а потому строчил и строчил. В шесть вечера, закончив труд, я спустился на улицу и прогулялся до ближайшего почтового ящика. Отправлять письмо из отеля мне показалось опасным.
Вернувшись, я заметил в вестибюле коротко стриженного парня, который, развалившись в плетеном кресле, делал вид, что читает газету.
Хотя он и был в штатском, от него за милю несло полицейским духом.
Сыщик из штата отеля бесцельно околачивался рядом. При моем появлении он многозначительно посмотрел на любителя газетного чтения, потом перевел взгляд на меня и медленно закрыл один глаз, Двумя толстыми пальцами он поскреб шею, снова посмотрел на меня и кивнул в сторону улицы.
Итак, снаружи меня поджидал еще один страж порядка. Флегматичный сыщик честно отработал свои пять долларов. В театре он был бы превосходным мимом.
Показав жестом, что мне все понятно, я поднялся в номер и позвонил Сузи. В трубке раздался легкий щелчок — кто-то подключился к линии. Сузи не оказалось дома — так сказала ее горничная. Я поблагодарил и, присев на кровать, погрузился в размышления. Когда они начали подслушивать мои разговоры? Я старался припомнить, слышались ли в трубке щелчки, когда мы беседовали с капитаном Брэдли. Мне показалось, что тогда обошлось без подозрительных звуков, но все же я не был уверен на сто процентов. Возможно, мысль о телефоне лишь недавно пришла Ласситеру в голову. Я надеялся, что ему неизвестно о предстоящей встрече.