Покойники всегда безопасней. Дело тяжеловеса
Шрифт:
Я вышел от Брэдли, но возвращаться в гостиницу не торопился. Теперь я был готов к встрече с миссис ван Блейк, хотя и сомневался в том, что она пожелает меня принять. Необходимо форсировать события, потому что каждый день моего пребывания в Тампа-Сити был чреват серьезной опасностью.
Отыскав телефонную будку, я набрал номер ее особняка.
— Резиденция миссис ван Блейк. Вас слушают! — послышался в трубке мужской голос.
Голос был приятный и бархатистый, но от него
— Вас беспокоит мистер Слейден из Уэлдена, — сказал я. — Мне необходимо поговорить с хозяйкой дома.
— Подождите у телефона, — сказал мужчина на другом конце провода.
Прошло не менее десяти минут, прежде чем я услышал голос Корнелии:
— Миссис ван Блейк у телефона. Кто говорит?
— Моя фамилия Слейден, профессия — писатель, — поспешно сказал я. — Мне хотелось бы задать вам два-три вопроса. Относительно девушки, которую вы встречали в Париже в прошлом году.
Наступило молчание. Мне показалось, что ее дыхание внезапно стало быстрым и прерывистым.
— О ком вы говорите? — Голос Корнелии звучал так же холодно и неприветливо, как завывание вьюги полярной ночью.
— Нельзя ли заехать к вам? Я все объясню на месте.
— Вам незачем… — начала моя собеседница, потом остановилась, будто в голову ей пришла другая мысль. — Хорошо, приезжайте сейчас, но я смогу уделить вам всего несколько минут.
— Этого будет вполне достаточно. Спасибо, — сказал я и быстро положил трубку.
Странно, что она снизошла до интервью. Я был уверен, что меня встретит решительный отказ. Договориться о встрече оказалось удивительно легко.
Я помахал рукой проезжавшему мимо такси.
— Уэст Саммит, — бросил я шоферу, открывая дверцу машины.
Возле массивных ворот, защищавших подступы к особняку ван Блейков, меня встретил одетый в черную форму охранник.
— Хозяйка ожидает меня, — сказал я. — Моя фамилия Слейден.
— У вас есть удостоверение личности, сэр? — поинтересовался он.
В темноте мне не было видно лица охранника, но говорил он холодно и настороженно.
Я протянул водительские права.
— Спасибо.
Ворота открылись, и такси въехало внутрь.
— Всю жизнь провел в Тампа-Сити, а здесь впервые, — протянул шофер. — Умеют устраиваться некоторые! Охрана, стальные ворота — как у королей!
— Не в деньгах счастье, — философски заметил я, пристально вглядываясь в темноту.
Кроме отдельных деревьев и зарослей кустарника, выхваченных из мрака лучами автомобильных фар, не было видно ни зги. С минуту мы ехали по песчаной дорожке, потом она перешла в широкий заасфальтированный проезд, заканчивавшийся у парадного входа в дом. Еще один охранник в черной форме вынырнул из темноты и открыл дверцу машины.
Велев шоферу не уезжать без меня,
Величавая осанка и безукоризненные манеры старца вызывали ассоциации с родовыми поместьями и хрустальными канделябрами парадных залов.
— Извольте следовать за мной, сэр.
Чопорность и подчеркнутая безличность тона выражали глубокое неодобрение моей персоны.
Вслед за ним я прошел по широкому коридору, отделенному стеклянной дверью от просторного холла. В нем стояли диваны и мягкие кресла, вмещавшие не меньше полусотни человек. Турецкий ковер с вычурным орнаментом тянулся от стены к стене, придавая помещению не только великолепие, но и домашний уют.
— Извольте подождать здесь, сэр. Я извещу миссис ван Блейк о вашем прибытии, — торжественно молвил дворецкий, словно читая роль из последней модной пьесы.
Двигался он бесшумно и незаметно, не как человек из плоти и крови, а как бестелесный дух.
Оставшись один, я неспешно огляделся. Мое внимание привлекла висевшая над камином картина — написанный маслом портрет хозяйки дома. Корнелия ван Блейк сидела на балюстраде в бледно-зеленом платье и глядела вдаль, на расстилавшийся перед нею роскошный сад. Сходство портрета с оригиналом было поразительным, детали пейзажа художник передал с удивительной точностью и мастерством.
Стиль исполнения показался мне знаком, и я, подойдя ближе, в правом нижнем углу прочел подпись; Леннокс Хартли.
Теперь я начал вглядываться в портрет с пристальным вниманием. Не верилось, что не просыхающий от попоек Хартли мог так здорово писать. Он представлялся мне квалифицированным дизайнером, мастерящим обложки для модных журналов. Портрет миллионерши раскрывал его с другой стороны.
Картина передавала главное в характере Корнелии, то, что я ощутил, когда первый раз увидел ее: под внешней личиной холода и отчужденности кипели страсти, бушевало пламя.
Появление хозяйки дома оторвало меня от созерцания картины.
— Мистер Слейден?
В белом платье с обнаженными плечами она была неповторима в своей красоте. Ее глаза, отливавшие зеленоватым блеском, были под стать изумрудному ожерелью, украшавшему шею. Она смотрела на меня неподвижным взглядом, и я почувствовал, как во мне нарастает непонятная тревога.
— Я, — последовал мой ответ. Она, по-видимому, не узнала меня, а я не счел нужным напоминать об инциденте в клубе Ройса. — Надеюсь, вы сумеете мне помочь, миссис ван Блейк. Спасибо, что согласились меня принять.