Покойники всегда безопасней. Дело тяжеловеса
Шрифт:
— Я не знаю никакого Флемминга!
— Он сидел в машине неподалеку от ресторана. Ройс немного отстал от девчонки и указал на нее пальцем. Твой клиент утверждает, что ты сам это видел.
— Ну, предположим, видел?
— Тогда подтверди это в письменном заявлении.
Эндрюс задумался, его пластмассовые зубы пришли в движение. Он не знал, на что решиться.
— Что я буду иметь?
— Рекламу и тридцать долларов в день на накладные расходы.
Подумав еще, он отрицательно
— Мне своя шкура дороже. Ты хочешь пришить
Ройсу убийство Беннет? Не выйдет! Он птица не твоего полета. Как ты считаешь, сколько я проживу, подписав заявление? Десять, может, пятнадцать минут. Этот выродок в два счета прикончит меня, а полиция и не подумает вмешаться. Кому охота терять вторую зарплату? Нет, заявления от меня ты не дождешься.
— Ты действительно такой идиот, каким кажешься? — спросил я. — Беннет умерла насильственной смертью. Попытка утаить информацию сделает тебя соучастником убийства.
Нахмурившись, он смотрел в пол:
— Мне неизвестно, что ее убили. Мне вообще ничего неизвестно.
Я почувствовал, что еще немного, и меня стошнит от разговора с этим вонючим типом в его вонючей конуре.
— Или ты отправишься в Уэлден и расскажешь обо всем капитану Криду, или мой журнал сообщит о твоем отказе сотрудничать с полицией, — сказал я, обрывая ненужные церемонии. — Тогда у тебя отберут лицензию.
Так, видимо, следовало действовать с самого начала. Эндрюс побагровел:
— Я подам в суд на тебя и твой грязный журнальчик!
Я расхохотался ему в лицо:
— Подавай. Ты нас искренне позабавишь.
С минуту он злобно смотрел на меня, потом пожал плечами:
— Хорошо. Мне не привыкать к нокаутам. Поделом — зачем соглашался на эту работу? Следить за Ройсом все равно что самому рыть себе могилу. Я поговорю с Кридом.
Я положил перед ним двенадцать пятидолларовых бумажек:
— Вот гонорар за два дня. Я позвоню Криду, скажу, что ты уже выехал.
Он сгреб со стола деньги и сунул их во внутренний карман пиджака.
— Как долго ты следил за мисс Беннет? — спросил я.
— Три дня и две ночи.
— Она все время была с Ройсом?
— Нет. Первое утро она провела в особняке ван Блейков.
Слова Эндрюса были для меня полной неожиданностью.
— Постарайся вспомнить точную дату.
Он достал из кармана толстый блокнот и начал перелистывать страницы.
— Утром двадцать седьмого июля.
— Она ездила туда на такси?
— За ней заехал Леннокс Хартли, художник. Он и отвез ее. Сколько они там пробыли, я не знаю. Возле дома стоял охранник, и долго околачиваться поблизости было опасно. Могу только сказать, что вечером я видел Беннет в окне ее квартиры.
Я задал Эндрюсу еще пару вопросов,
— Хорошо, — сказал я, вставая. — Отправляйся в Уэлден, тебя там ждут.
Из конторы сыщика я заехал в аптеку и по телефону сообщил капитану Криду, что Эндрюс выехал. Я также рассказал ему о загадочном визите Фей и художника в резиденцию миллионера.
— Мы тоже кое-что для вас припасли, — сказал Крид. — Два года назад миссис ван Блейк купила зеленый «кадиллак» в магазине Меннинга и Хуленда в Сан-Франциско. Двадцатого августа прошлого года, то есть через три дня после исчезновения Фей Бенсон она продала его и приобрела другую машину. Похоже, миллионерша одалживала свой «кадиллак» Ройсу. Другой такой машины в Тампа-Сити не зарегистрировано. Думаю, именно на ней Гамильтон Ройс приезжал в Уэлден.
— У нас несомненные успехи, — поздравил я Крида. — Мне нужно навестить еще одного свидетеля. Я сообщу вам о результатах встречи.
Закончив разговор, я позвонил Ирен Джеррард, но никто не ответил. Приятельница Фей была, по-видимому, в своей рекламной конторе.
Тогда я набрал номер Винсента Латимера, служившего ранее у ван Блейков. Мне пришлось выдержать длительную словесную перепалку с его секретарем, прежде чем тот рискнул соединить меня с боссом. Латимер был важной персоной, он мог уделить мне лишь десять минут своего драгоценного времени. Но больше мне и не требовалось.
Надменная брюнетка с холодным лицом и чопорными манерами ввела меня в его кабинет.
— К вам мистер Слейден, сэр, — объявила она и, осторожно прикрыв дверь, словно та была сделана из сахарной пудры, удалилась.
Винсента Латимера переполняло чувство собственного достоинства. О принадлежности к высшему разряду руководящих администраторов говорила его респектабельная внешность — тучная фигура, лицо кирпично-красного цвета и водянистые выцветшие глаза. Символом его значимости в мире большого бизнеса служил и гигантский письменный стол с батареей телефонных аппаратов.
Царственным жестом холеной руки он указал на стул. Потом, разыграв обычный спектакль дочитывания срочных документов, снял очки в тяжелой роговой оправе и посмотрел на меня:
— Ну-с, что у вас?
— Полиция Уэлдена поручила мне задать вам несколько вопросов, мистер Латимер, — сказал я. — Возможно, вы поможете нам пролить свет на обстоятельства преступления четырнадцатимесячной давности.
Этого он ожидал меньше всего. Его челюсть внезапно отвалилась, потом, спохватившись, он закрыл рот и свирепо поглядел на меня:
— Вы явились не по адресу, молодой человек! И вообще, о каком преступлении идет речь?
— Об убийстве девушки по имени Фрэнсис Беннет.