Покров Тьмы
Шрифт:
Фаолин крепче обнял ее.
— Что ты хочешь на ужин? — спросила она почти шепотом.
— Даже и не думай. Я сам приготовлю.
— Подумать только, сам принц Джевелии готовит мне ужин…
— Все никак не можешь привыкнуть? Между прочим, ты уже несколько десятков лет как принцесса.
— Поэтому я должна умирать от безделья, пока мой муж делает мою работу?
— Хорошо, приготовим вместе. Но к ножам и огню ты не подойдешь.
— Компромисс, мне это нравится. Чем занята Дэйли?
— Сочиняет. Ты знаешь как такая погода влияет на ее вдохновение.
Естественно
В прочем, Дэйелис во многом походила на отца. Даже внешне: те же густые черные волосы, прямыми локонами спадающие на спину. Тот же изгиб бровей и форма губ. От матери ей достался только аккуратный носик и голубизна глаз, раскосая форма которых все равно была унаследована от Фаолина.
Девочка росла медленно, как и все эльфийские дети. И сейчас, в свои тридцать два года, Дэйелис считалась подростком. Она не доставляла родителям хлопот и трудностей. Ее переходный возраст протекал гладко. Свои капризы и желания, если они и были, девочка выражала в самой приятной форме. Родители сильно не ограничивали ее в своих желаниях. Дэйли послушная и добрая девочка, но и не безвольная. Фаолин воспитал в ней твердость намерений, решимость и силу воли. А Мариэль привила любовь к искусству и окружающему миру. Дочь во всем старалась ей подражать.
Будучи еще малым ребенком, Дэйли играла с внуками Валсидала и Валсомира, когда Мариэль брала ее собой к ним в гости. Но те слишком быстро выросли и Дейли осталась без друзей-сверсников.
Глядя на Дэйелис, Мариэль с теплом на душе понимала, что все в этой жизни делает правильно. Жизнерадостная малышка радовала родителей. В ее присутствии развеивались любые печали, а объятия поднимали настроение. Мариэль даже казалось, что Фаолин обучил ее своему фирменному воодушевлению. А может, она и это унаследовала от отца, потому что вряд ли этому можно обучить, только если это не магия какая-нибудь. Так или иначе, когда эти двое были рядом, Мариэль было хорошо. Она чувствовала сильную поддержку. И хоть живут они, не зная проблем и печали, эта поддержка никогда не лишняя.
Помимо прочего, Дэйелис выросла очень смышленой. Она умеет задавать правильные вопросы, всегда внимательно слушает, спокойно отвечает и умеет молчать, когда сказать больше нечего. Дэйли умело совмещает в себе скромность с задором, милую стеснительность с гордым высокомерием, нежность с суровостью и робость с уверенностью. А что больше всего нравилось Мариэль: изящную грацию с редкой, но забавной неуклюжестью.
Девочка удивительно быстро находить общий язык со всеми. Она обожает короля Арагнаста — своего доброго дедушку, а тот в ней души не чаял. А Иналия и вовсе стала для нее лучшей подругой, а не просто тетей. Они проводили много времени вместе. Порой Дэйли надолго уезжает в Маргинг, где о ней заботятся не хуже, чем дома.
Король Арагнаст не только балует внучку красивыми нарядами и вообще всем, что душа пожелает, но и учит девочку править государством. Даже после того, как он узнал, что скоро на свет появится внук, он не перестал воспитывать в Дэйелис будущую королеву.
— Никто не знает, как сложится ее судьба, — говорил король, — может случиться так, что именно она займет трон Джевелии. А может и трон Вакрохалла. В ней течет королевская кровь, а потому она должна уметь управлять страной.
Но в столице Дэйли училась не только политике. Гуляя по садам дворца, она познакомилась с одним из лучших учителей Джевелии. Впечатлив его своим изощренным умом, она стала его любимой ученицей еще до того, как он узнал кто она.
Вскоре после этого обнаружилось, что Дэйелис, как и Мариэль, может понимать язык животных. Она может часами сидеть на берегу, беседуя с дельфинами о морских глубинах. Или гулять по лесу, болтая с сороками.
Ее любовь к животным и к морю отражалась в поэмах, которые она писала. Ее стихотворения ценители искусства собирали в сборники, переписывали в ручную, и сплетали в книги. Она была известна даже в Вакрохалле. И ее чаще узнавали, как автора «Шепота лесов», «Песни морской пены» и «Сияния горных вершин», чем, как дочь принца Фаолина и Посланницы Солнца.
Мариэль даже встречала бардов, что сочиняли для стихов ее дочери музыку, и пели их, не смея присваивать авторство. Сама Дэйли не против такого применения своим творениям, но ярым любителем музыки не является. Из чистого интереса она обучилась играть на арфе и фортепиано. И часто доставляет Мариэль удовольствие, играя с ней в четыре руки или аккомпанируя ей на арфе.
— Ей не терпится закончить «Мерцание Сапфирного города». — Продолжал Фаолин, ведя Мариэль под руку на кухню.
— Тогда не будем ей мешать. Как дела у королевы Элейс?
Фаолин только вчера вечером вернулся из Маргинга, где помогал матери улаживать дела королевства. Он довольно часто отлучался в такие «командировки». Все-таки обязанности принца с него никто не снимал. Иногда Мариэль отправлялась с ним, иногда оставалась дома, как в этот раз, порой уезжала в свои путешествия.
Первое время, когда их совместная жизнь только начиналась, Мариэль боялась, что за много лет они успеют друг другу надоесть, что чувства угаснут, а жизнь остановится и канет в пучину однообразия. Но ее опасения были напрасны. С каждым годом, нет, с каждым днем их любовь и страсть росли. Ни разу Мариэль не хотелось, чтобы он ушел и оставил ее в покое. За шестьдесят лет не произошло ни единой ссоры, разве что споры по мелочи, которые быстро затихали. А в моменты разлуки оба сильно скучали и стремились поскорее вернуться к любимому.
Фаолин был идеальным мужем. Помимо этого, он, как мог, заменял Мариэль отца и брата, понимая ее тоску по семье. Он заботился о ней, а Мариэль платила ему той же манетой.
— Ты говорил, что построил этот дом сам. Неужели в одиночку? — Мариэль смешивала в миске мелко нарезанные помидоры с чесноком и специями, пока Фаолин резал грибы. Она раньше не задавалась этим вопросом. Почему-то именно сейчас, когда дождь хлынул с новой силой и ветер завыл громче, ей стало интересно.
— Мне помогал друг… и еще несколько знакомых.