Покров Тьмы
Шрифт:
— Ты не рассказывал мне об этом друге. Кто он, я его знаю?
Фаолин помолчал. Его глаза на несколько секунд остекленели, словно он смотрел куда-то сквозь пространство и время, в свои воспоминания.
— Нет. Вряд ли вы знакомы. — ответил он наконец. — Он погиб. — Фаолин говорил спокойно и видом не выдавал своей скорби. Но Мариэль почувствовала его боль, давно угасшую, а теперь снова пробудившуюся. — В тот день, когда мы вошли в заколдованный лес у Драконовой скалы.
Мариэль отставила плошку с соусом, обвила Фаолина руками, прильнула щекой к его
— Надо было рассказать мне. Нельзя такое держать в себе.
— Тебе тогда незачем было знать. Были дела по важнее. Мы ведь пытались наладить отношения с драконами.
— Ты и позже не рассказал. У нас не должно быть секретов друг от друга, помнишь?
— Тогда почему я до сих пор не знаю ту причину, по которой ты отказалась от родного дома?
— Мой дом здесь. — Этот ответ не удовлетворил Фаолина. — Ты знаешь. Потому что хотела подольше пробыть в этом волшебном мире. А потом ты сделал мне предложение, отказаться от которого не возможно. Ведь я люблю тебя.
Разговор хоть и был в спокойных тонах, становился все тяжелее. Мариэль пожалела, что выбрала не самую удачную тему для разговора. Ее мучила совесть за то, что так и не рассказала никому о правиле перемещения меж мирами, не позволившем ей вернуться в Ваставу. И сейчас она не могла допустить, что бы Фаолин думал, будто она с ним по неволе. Что безысходность заставила ее согласиться тогда у озера. Она не хотела посеять сомнение в том, что она останется с ним на всегда, и не уйдет при первой же возможности. Пусть лучше думает, что ОН — главная причина такого решения. Тем более от части это правда.
Уходя от неприятной темы, они завели беседу о добытчиках жемчуга, вконец обнаглевших, которые без зазрения совести заплывают на их территорию. И о том, что спрос на жемчуг резко упал, и мода на сапфиры затмила любые жемчужные изделия. Потому что в Белых горах гномы обнаружили новое месторождение, такое огромное, что его прозвали Сапфирным Городом. Про него то и писала сейчас Дэйелис. Ей посчастливилось самой побывать в тех пещерах. Их красота вдохновила ее на новую поэму:
Под белыми горами
В чернеющих пещерах
И вырытых карьерах
Гигантскими рядами
Сияют самоцветы.
Манит их блеск холодный
Как на деревьях иней,
Как море густо-синий,
Глубокий, благородный,
Словно огонь кометы.
Добытчики находкой
Как никогда горды.
Подобной красоты:
Чарующей и кроткой,
На свете не сыскать.
И звездными огнями
Мерцает Град Сапфирный
Тончайший звук эфирный
Звенит в тиши дробями
Не смея умолкать…
Дэйли зачитала первые строки за ужином. Выразила свое неудовлетворение по поводу некоторых рифм.
— Ты все больше меня удивляешь. Эти стихи восхитительны. — Похвалила ее Мариэль.
— У тебя великолепно выходит. — Поддержал Фаолин. — Главное никогда не опускай руки, даже если что-то не получается.
Дэйелис робко улыбнулась, поблагодарила родителей за похвалу и ужин, и снова окунулась в омут рифм и поэзии.
Фаолин помог Мариэль вымыть посуду. Когда они уже почти покончили с этим делом, особенно громко грянул гром, пронзив глухую тишину дома. Мариэль вздрогнула от неожиданности. Неловким движением задела фарфоровую чашу, и та расколотилась на мелкие осколки, упав на пол.
— Не трогай. — Остановил ее Фаолин, когда Мариэль попыталась собрать осколки. — Я сам уберу.
Он нежно взял ее за руку, погладил ее по животу, словно успокаивая испугавшегося ребенка. Усадил, растерянную, Мариэль на стул, а сам взял метелку, совок и собрал все осколки.
***
Вспышка. Пламя взвилось к небу, бушевало багровой стеной за спиной. Оно обжигало и заставляло бежать прочь. И кроме рева пожара ничего не слышно. Бежать! Не останавливаться! На руках младенец. Он кричит и плачет, но ревущая красная стена огня заглушает его визг.
Что-то обрушилось прямо под ноги, преграждая путь. Земля вдруг стала ближе, буквально под носом. По рукам текли алые струи крови. Душераздирающий вопль младенца лишь на мгновение пробился сквозь рев пламени, а потом снова в нем потонул. Малыша поглотил огонь. По лицу текло что-то холодное и мокрое. Слезы.
Кто-то схватил за руку. Рывком поднял на ноги. Снова бежать. Легкие забиты дымом, глаза слезятся и болят от его токсичного яда. Мариэль не сразу разглядела в человеке, тянущем ее за руку, Фаолина.
Ноги отказывались двигаться. Но эльф тащил ее за собой, не давая упасть.
Полыхающий пожар догонял с пугающей скоростью, и уже лизал пятки.
Кто-то взял ее за вторую руку. Мариэль повернулась Ко второму спутнику. Дэйли! Черная от сажи девушка бежала рядом.
Толчок в спину. Туда, где только что была Мариэль, снова что-то обрушилось, загораживая путь. Фаолин вовремя отреагировав, уберег Мариэль от завала. Зажмурившись, она упала наземь. Все стихло.
Жар пламени сменился прохладой. Дым больше не отравлял легкие. Под пальцами чувствовалась мягкая трава. Чьи-то руки подняли ее. Мариэль открыла глаза. Вокруг раскинулся лес. А перед ней бушевала стена огня, но она стояла на месте, не достигая Мариэль.