Полицейская Академия
Шрифт:
– Так что же вы будете делать?- спросили Хильера из зала.- Если и 1-я, и 2-я Академии набрали одинаковое количество баллов, какая же из двух будет закрыта?
Хильер поднял руку.
– Минуточку,- произнес он,- минуточку. Я еще не окончил. Как вы помните, ровно месяц назад наш уважаемый мэр госпожа Сьюзил,- он сделал жест в ее сторону,- наш уважаемый и всеми любимый мэр заявила, что критерием отбора будет считаться не только профессионализм, не только умение метко стрелять, хорошо водить машину, грамотно проводить задержание преступников… Критериями будут считаться
Последнее слово телеведущего начисто заглушили аплодисменты. Выждав, пока они стихнут, Хильер продолжил:
– Да, господа! Именно им в большей степени присущи эти замечательные человеческие качества. Нас, членов общественной комиссии, приятно удивили терпеливость кадета – простите, сэр, уже лейтенанта Абрахамсона, отличное знание нравов и повадок преступного мира лейтенанта Мартинеса, необыкновенная отзывчивость лейтенанта О'Коннора, вежливость нашего
гостя из Японии, лейтенанта Ногато и, что хочется подчеркнуть особенно – совершенно бескорыстная любовь к ближнему очаровательного лейтенанта Агаты Трахтенберг!
Со своего места поднялся лейтенант Шлегель.
– Настоящий альтруист,- сказал он,- качество в наше время столь же замечательное, сколь и редкое…
– А какая она отзывчивая,- добавил со своего места пожилой бизнесмен, держатель контрольного пакета акций Промышленной группы Атлантического побережья,- всегда поможет, всегда подбодрит партне…, простите, товарища, даже если у него что-то не получается!
– И какая сострадательная,- произнес тип из ФБР, имени и фамилии которого никто не мог запомнить,- она переживает за чужие промахи точно, как за свои!…
– И не только переживает за чужие промахи, но и помогает их исправлять – сказал его сосед, агент ЦРУ.
– Да, очень, очень хорошая тетенька,- подытожил мурзатый мальчик, чистильщик обуви перед зданием «Контенинтал Интернейшнл Банка»,- ну, просто слов нет, какая хорошая! Так много знает, так много умеет – просто обалдеть можно, сколько она знает и умеет!…
Обождав, пока выскажутся товарищи по общественной комиссии, Хильер продолжил:
– В общем, как кажется не только мне, но и всем нам, двух мнений быть не может – 1-я Полицейская Академия остается, а 2-ю, по всей видимости, придется расформировать!…
Со своего места поднялся капитан Маузер – вид его был убитый.
– А что будет со всеми нами – с кадетами, инструкторами? Мы ведь тоже старались…
– Стараться – мало,- ответил капитану Хильер,- надо побеждать. Ничего не поделаешь… Основной закон конкурентной борьбы – выживает сильнейший… Кроме того,- тележурналист покосился на сидящего в первых рядах капитана Харриса,- кроме того, ни кадеты, ни инструкторы 1-й Полицейской Академии не угоняют чужие автомобили – кстати, а если бы и вынуждены были бы по
каким-то независящим причинам это сделать, то никогда не оставили бы отпечатков пальцев… Никто из них не посещает сомнительных женщин в гостиничных номерах, не носится потом по коридорам обнаженным, распугивая своим безобразным видом людей, не участвует в весьма специфических телевизионных шоу…
Мери Сьюзил, подойдя к трибуне, приняла из рук Хильера микрофон.
– Не беспокойтесь, господин Маузер – мы не настолько жестоки, чтобы вышвырнуть столько людей на улицу… Вы и ваши люди будут работать в участках ньюйоркской полиции. Как всем вам известно, криминогенная обстановка в Нью-Йорке значительно осложнилась, прежде всего из-за чрезвычайно большого наплыва эмигрантов из стран Юго-Восточной Азии. Вы, капитан, и ваши помощники будете отправлены в наиболее горячие точки нашего замечательного города. Я просто уверенна, что ваш замечательный профессионализм…
Начальник 2-й Полицейской Академии – теперь уже бывший начальник, капитан Маузер, с тоской смотрел на мэра Нью-Йорка. Попадать на самые криминогенно опасные, самые горячие точки замечательного города ему явно не хотелось…
– Ну,- продолжила мэр,- а теперь следовало бы перейти от слов к делу…
– К какому делу?- не понял Джордж Хильер.
– К вручению выпускникам дипломов и знаков офицерского достоинства…- улыбнулась мэр…
ЧАСТЬ IV
В то предвечернее время улицы Нью-Йорка, как всегда, были заполнены автомобилями. Среди потока машин заметно выделялся полицейский «понтиак»- для ньюйоркских копов конец городского рабочего дня всегда был самым трудным и самым тяжелым временем.
За рулем автомобиля, как всегда, сидел лейтенант МакКони, на соседнем кресле полуразвалился его приятель, коллега и однокашник по Полицейской Академии, чернокожий полицейский Хайталл.
Это было обычное городское патрулирование – за неполный год службы в городской полиции подобные пещи превратились для приятелей в настоящую рутину. Аресты уличных торговцев наркотиками, участия в облавах, поиск и преследование угнанных автомобилей…
Машина, свернув в один из плохо освещенных переулков, остановилась.
– Ну, что, не пора ли нам освежиться?- Хайталл, вытащив из автомобильного бардачка банку пива, вскрыл ее и, сделав несколько глотков, протянул МакКони.
Тот жестом отстранил Хайталла.
– Спасибо, что-то не хочется…
Чернокожий полицейский с удивлением посмотрел ни своего товарища.
– Что с тобой такое?- забеспокоился он.- Не узнаю лейтенанта МакКони. Ты что, действительно отказываешься от пива? Может быть, ты заболел? А
может,- Хайталл ослепительно улыбнулся,- может быть, ты не удовлетворил ту девку из Южного Бронкса, и теперь тебя мучают угрызения совести? МакКони покачал головой.
– Да нет, приятель, просто мне что-то осточертела эта идиотская работа…