Полицейская Академия
Шрифт:
– А что мог бы предложить ты?- поинтересовался у МакКони Эрик.
В это время в бар вошли двое подростков явно приблатненного вида – один из них, очень тощий и очень высокий, напоминавший складной метр, был одет в джинсовую куртку' с обрезанными или оторванными рукавами – голые мускулистые руки испещряли густые татуировки на сексуальные сюжеты. Его друг, одетый в потрепанную кожанку, был одноглазым – пустую глазницу прикрывала какая-то грязная повязка.
Заметив вошедших, МакКони только успел пробормотать своим коллегам «Минуточку!…» и, выскочив из-за столика,
А, это ты, коп, агитатор вашей новой программы,- протянул татуированный, едва только Джерри с ним поздоровался,- ну как же, как же, конечно, помню, особенно, как ты замечательно матерился у нас в исправительном учреждении… Такое не забывается…
Очень рад, что вы, господа, меня еще не забыли,- с карикатурно-преувеличенной любезностью ответил МакКони,- как ваши дела, господа? Я, как понимаю, вас уже выпустили из вашего привилегированного учреждения?…
Да, как видишь. Уже неделю на свободе – ходим по Нью-Йорку, дышим свежим воздухом, набираемся новых впечатлений и возобновляем некоторые старые… Хотя, думаю, тюремной баландой будет отрыгаться еще лет десять…
– Так зашли бы к нам, в нашу Полицейскую
Академию… Или вам теперь это впадлу?… Тощий татуированный юноша заулыбался.
– Нет, не подумай, нам это совсем незападло,
просто – совершенно нету времени… МакКони сочувственно покачал головой.
Да неужели? Вы что, начали учить древние языки или кибернетику, намылились поступать в Йельский университет?…
Нет,- заулыбался татуированный,- в свое время я уже получил неплохое образование на улице – понимаешь, у семьи и школы не было желания мною заниматься. Я изучал преимущественно прикладные дисциплины – уличные драки, угоны автомашин… Я умею как никто быстро в нашем районе вручную забить косяк травкой. Но главная моя наука – шахноведение!…
Именно за это в свое время ты и погорел,- напомнил ему Джерри.
Что поделаешь, за все приходится платить… Да, так вот что я тебе хотел сказать: пока я протирал зад на нарах своего исправительного учреждения, малолетки, которых я оттрахал в школьном автобусе – помнишь, я тебе рассказывал, среди них не обнаружилось ни одной целки?-
так вот, эти малолетки набрались соков, подросли… сиськи подросли, письки и все такое…
Мне, честно говоря, уже и трахаться особо не хочется
член до волдырей стер, а эти девчонки все бегают, просят… Как только дорвутся – бадангу изо рта не вынимают!… Не отнимать же у детей любимую игрушку. Приходится терпеть.
Ну, а ты чем занимаешься?- спросил МакКони у спутника татуированного, одноглазого коротышки в кожанке.
Тот махнул рукой.
– Вот, помогаю другу в самых сложных ситуациях
– ты же слышал, как ему теперь непросто,- он кивнул в сторону татуированного.
МакКони подвел подростков к столику, где сидели его товарищи по Академии.
– Может быть, господа, изволите посидеть с нами?
Зачем стоять на проходе?… Те согласились.
– Хорошо, приятель, присядем… Ты же проставишь
нам чего-нибудь?… МакКони и его юные знакомые присели за столик.
– Позвольте вам представить,- обратился он к сослуживцам,- совершенно замечательных людей, выпускников исправительного учреждения для малолетних преступников,- он обернулся к Мартинесу,- кстати, коллега, того самого, где в годы юности сидел и ты,- людей настолько замечательных…- МакКони далее произнес такой длинный и запутанный комплимент, что дойдя до середины, начисто забыл, с чего начал,- короче, позвольте представить вам моих друзей.
– А чем же они так замечательны?- поинтересовался у Джерри Насименто.
– Прежде всего тем, что согласились принять участие в программе «Граждане на улицах», еще сидя в своей тюрьме для малолеток.
– Ну да!- воскликнул Мартинес,- да так вы перетянете в нью-йоркскую полицию всех самых опасных
городских хулиганов!
– Не вижу в этом ничего плохого,- ответил Джерри,- хулиганы не будут буянить и безобразничать, будут ходить по улицам и охранять порядок и покой граждан от других хулиганов, будут помогать инвалидам и престарелым, собирать членские взносы в общество анонимных алкоголиков и наркоманов, в общество Красного Креста…
– Короче, хорош трепаться,- татуированный резко повернулся к МакКони,- что вам надо?…
– Да у нас тут маленькие проблемы… Подросток насторожился.
– Какие именно?
– Помнишь, еще тогда, на лекции, ты сказал мне, что если что, я всегда могу рассчитывать на твою помощь?
– осторожно начал Джерри. Татуированный утвердительно покачал головой.
– Да, действительно я тебе такое говорил. Я от своих слов никогда не отказывался и не отказываюсь, если что-нибудь кому-нибудь обещаю – даже копу…
– Мне нужна твоя помощь,- продолжал Джерри доверительным тоном.- Тут один гнойный пидар…- МакКони подробно, не забывая ни об одной детали, рассказал выпускникам исправительной колонии о программе ГНУ и о взаимоотношениях коллектива с капитаном Харрисом,- короче, не знаем, что и делать… Может, ты что присоветуешь?…
Лица малолетних преступников просияли.
– Так что же это ты, кореш, раньше молчал? Мы бы с ним разобрались в один момент…
– Значит, на вас молено положиться?- спросил
Джерри.- Значит, вам можно доверять?… Рик, так звали татуированного, только заулыбался.
– Еще как!…
– Отлично! В таком случае, господа, можете считать, что вы с этой минуты уже участвуете в нашей программе,- заключил Джерри.
Поздним вечером, когда обитатели Нью-Йорка даже и не рискуют выходить на улицу из-за страха перед громилами, около двухэтажного дома в тихой части города околачивалось двое подростков. Один из них – высокий и чрезвычайно тощий, с мускулистыми руками в немыслимых наколках – в лунном свете казался выкопанным из могилы мертвецом, в любом морге он запросто сошел бы за очень несвежий труп. Другой – в подраной кожанке, с черной повязкой, прикрывавшей выбитый глаз – тоже выглядел достаточно устрашающе.