Полицейская Академия
Шрифт:
Рик выхватил книгу из рук.
– Что за галиматью ты там читаешь?- он посмотрел на обложку и скривился, как от зубной боли,- ну, тоже мне, нашел развлечение -«Уголовное право»… Впрочем, постой,- по выражению лица Рика можно было сразу догадаться, что ему пришла на ум какая-то идея.- Это твоя книга?- обратился он к стоявшему у стенки Харрису.
Тот нехотя ответил.
– Моя…
Рик, с необыкновенным отвращением посмотрев на обложку, принялся листать «Уголовное право», приговаривая при этом про себя:
– Посмотрим, посмотрим, что
– Рик как-то замысловато помахал в воздухе рукой,- чтонибудь эдакое? А вообще очень приятно видеть такого образованного человека, который хоть что-то читает. Времена мельчают, люди портятся – кроме дебильных комедий по «видику» да мыльных опер никого больше ничего не интересует… Редкостное, можно сказать, удовольствие, видеть в такие тяжелые времена такого на редкость культурного человека. Очень даже любопытно взглянуть на эту книжку,- он вновь обернулся к стоявшему у стены Харрису,- если, конечно, разрешишь, кореш… Больше всего на свете я люблю рассматривать разные незнакомые книжки с разными умными незнакомыми словами!…
Усевшись на полированный столик, Рик продолжал неспешно листать страницу за страницей. Дойдя до середины, он вдруг изменился в лице.
– Ай-яй-яй!…- воскликнул он,- ай-яй-яй!… Что это за безобразия такие теперь пишут в этих книжках! Ну, что, например, это за слово?- слегка повысив голос, обратился он к Харрису,- что это за такое мерзкое и гадкое слово? Мне на это слово и смотреть-то стыдно, не то, что его еще и читать! Вот – слово на букву «х»…
– Да не может этого быть!- прошептал капитан,- книгу писали ведущие юристы Америки, великие умы, они не могли написать ничего такого…
– Могли, значит, если написали…
К Рику неспешно подошел одноглазый товарищ – он уже прекрасно понял, что к чему, и с удовольствием согласился подыграть приятелю в этой комедии.
– Вот уж где грязь, так грязь!- воскликнул он, едва заглянув в книжку,- вт уж где похабщина, так похабщина! Такие слова я не слышал даже в нашей колонии для несовершеннолетних преступников! Да даже матерые уголовники зальются краской стыда, прочитав такое!…
Рик подтолкнул его локтем в бок.
– Где? Где?
Одноглазый ткнул пальцем в какую-то строчку посередине страницы.
Да вот же, ты что, не видишь? Вот какое ужасное слово! Просто кошмар!…
На какую букву начинается это мерзкое слово, кореш? Только вслух не повторяй, а то меня еще ненароком может от этого стошнить…
Одноглазый, наклонившись к уху приятеля, сказал свистящим шепотом – достаточно громко, чтобы его слова были слышны и хозяину.
– На букву «п»…
– Дамы и господа!- патетически начал татуированный, обращаясь неизвестно к кому,- минуточку внимания! Вы когда-нибудь видели, чтобы американский полицейский, ко всему прочему еще – и офицер, который должен бороться с преступностью, защищать сирых и обездоленных, который должен защищать законы и, показывая всем пример, обязан бороться с грязью, порнографией, похабщиной и всем остальным злом нашего мира, держит у себя дома подобную литературу?! – Рик резко обернулся к капитану,- значит, ты, приятель, просто мерзкий вонючий козлина!…
После этого монолога Рик принялся с остервенением рвать «Уголовное право»- во все стороны полетели клочки и обрывки бумаги.
Как ни странно, но на Харриса это произвело куда большее эмоциональное воздействие, нежели все предыдущие действия незваных гостей. Резво вскочив, полицейский очень громко заорал:
– Ублюдки!… Свиньи немытые!… Вы не имеете права!… Это библиотечная!… У меня высчитают из жалования!… Это собственность Полицейской Академии!… Я буду жаловаться!… Вы ответите по закону!…
Харрис был совешенно невменяем. Он вопил, как безумный, изрыгая самые фантастические ругательства и даже придумывая по ходу свои собственные, совершенно невероятные, бросился на подростков с кулаками.
Рик был готов к подобному повороту сюжета – нащупав в кармане самодельный кастет, с которым никогда не расставался, он со всего размаху заехал им в лоб полицейскому – тот, отлетев на несколько метров и опрокинув на своем пути столик с какими-то вазами, мгновенно притих.
Рик обернулся к своему приятелю.
– Да, конечно, так не хотелось не выполнить просьбу этого Джерри, но тут уже невыкрутка – действуем в пределах необходимой самообороны… Ну что, начали?…
Одноглазой злорадно улыбнулся.
– Конечно!- обрадовался он,- я очень давно ждал этого момента!…
Подбежав к лежавшему на полу и ничего не соображавшему после удара полицейскому, коротышка принялся месить его ногами, пританцовывая при этом, украшая его лицо сиреневыми разводами и вышибая из ноздрей поверженного врага черную чавкающую кровь – густую-прегустую.
Харрис, придя в себя, даже и не думал сопротивляться
– он прикрыл лицо и пах руками и только тихо постанывал в такт ударам одноглазого.
– Ну, хватит с него,- сказал татуированный своему
товарищу,- хватит, а то совсем замудохаешь… Тот не унимался.
Ты ничего не понимаешь, приятель! Я всю жизнь мечтал отмудохать копа – а тут такой случай подвернулся, просто, как в сказке… Да у меня просто какой-то праздник сегодня!…- с этими словами он принялся топтать руки Харриса своими тяжелыми рифлеными башмаками.
Ну, хватит, уймись,- продолжал отговаривать его Рик,- а то совсем отправишь его на тот свет… Нас ведь попросили его слегка припугнуть…
Коротышка расхохотался.
– Думаю,- сказал он,- что теперь он испуган на всю оставшуюся жизнь…
После этих слов он принялся крушить покои полицейского, все что попадалось ему на глаза: стол, стулья, кровать, торшер, шкаф, после чего, утерев пот со лба, подошел к камину, где еще рдели горячие угли и, расстегнув ширинку, загасил их, помочившись туда.