Полигон
Шрифт:
– Видишь, умник?
Я честно всмотрелся в обугленное нечто, выловленное Резаком из воды, и так же честно не увидел ничего, кроме бесполезного мусора, напоминающего покореженную компьютерную плату.
– Значит, не знаешь, – правильно истолковал мое молчание Резак. – Это «калорийка» была.
Я еще раз взглянул на угольки в руке парня:
– Дружище, у тебя хорошее воображение.
Что такое «калорийка», я не знал, однако следовало сбить с Резака спесь, пока он опять не воспарил над нами на крыльях гордыни.
– Опять ты за свое! – вскипел «африканец».
– Мальчик, тише, – кончиком
Это помогло ему взять себя в руки:
– Раз сами не видите, просто поверьте: это была «калорийка». Прибор такой, я в учебном фильме видел. Его просто взрывом расплющило. «Калорийка» при активации ускоряет метаболизм того, кто рядом. Так что еще немного, – он потряс передо мной основательно закопченной платой, – и мы бегали бы, как заведенные. Но вообще-то «калорийка» не взрывается… А значит… Непонятно…
Резак растерялся. Случившееся не укладывалось в ту Full HD картину Полигона, что ему показали, и куцый мозг из-за нестыковки спасовал.
– А это ты заметил? – Милена указала на обрывки чего-то вроде мха, тут и там разбросанные по камышам и плавающие на воде.
– Заметил, – кивнул Резак. – На «моховик» похоже. Который разорвало. Вот как раз «моховик», активировавшись, и бахнул. Но почему как граната?.. И потому выброс спор, и…
Он прочел нам лекцию о том, что «моховик» – прибор особенный, биомеханический, в его конструкции присутствуют биологические элементы. Разработчики вообще хотели, чтобы «моховики» могли сами увеличивать свою популяцию, но вроде бы не получилось, и тогда сделали так, чтобы… Слушая парня, я сделал вывод: мозг у этого засранца как губка. Его извилины впитали в себя все, что было в тот чертовом учебном фильме. Так что теперь «африканец» какая-никакая, а ходячая энциклопедия «Полигон от А до Я». Не факт, что его сведения не устарели и вообще изначально были верны, но нам с Миленой известно ровно настолько меньше, сколько знает Резак. А значит, парня надо беречь. И слушать его. Тем более, что он не прочь молоть языком без перерыва.
– Но когда «моховик» выбрасывает ядовитые для человека споры, взрыв должен быть не громче хлопка, как если шарик лопнет. А у нас тут…
– Погоди тарахтеть, – перебил я его. – Что, если аккуратно соединить твою «калорийку» с «моховиком», да сделать так, чтоб они активировались одновременно? Как думаешь, эффект будет круче, чем если по отдельности?
Он пожал плечами. Он не умел думать. Как накопитель инфы его башка более чем подходила, но и только. И ладно, дружище Резак, думать за тебя будет тот, кто умеет это делать. Я о себе, если что.
И вот какие мысли с ходу надумались: мы едва не угодили в западню и уцелели лишь благодаря чутью и знаниям Резака. Ну и спасибо Милене, что разрядила приборы на угодившую в них стрелу. Иначе нам пришлось бы несладко… Да что там, мы были на волосок от гибели… На спину точно опрокинули ведро колодезной воды. Сердце застучало быстрее. Когда рискуешь жизнью постоянно, организм к этому привыкает и реагирует на стрессы менее бурно. Но я слишком долго жил мирно и волновался лишь о том, хватит ли денег до следующей получки… Надо признать, Макс Край потерял форму.
Но это ничего. Скоро я вновь стану прежним сталкером. Если не подохну раньше.
Светило
Хлопнув по карману шорт, Резак шагнул к камышам и уставился на них, будто надеялся высмотреть стрелу – ярко окрашенную, чтоб ее легче было отыскать.
– «Калорийка» и «моховик» вместе… Это была специально подготовленная ловушка, – озвучил я свои выводы. – Работа мастера. И либо сборку приборов специально поставили у нас на пути, либо просто так совпало. Но лично я в случайности не верю.
Резак нахмурился. То ли моя версия его не впечатлила, то ли сказал я слишком много слов, которых не было в учебном фильме о Полигоне.
– Мужчины, а вам не кажется, что мы слишком много говорим? Взрыв слышали все твари в округе. – Милену заботили насущные проблемы. – Кого-то грохот отпугнул, но сюда обязательно придут те, кто не прочь поживиться падалью.
Ни я, ни Резак не стали с ней спорить.
Мы поспешили к деревьям, каждый думая о своем.
Мистер Гамбино никогда не засматривался на жен друзей по одной простой причине – он терпеть не мог женщин.
Женщины крикливы, тупы, слишком много о себе думают, они дерутся, они сопротивляются, они… Короче говоря, Адольфо не приходил в восторг от слабого пола.
Чтобы создать имидж героя-любовника, не пропускающего ни одной юбки, он нанял в секретарши проститутку, взаимности которой якобы домогался на глазах у подчиненных. Но только якобы. Общество еще не доросло до того, чтобы принять потребности столь высокоорганизованных существ, как Адольфо. Его сексуальные потребности до сих пор почти во всех странах мира уголовно наказуемы. Где-нибудь в Йемене, к примеру, мистера Гамбино уже уронили бы с самого высокого здания, посчитав, что забросать его камнями – слишком гуманно.
Очнувшись, Адольфо унял головную боль парой таблеток аспирина и стаканом граппы. Он запер склад и обнаружил, что его новенькую спортивную тачку угнали. Это привело его в бешенство. Он рвал и метал, орал на здоровяка-ниггера, который был настолько туп, что позволил угонщику беспрепятственно убраться с охраняемой территории.
Пришлось вызвать такси. Он едва втиснулся в эту обшарпанную душегубку с треснувшим лобовым стеклом. А как же омерзительно в салоне воняло дешевым табаком! Адольфо был на грани сердечного приступа. Срочно нужно было спустить пар. Срочно!
К счастью, как раз на сегодняшнюю ночь у него запланировано посещение одной закрытой вечеринки, где соберутся только единомышленники, только свои.
Он достал сигару.
– Куда едем, дорогой? – осклабился очень смуглый бомбила, продемонстрировав безупречную нержавейку зубных протезов на обеих челюстях. Из-под его яркой шапочки торчали пучки мелких косичек.
Мистер Гамбино слышал, что бойцам элитного спецназа намеренно вырезают гланды, удаляют аппендикс и меняют родные зубы на искусственные, чтобы в рейде по тылам противника не приходилось отвлекаться на досадные мелочи. Бомбила из бывших спецов? Что ж, тем лучше. В этом городе никому не помешает опытный телохранитель. Пусть даже на время поездки.