Полина. Мечты сбываются
Шрифт:
Я в очередной раз осторожно и медленно открыла глаза. Ожидаемо мутило.
…У драконов на брюхе должна быть чешуя. Мысль всё же додумалась.
Ковёр, на котором я лежала, вперив взгляд в потолок, тоскливо и мучительно размышляя о превратностях бытия, рассеянно разглядывая сиреневое небо, перламутровые облака, роняющие искрящийся золотом дождь, и всё ту же диковинную флору, изображённую на стенах, – превратился за это время в цветущую лужайку с порхающими разноцветными бабочками, стрекозами и теми самыми неизвестными мне симпатичными насекомыми.
Туман
Ни одного известного мне или хотя бы знакомого по картинкам в моей прежней жизни цветка на изображённых деревьях и лианах, ползущих по стенам ввысь, я не узнавала.
Растения слегка раскачивались под порывами несуществующего ветерка, а цветы с противным чавканьем раскрывали свои бутоны и, роняя золотистую пыльцу, источали вполне ощутимый аромат, от которого меня мутило ещё сильнее. Добивали меня проснувшиеся и порхающие там же крикливые, хотя и довольно милые на вид, птахи, перелетающие с цветка на цветок и оспаривающие друг у друга первенство пронзительными трелями. От энергичных взмахов их крыльев пыльца поднималась вверх, к облакам, а те стряхивали её вниз, прямо на меня.
Я закрыла глаза.
Итак: какие выводы из всего непонятного, произошедшего со мной сегодня, можно сделать.
Я, Полина, неуверенный пользователь нового тела. Тельца, я бы даже сказала. Мало того, есть реальный такой риск зашибить его вскорости его же эмоциональными всплесками, приводящими к неконтролируемым обморокам.
А посему: первым делом необходимо заглушить эмоции. Для начала абстрагироваться от неприятных ощущений, стенаний и переживаний. Прийти в себя от увиденного и попытаться если не понять все имеющиеся в наличии неожиданные и совершенно не поддающиеся осмыслению факторы, то хотя бы принять их по умолчанию, как данность. Красивую, моментами шокирующую, непонятную и неизвестно, комфортную в будущем или, напротив, опасную.
Мне абсолютно неизвестно, как выглядят аборигены этого Мира, но новому телу, на мой взгляд лет около тринадцати, хотя это может быть и не точно. Но, в любом случае, я совершенно не представляю, как буду с ним сосуществовать. Инфантильный вид соответствует предполагаемому возрасту и мало отличается от меня былой в те же годы. Это, в принципе, не так уж и плохо, и с этим я уже дело имела. Хотя не могу сказать, что и хорошо: мне почти двадцать девять, так что ни легко, ни просто мне в этом теле не будет.
Но сейчас важно следующее:
Я, Полина и я мыслю, анализирую, ищу выход. Реалии пока казались даже очень ничего, так что я уже научилась немного радоваться, и даже не проходящая тошнота даёт ощущение некоей стабильности.
Вопрос главный: что случилось с девочкой, и каковы могут быть в связи с этим последствия для меня. Вот чем стоило бы обеспокоиться в первую очередь.
Неутомимый горнист в этот раз старательно имитировал вопль раненого зверя, а за окном разлился золотисто – белый свет.
В облаках надо мной громыхнуло, и разразился самый настоящий тропический ливень. Я только сейчас поняла, как мне хотелось пить. Я закрыла глаза и с наслаждением принялась ловить ртом капли, лёжа в тёплой мокрой траве.
Глава II
Полина
Напившись и напитав водой тело я уснула.
– Доброе утро, Пинна. — Едва слышно прошептали у меня над ухом.
Может оно, конечно, и доброе… мрачно подумалось мне. Пинна? И кто такая Пинна? С перепугу я вскочила с пола. Волосы вздыбились, извергли сноп зелёных искр, после чего обессиленно обвисли. Я осторожно выглянула в столовую. Как могла, быстро пересекла её и заглянула в спальню. Комнаты по-прежнему были пусты, и я с облегчением подумала, что мне просто послышалось.
На всякий случай метнулась, если это можно было так назвать, к кровати и нырнула под одеяло. В детстве, помнится, помогало всегда.
На этот раз не помогло.
— Доброе утро, Пинна Луция.
Зазвучало уже совершенно отчётливо и снова, как будто совсем рядом. Вот прям под одеялом в районе соседней подушки. А глюк – шутник… Я проползла по кровати от края до края, ощупывая пространство под одеялом: а то эти местные невидимки… не знаешь, чего от них и ждать. За окном опять раздался вопль незримого и, на этот раз уже совершенно точно, умирающего драконопотама.
Никого не обнаружив, я прислушалась к звукам в комнате и из под одеяла осторожно выглянула. Никого.
За окном несчастный монстр, вызвав у меня очередной неконтролируемый приступ сердцебиения, ещё раз отчаянно взвыл, и, медленно затихая, умолк. Надеюсь, навсегда.
– Пинна Минор, ты проснулась? – раздалось из-за изголовья кровати.
Таким тоном, как будто обладатель голоса точно знал, что я не сплю.
И мы, значит, на «ты», и Пинна, похоже, имя этого Тела. А это вот: миннорр… и голос та-а-кой…
И какой? Пока с ассоциациями как-то не складывается. Когда-то я, наверное, определила бы его, как бархатный баритон. И, наверное, в прошлой жизни от такого тембра у меня могли бы и мурашки пробежать, и затрепетали бы те самые бабочки, и, возможно, перехватило бы дыхание, и сердце бы забилось заполошно и подкатило бы к горлу…
Нет, нет, стоп! Ощущение колотящегося в горле сердца – это последнее, что я помню перед тем, как это Тельце хлопается в обморок. А тут бы в себя прийти, что вообще пока не удаётся. Потому как совершенно невозможно прийти в себя в абсолютно чужом теле, которое ещё и упирается.
И вот, это упоротое Тело таки да, на голос среагировало! И дыхание сбилось, и сердечко встрепенулось, и … а более и ничего. Точно, малолетка.
А вот я уже хочу познакомиться. Перед глазами замелькали варианты образов, подходящих, по моему мнению, к чарующему голосу незнакомца. Мысленно отобрав самых отъявленных красавцев, я сложила их в воображаемую папку и трепетно прижала к груди. Ну или что там у нас… Да, что-то есть.