Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы
Шрифт:
Пока неизвестно, когда была налажена нормальная телефонная связь между Москвой и правительственными дачами на юге. Доступная ныне переписка между членами Политбюро фактически обрывается в 1936 г., и нельзя исключить, что свою роль в этом сыграли технические причины. Однако, скорее всего, главными были иные обстоятельства: тот факт, что с 1937 г., судя по всему, Сталин, а за ним и многие другие члены Политбюро, перестали выезжать в длительные отпуска на юг, ограничиваясь отдыхом в Подмосковье; изменение общей ситуации в Политбюро, когда Сталин уже не нуждался в пространных обсуждениях различных проблем со своими соратниками, а они ещё менее были склонны к откровенности. Нельзя исключить, что собрания писем были подчищены. Каждый из адресатов имел полное право сам решать, какие частные письма хранить в архиве, какие оставить у себя, а какие уничтожить.
На мысли о подобной цензуре наталкивает также ситуация с личным фондом Сталина, который в отличие от фондов других членов Политбюро решено фактически законсервировать в Президентском архиве. Судя по всему, фонд этот достаточно велик. В последние годы он был и продолжает оставаться источником для различных публикаций в некоторых изданиях («Источник»,
26
Источник. 1993 Нулевой номер. С. 9–22.
27
Там же. С. 23–25; 1993. № 2. С. 4–18.
28
Эти дневники, как и другие документы из фонда Сталина, касающиеся его семейной жизни, были опубликованы сначала в журналах, а затем собраны в кн.: Иосиф Сталин в объятиях семьи. Из личного архива. Сост. Мурин Ю.Г. М., 1993.
Конечно, нельзя исключить, что публикации из сталинского фонда отражают личные не безупречные вкусы публикаторов, оставляющих за бортом менее яркие, но более существенные с научной точки зрения документы. Конечно, историкам необходим доступ к фонду Сталина и другим материалам Политбюро. Однако бездействовать, ожидая «высочайшего соизволения» на открытие этой части документов партии, бессмысленно [29] . В конце концов каждое исследование способно «переварить» лишь часть потенциально возможных источников. Каждый историк знает, что в ходе работы наступает момент, когда новые факты и документы уже не меняют сложившейся картины, а лишь повторяют друг друга.
29
Я имел возможность убедиться в этом на личном опыте при подготовке книги о конфликте между Сталиным и Орджоникидзе (Хлевнюк О.В. Сталин и Орджоникидзе). Книга основывалась на материалах архивов, открытых для историков, — РЦХИДНИ, Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ). Недоступность фондов Президентского архива (и прежде всего фонда Орджоникидзе) порождала опасения по поводу точности и полноты исследования. Однако через три года после того, как книга вышла в свет, оказалось, что эти опасения были в целом беспочвенными. Поступившие в РЦХИДНИ из Президентского архива материалы Политбюро и многочисленные личные фонды не содержали принципиально новой информации, а лишь частично дополняли картину, полученную в результате исследования иных архивов. Фонд Орджоникидзе, на который априори возлагались большие надежды, состоял из… четырёх (!) дел, содержащих документы второстепенного значения.
Данная работа также не претендует на то, чтобы охватить все возможные источники и ответить на все вопросы, касающиеся Политбюро и механизмов политической власти в 30-е годы. Каждая из тем, затронутых в книге, может быть предметом специального исследования. Ряд вопросов, прежде всего внешнеполитические аспекты деятельности Политбюро, вообще не рассматривались. Книга даёт лишь общее представление о поставленной проблеме, может рассматриваться как первоначальная попытка исследования истории Политбюро в 30-е годы не только на основе опубликованных, но и архивных документов.
Глава 1
Политбюро в 1930-м году. Завершение сталинизации
В исторической литературе утвердился вывод, что после победы над группой Н.И. Бухарина, А.И. Рыкова и М.П. Томского в апреле 1929 г. Сталин окончательно расправился со всеми сколько-нибудь значительными оппозициями и создал решающие предпосылки для упрочения режима личной власти. Это справедливое и документально обоснованное заключение, однако, не означает, что решающие события 1929 г. окончательно предопределили победу Сталина над «правыми» — и над лидерами
О том, что борьба не закончена, свидетельствовали политические события 1930 г.: новые атаки на «правых», фабрикация дел о террористических антисталинских организациях, расправа с С.И. Сырцовым и В.В. Ломинадзе, перестановки в высших эшелонах партийно-государственной власти, высшей точкой которых было смещение А.И. Рыкова с поста председателя СНК и СТО СССР и выведение его — последним среди руководителей «правого уклона» — из Политбюро.
1. Политические последствия «великого перелома»
«Великим переломом» Сталин назвал ультралевую политику форсированной индустриализации и насильственного объединения в колхозы миллионов крестьянских хозяйств. Проведение этого курса фактически ввергло страну в состояние гражданской войны. Особенно острое положение складывалось в деревне. На насильственные хлебозаготовки, сопровождавшиеся массовыми арестами крестьян и разорением их хозяйств, деревня ответила восстаниями против властей. По данным В.П. Данилова и Н.А. Ивницкого, уже в 1929 г. в стране было зарегистрировано более 1300 мятежей [30] . Не желая отдавать своё имущество в колхозы, а также опасаясь репрессий, которые обрушились на более зажиточную часть деревни, крестьяне резали скот и сокращали посевы. Сталинское правительство решило подавить сопротивление деревни силой. Был провозглашён курс на сплошную коллективизацию и ликвидацию зажиточных крестьян (кулаков). Опираясь на помощь специальных рабочих отрядов, посланных из городов, широко используя силу ОГПУ и армии, местные власти сгоняли крестьян в колхозы, отнимали у них имущество. Коллективизация сопровождалась массовым закрытием церквей, глумлением над религиозными чувствами крестьян, что ещё больше накаляло обстановку в деревне.
30
Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации 1927–1932 гг. Под ред. Данилова В.П. и Ивницкого Н.А. М., 1989. С. 23.
На насилие крестьяне ответили новыми восстаниями, убийствами местных руководителей. В январе 1930 г. было зарегистрировано 346 массовых выступлений, в которых приняли участие 125 тыс. крестьян, в феврале — 736 выступлений (220 тыс. человек), за первые две недели марта — 595 выступлений (примерно 230 тыс. человек) (без Украины). На Украине в это время волнениями было охвачено 500 населённых пунктов. По подсчётам Н.А. Ивницкого, в марте 1930 г. в целом в Белоруссии, Центрально-Черноземной области, на Нижней и Средней Волге, Северном Кавказе, в Сибири, на Урале, в Ленинградской, Московской, Западной, Иваново-Вознесенской областях, в Крыму и Средней Азии было зарегистрировано 1642 массовых крестьянских выступления, в которых приняли участие не менее 750–800 тыс. человек. На Украине, данные по которой не включены в эти подсчёты, волнения охватили в марте более тысячи населённых пунктов [31] .
31
Ивницкий Н.А. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х годов). М., 1994. С. 143–144.
История «крестьянской войны» 1929–1930 гг., как и другие эпизоды массового сопротивления сталинскому режиму, практически не изучена. Однако отдельные отрывочные данные показывают, что крестьянские волнения в этот период приобрели как значительный размах, так и некоторую организованность. В качестве примера можно сослаться на исследование украинского историка В.Ю. Васильева. Используя материалы некоторых местных архивов, он показал, что в западных пограничных районах Украины, где волнениями были охвачены большинство сёл, крестьяне нередко формировали собственные отряды, избирали новые органы власти, выдвигали энергичных лидеров [32] .
32
Васильев В. Крестьянские восстания на Украине. 1929–1930 годы // Свободная мысль. 1992. № 9. С. 70–78.
Напор крестьянского сопротивления внёс некоторые коррективы в первоначальные планы правительства. 2 марта газеты опубликовали известное письмо Сталина «Головокружение от успехов», в котором он обвинил местных руководителей в «перегибах» при проведении коллективизации. Однако волнения не прекратились. В конце марта Сталину докладывали о массовых выступлениях крестьян в центре страны, о боях на Северном Кавказе, руководство Казахстана просило разрешения применения против крестьян регулярных частей Красной Армии. В начале апреля правительство отступило более основательно. На места была послана директива о смягчении курса, в которой признавалось, что над режимом нависла угроза «широкой волны повстанческих крестьянских выступлений» и уничтожения «половины низовых работников» [33] . Удержать ситуацию под контролем правительству удалось только при помощи террора. Сотни тысяч крестьян были отправлены в лагеря и трудовые поселения в Сибири и на Севере. По некоторым данным, в 1930 г. было приговорено к расстрелу только по делам, которые расследовало ОГПУ, 20.201 человек [34] .
33
Документы свидетельствуют. С. 36–37.
34
Попов В.П. Государственный террор в советской России, 1923–1953 гг. // Отечественные архивы. 1992. № 2. С. 20–31.