Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 2
Шрифт:
Дело в отношении кремлевских сотрудников и сотрудниц фактически стало делом против Енукидзе. Опала Енукидзе говорила о многом. Становилось все более очевидным, что Сталин не останавливается даже перед устранением своих бывших ближайших друзей. Подлинная причина сначала политического, а в 1937 году и физического устранения старого партийного товарища и друга ранней революционной поры покрыта завесой тайны. Однако есть вполне логичные и не противоречащие истине предположения, что реальной причиной расправы с Енукидзе явилось то, что тот стал (хотя и не открыто) выражать сомнения в правильности действий хозяина. Более того, он поддерживал хорошие отношения и вступался в защиту лиц, подвергавшихся со стороны Сталина политической дискредитации и возможной расправе с ними. В первую очередь имеется в виду Б.
Между тем после сфабрикованного дела о кремлевских библиотекаршах и уборщицах необходимо было раздуть масштабы всего происшедшего и поднять все это на государственный уровень. Расследование продолжалось и итогом его явился арест ряда лиц из кремлевской охраны, в том числе и коменданта Кремля Петерсона. В соответствии с логикой сотрудников НКВД, которым, видимо, сам Сталин указал направление следствия, под подозрение попал и один из прежних ближайших друзей Кобы еще по кавказскому подполью А. Енукидзе, работавший на протяжении многих лет секретарем ЦИК. В его функции входило и обслуживание высшего партийного и государственного руководства, ибо фактически он распоряжался всеми кремлевскими хозяйственными службами.
Расправа с Енукидзе растянулась на ряд этапов, поскольку в то время предъявление ему обвинения в контрреволюционной и заговорщической деятельности выглядело бы, по меньшей мере, странным, если не абсурдным. Поэтому на всю катушку использовалась схема поэтапной компрометации с тем, чтобы затем уже взвалить на него весь набор самых серьезных обвинений.
На основании показаний, часть из которых приводилась выше, ПБ утвердило проект сообщения, выработанный Сталиным, Молотовым, Кагановичем и Ежовым, «Об аппарате ЦИК СССР и тов. Енукидзе». В нем, в частности, констатировалось, что в Кремле раскрыты три контрреволюционные заговорщические группы. Эти группы вели подготовку убийства Сталина. Все контрреволюционные группы добивались этой цели разными путями, считая, однако, наиболее удобным план проникновения на квартиру товарища Сталина. В этих целях Муханова и Розенфельд через секретаря тов. Енукидзе — Минервину пытались проникнуть на квартиру товарища Сталина в качестве библиотекарей. Лишь благодаря тому, что товарищ Сталин категорически отказался от услуг библиотекарей, которых к нему пыталась направить группа Каменева — Розенфельд — Мухановой через Минервину, удалось помешать террористам в осуществлении их злодейского замысла.
Далее в постановлении подчеркивалось, что «проникновение и оседание этих контрреволюционных элементов в аппарате ЦИКа СССР (секретариат ЦИКа СССР, комендатура Кремля, Правительственная библиотека, Оружейная палата) было облегчено тем, что в секретариате ЦИКа СССР укоренилась своеобразная, ничего общего не имеющая с принципами Советской власти система подбора работников. В аппарат ЦИКа СССР сотрудники и сотрудницы принимались не по деловым признакам, а по знакомству, личным связям и нередко по готовности принимавшейся сотрудницы сожительствовать с тем или иным из ответственных работников секретариата ЦИКа.
Прямым результатом такой системы подбора работников явилось то, что аппарат ЦИКа СССР оказался крайне засоренным чуждыми и враждебными советскому государству элементами..»
Что касается самого Енукидзе, то ему предъявлялись обвинения, однозначно говорившие о финале его не только политической карьеры, но и вскоре самой жизни. В постановлении Политбюро подчеркивалось: «Надо сказать, что многие из участников, и в особенности участниц, кремлевских террористических групп (Нина Розенфельд, Никитинская, Раевская и др.) пользовались прямой поддержкой и высоким покровительством тов. Енукидзе. Многих из этих сотрудниц тов. Енукидзе лично принял на работу, с некоторыми из них сожительствовал.
Само собой разумеется, что тов. Енукидзе ничего не знал о готовящемся покушении на товарища Сталина, а его использовал классовый враг как человека, потерявшего политическую бдительность и проявившего несвойственную коммунистам тягу к бывшим людям.
Однако тов. Енукидзе несет за все это политическую ответственность, поскольку он в подборе работников руководствовался соображениями, не связанными с интересами дела, тем самым способствовал проникновению в Кремль враждебных Советской власти террористических элементов…» [844] .
844
Лубянка. Сталин и ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД. Январь 1922 — декабрь 1936. С. 659–660.
Вывод был, как говорится, предопределен следующей формулировкой: «В связи с этими новыми выявившимися материалами ЦК ВКП(б) считает необходимым обсудить на ближайшем Пленуме ЦК вопрос о возможности оставления тов. Енукидзе в составе членов ЦК ВКП(б)» [845] . Собравшийся вскоре пленум исключил Енукидзе из состава ЦК, но пока он оставался на свободе и ему даже предлагали различные довольно высокие должности. От всего этого веяло сталинской тактикой постепенного удушения.
845
Там же. С. 629.
Немного позднее, в июне 1937 года, Сталин счел необходимым пролить свет на свое истинное отношение к Енукидзе. Он высмеял попытки оппозиционеров выступить в роли защитников интересов крестьянства и заодно припомнил старые грехи своего бывшего друга. «Видите, им стало жалко крестьян, — высмеивал Сталин. — Вот этому мерзавцу Енукидзе, который в 1918 г. согнал крестьян и восстановил помещичье хозяйство, ему теперь стало жалко крестьян. Но так как он мог прикидываться простачком и заплакать, этот верзила (смех), то ему поверили.
Второй раз, в Крыму, когда пришли к нему какие то бабенки, жены, также как и в Белоруссии, пришли и поплакали, то он согнал мужиков, вот этот мерзавец согнал крестьян и восстановил какого-то дворянина. Я его еще тогда представлял к исключению из партии, мне не верили, считали, что я как грузин очень строго отношусь к грузинам. А русские, видите ли, поставили перед собой задачу защищать «этого грузина». Какое ему дело вот этому мерзавцу, который восстанавливал помещиков, какое ему дело до крестьян» [846] . Сталин — и это проиллюстрировано множеством фактов и примеров — всегда все помнил и ничего не забывал. Не только не забывал, но и не прощал. Это была неотъемлемая черта его характера и отличительная особенность политической философии вождя. Он не делал никаких исключений — ни для бывших друзей, ни для своих родственников, что еще больше рождало разговоров и слухов о мстительности Сталина.
846
«Источник». 1994 г. № 3. С. 77.
Что же касается «кремлевского дела», то ПБ также приняло по этому вопросу постановление, предопределившее исход судебного решения. Один из участников был приговорен к расстрелу, другие к различным срокам заключения. Л.Б. Каменев, против которого в суде давал показания его собственный брат, был приговорен к 10 годам тюремного заключения [847] .
В целом можно сказать: практически вся подготовительная работа по организации открытого судебного процесса, на котором Зиновьев и Каменев предстали бы в качестве главных обвиняемых, была проведена. Оставалось только подобрать остальной состав обвиняемых и сфабриковать посредством использования всякого рода «свидетелей» и признаний, полученных отнюдь не законными методами, хотя бы внешне убедительный спектакль под названием открытый судебный процесс.
847
Лубянка. Сталин и ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД. Январь 1922 — декабрь 1936. С. 681.