Политическая экономия западной цивилизации
Шрифт:
Конвертируемость национальной валюты рассматривается как непременное условие осуществления беспрепятственного движения товаров и капиталов. Валюта может быть ограниченно-конвертируемой, то есть только внутри страны по курсам, устанавливаемым в режиме двусторонних котировок Центральным банком, или свободно конвертируемой, по курсам, устанавливаемым ведущими биржами мира.
Снятие таможенных барьеров на пути внешнеторговой деятельности, то есть отсутствие протекционизма для собственных производителей, давно не более, чем декларация. Все страны мира в зависимости от состояния своего внутреннего рынка используют различные варианты политики протекционизма. Это справедливо и для США, и для стран Европы, и для Юго-Восточной Азии. После окончания второй мировой войны в мире прошла не одна торговая война: между
Что же в итоге получается? Характерные, по мнению апологетов рыночной экономики, для нее черты в XXI веке почти утрачены.
Напрашивается вывод о неспособности рыночной экономики (в чистом виде) решать насущные социально-экономические проблемы. Следовательно, термины устарели. Отношения по поводу присвоения не могут считаться базовыми, поскольку перестали быть главным показателем эффективности экономической системы. Все большее значение приобретает ресурсный фактор. Ранее цена была инструментом извлечения прибыли, а та – основной целью. Теперь они инструменты разрешения социально-экономических проблем общества. Другими словами, из чисто экономических категорий они превратились в социально-экономические. Однако их трансформация была бы невозможной в условиях чистой рыночной экономики, а сохранение прежнего порядка обрекло бы капитализм на социальные потрясения и, в конечном счете, проигрыш в соревновании с социализмом. Поэтому в развитых странах мира на протяжении второй половины XX века происходили процессы огосударствления и обобществления рыночной экономики. Ренессансные периоды чистых рыночников были короткими по времени и невыразительными по результатам. Вектор общественного развития определился и не менялся в течение этого периода.
Возможна ли сейчас трансформация современного капитализма в нечто новое и как это будет выглядеть? На Западе существует точка зрения, что капитализм уже умер, а ему на смену пришло постиндустриальное общество, в котором нет классов и классовой борьбы. Соответственно, дальнейшее развитие должно иметь поступательный характер, базирующийся на социальном мире.
Полагаю, что данная точка зрения выдает желаемое за действительное, хотя трансформация классов, антагонистичных по признаку собственности, в социальные группы, на самом деле имеет место. В то же время никто не исследовал устойчивость социальных групп, дифференцированных не по качественному, а по количественному признаку. У групп с доходами 10 тыс. долл. и 100 тыс. долл. в год могут быть одинаковые или разные интересы. Кроме того, неизвестно, насколько интересы стабильны и как они могут меняться в разных группах. Также не учитывает этнический фактор. В середине XXI века белое англоязычное население США – ядро американского народа – составит менее 50% общей численности населения, то есть окажется в роли русского народа в 1980-е годы.
Короче говоря, есть множество внеэкономических факторов, затрагивающих экономику и влияющих на экономическое положение государств. Что лучше: классовая борьба или этническая? Вопрос на самом деле не риторический, ибо этнические группы имеют разное экономическое благосостояние и социальный статус. Думаю, правильнее было бы утверждать, что в конце XX века классовая борьба превратилась в антагонизм различных социальных групп, сформированных по этническим признакам. Приняв эго положение в качестве постулата, мы можем опровергнуть и второй тезис – о поступательном движении вперед. Отсутствие активной борьбы не означает социальный мир, а загнанная вглубь проблема – не может считаться решенной. После временного поражения социалистической экономической системы темпы экономического роста в развитых странах мира не увеличились, а снизились.
Поэтому трансформация невозможна в рамках действующих надстройки и базиса. Дело в том, что их дальнейшие изменения должны
Резюме
Впервые в человеческой истории на рубеже второго и третьего тысячелетий нашей эры социально-экономический конфликт принял характер антагонизма западной и других цивилизаций. Силовое решение неизбежно, если не появится новый вариант экономической системы, учитывающей этнические и обусловленные ими психологические различия народов и элит мировых центров силы.
Глава 2. Перспективы западного пути развития
Западная цивилизация
Запад сейчас – не географическая, а политэкономическая характеристика. Существовавшие еще сто лет назад национальные различия не позволяли говорить о нем, как о едином целом. Однако после Второй мировой войны колонизация Западной Европы в рамках НАТО дала толчок интеграции. Аналогичный процесс происходил и в Азии, где под руководством Англии и США в 1954-55 гг. возникли два военных блока – Багдадский пакт (позднее СЕНТО) и СЕАТО. Примерно тогда же побежденная Япония и Южная Корея подписали с США двусторонние военно-политические соглашения.
Создание ЕЭС, а затем ЕС вывело интеграционные процессы в Европе на более высокий уровень – возникла объединенная Европа (старая).
В конце 1980-х годов Запад представлял собой монолитную общность государств Западной Европы, Северной Америки и отчасти Японии под патронажем США. В русле западной политической стратегии шли страны Латинской Америки, Юго-Восточной Азии и Восточной Европы. Прозападной ориентации придерживались самые богатые страны Ближнего и Среднего Востока.
Длительное противостояние социалистической системе сделало диктат США не только необходимым, но и необременительным, поскольку их экономическая мощь во многом способствовала повышению уровня жизни населения. Уход с мировой арены Советского Союза сделал связи США и их союзников менее значимыми. Политические аспекты сотрудничества перестали превалировать над экономикой. Лидерство США утомило старую Европу. ЕС в начале нынешнего столетия стал одним из мировых центров силы, а попытки США интегрировать североамериканский рынок вряд ли увенчаются успехом.
Таким образом, распад СССР нарушил единство Запада. Осознание этого американскими аналитиками потребовало срочной выработки мер, направленных на восстановление консолидации. К ним относится, прежде всего, расширение НАТО на Восток. Новые члены альянса политически и экономически привязаны больше к США, чем к ЕС. В то же время нельзя скидывать со счетов серьезные противоречия между европейцами и американцами в экономической сфере. В последнее время Европа и США уже не раз были на грани торговой войны. Существуют подспудные противоречия между крупнейшими странами Европы – Германией, Францией, Италией и Великобританией. Стабильности больше нет, но несмотря на это, западная цивилизация существует.
Мы вправе утверждать, что Франция, Англия, Испания, Германия, Италия и ряд других стран – составные части обшей европейской культуры. Также очевидно, что американская культура не является частью современной европейской, а японская вообще не имеет никакого отношения к западной цивилизации. Тем не менее, экономически Япония – часть западной экономической системы. Пример Японии и стран ЮВА свидетельствует о том, что разница в культурах и даже цивилизациях не является помехой в использовании чужого опыта или, что еще существеннее, пути. Следовательно, любая страна может использовать путь развития, базирующийся на принципах иной культуры или даже цивилизации. Правда, случаев добровольного восприятия очень мало. Вряд ли можно считать такими реформы Петра I в России или Ататюрка в Турции. И в том, и в другом случае широкие народные массы им противились, наблюдался регресс реформ и их «переваривание» национальными культурами и привычками. Иногда этот процесс растягивается на десятилетия. Но, в конечном счете, всегда побеждает национальная традиция.