Политическая наука №4 / 2015. Сравнительные исследования мировой политики
Шрифт:
В современных международно-политических условиях выражением этого разрыва является дихотомия «демократического мира» и «демократического миропорядка». Первый в теории и на практике активно продвигается США и союзниками. Смысл «демократического мира» – ограничение применимости понятия демократии внутригосударственными рамками при использовании на уровне глобальном автократических и силовых инструментов в интересах «становления демократии». «Демократический миропорядок» движется от общего к частному, призывая устами сторонников многополярного мира к демократизации глобальных решений.
Если такой разрыв мог бы быть преодолен – за счет «нащупывания» связки традиционной политической теории с современной глобальной политикой, – такая теоретическая основа могла бы дать возможность применения достижений политической компаративистики
Рассмотрим, насколько зерна такого подхода можно обнаружить в современных исследованиях в рамках сравнительной мировой политики.
Проанализировав тематику публикаций последних лет в журналах «World politics» и «Comparative political studies», мы выделили десять наиболее характерных статей, рассматривающих мирополитические феномены в сравнительной перспективе.
Начнем с журнала «World politics» и статьи Кристофера Макнелли под названием «Сино-капитализм: возрождение Китая и международная политэкономия». Возрождение Китая, безусловно, историческое событие и центр внимания исследователей мировой политики со всего мира. Макнелли в статье концентрируется на экономическом аспекте этого возрождения, подчеркивая, что укрепление экономики Китая оказывает трансформирующее воздействие на международную политэкономию.
Начинает свой анализ автор со сравнения двух моделей капитализма – англо-американской и китайской («сино-капитализм»). Сама тематика сравнения капиталистических моделей не нова в исследовательской литературе. С конца «холодной войны» темы «сравнительного капитализма» и «разновидностей капитализма» набирают популярность, которая сохраняется до сих пор и подогревается трендом экономического возрождения КНР.
Макнелли называет следующие признаки сино-капитализма, отличающие его от англо-американской модели. Китайский капитализм опирается не на правовой кодекс и транспарентные правила, а на неформальные бизнес-сети. Также он признает право государства играть направляющую роль в развитии экономики. В целом в основе сино-капитализма лежит не игра свободных рынков, а интерес китайского государства, а также ценности и нормы взаимности, стабильности и иерархии.
Но автор не останавливается на характеристике внутриполитической политэкономии Китая, выводя анализ в мироэкономическую плоскость. Он это делает на примере усилий Китая по интернационализации своей валюты (юаня). Здесь он показывает, как внутриполитическая логика сино-капитализма распространяется и на глобальный уровень: «Сино-капитализм возникает как новая комплексная глобальная капиталистическая сила, включающая статистские, гибкие сетевые и основанные на либеральных нормах многосторонние ориентации. Китайская позиция и стратегия в международной политэкономии, таким образом, остается верной гибридным компенсационным институциональным комплементарностям сино-капитализма на внутриполитическом уровне: государственному руководству, гибким бизнес-сетям и глобальной интеграции» [McNally, 2012, p. 758].
Сино-капитализм, таким образом, это не только внутриполитическая экономическая модель Китая, но и формирующаяся глобальная капиталистическая система, находящаяся в амбивалентных отношениях с англосаксонской моделью капитализма.
Статья Макнелли интересна тем, что перешагивает через границы ограниченного национальным уровнем сравнительно-капиталистического подхода и выводит дискуссию на уровень конкурирующих глобальных экономических моделей.
Следующая статья, которую мы рассмотрим, также анализирует популярную тему глобальной экономической системы. В этой системе, в свою очередь, набирают популярность два особых института, регулирующих торговлю и инвестиции. Речь идет о двусторонних инвестиционных соглашениях (ДИС) и преференциальных торговых соглашениях (ПТС). Сравнение этих двух видов экономических соглашений легло в основу статьи «Лучше мало, чем много: двусторонние инвестиционные соглашения и преференциальные торговые соглашения» Дженнифер Тобин и Марка Буша. Сегодня практически каждое государство является частью хотя бы одного из таких соглашений. Несмотря на то что они выполняют схожую роль в мировой экономике, стимулируя коммерцию через увеличение предсказуемости, а также хорошо изучены в научной литературе, редко предпринимались попытки сравнить эти два феномена.
Авторы восполняют этот пробел, поднимая вопросы о том, как оба вида соглашений обусловливают
Авторы приходят к выводу, что формирование ДИС между развивающейся и развитой страной впоследствии приводит к формированию ПТС между ними. Кроме того, если раньше считалось, что развивающаяся страна, стремящаяся заключить торговое соглашение с развитой страной, должна стать частью как можно большего числа «вертикальных» (Север – Юг) ДИС и ПТС, показывая, что страна «открыта для бизнеса», то проведенное исследование утверждает другое. Бедная страна, заключившая большое число ДИС (больше пяти), менее вероятно заключит ПТС с развитой страной. Дело в том, что чрезмерное количество соглашений отталкивает развитые страны, заинтересованные в защите своих транснациональных компаний. Поэтому задача бедных стран – не заключать как можно больше договоров, а заключить несколько, но правильных, «пока богатые страны не покинули стол переговоров» [Tobin, Busch, 2010, p. 32].
Исследование Тобин и Буша расширяет рамки международной политэкономии за счет применения сравнительного метода к нетрадиционным сущностям мировой экономики. Такой подход имеет большие перспективы во все более усложняющейся среде хозяйственных отношений.
Таким же нестандартным объектом сравнительного анализа являются террористические организации как акторы мировой политики. Они находятся в центре исследования в статье Джейкоба Шапиро и Дэвида Зигеля «Моральный риск, дисциплина и управление террористической организацией». Ученых интересовали проблемы и трудности, с которыми приходилось сталкиваться лидерам ячеек в вопросах управления агентами.
Источниками информации для исследователей послужили 90 автобиографий членов террористических организаций с 1880 г. по настоящее время. Сравнительный анализ показал, что многие террористические организации сталкивались с управленческими проблемами. К примеру, в «Движении 2-го июня», действовавшем в 1970-х годах в Западной Германии, возникали споры по поводу того, куда потратить награбленные деньги. А в организации «Weatherman», действовавшей в США в то же время, шли дискуссии о выборе приоритетного направления деятельности: насильственные акции или же политическая активность.
Анализ автобиографий показал, что в большинстве террористических организаций управленческие проблемы, среди которых основной являлась проблема неподчинения агентов, решались путем формирования бюрократии. Такие разные образования, как Польское подпольное государство в Варшаве, Красные бригады, ЭТА, Аум Синрикё, ФАТХ, Аль-Каида, Аль-Каида в Ираке, ИГИ(Л), объединяет то, что они создали значительные массивы документов, сравнимые с бумажной работой в легальных международных организациях.
В целом результаты исследования Шапиро и Зигеля следующие: 1) большинство проанализированных групп испытывало проблемы, вызванные гетерогенностью предпочтений членов; 2) большинство групп организованы иерархично с несколькими управленческими уровнями; 3) лидеры применяли средства мониторинга действий своих оперативников; 4) делопроизводство лучше развито в националистических, чем в социал-революционных группах. Это связано с тем, что националистические группы более широки и гетерогенны, и в них проблема морального риска более существенна.
Исследование интересно тем, что проливает свет на внутреннее устройство таких слабо изученных в литературе по мировой политике, но крайне влиятельных акторов, как террористические организации. Сравнительный подход к проблеме помог выявить общие и особенные характеристики систем управления в таких организациях.
Вопросы управления, только уже на более высоком уровне, поднимает также статья Джона Герринга, Дэниела Зиблатта, Йохана Ван Горпа и Хулиана Аревало «Институциональная теория прямого и непрямого правления». В этой статье авторы не просто сравнивают различные стратегии управления на различных территориальных уровнях, но также предлагают всеохватную теорию, объясняющую централизованность / децентрализованность этих стратегий в тех или иных случаях. Данную концепцию они называют «институциональной теорией прямого / непрямого правления».